Оценить:
 Рейтинг: 0

Жёны Шанго

Год написания книги
2020
1 2 3 4 5 ... 10 >>
На страницу:
1 из 10
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Жёны Шанго
Анастасия Туманова

Дэн Бенимана

Магические тропики
В Городе Всех Святых правит древняя африканская магия. Люди легко становятся богами, боги на каждом шагу вмешиваются в судьбы людей… Эва Каррейра учится в университете Сан-Паулу, устраивает личную жизнь, ждёт каникул. Но ночью гремят барабаны макумбы – и обычная студентка становится ориша Эуа, ласковой богиней дождей и превращений! От неё ждёт помощи красавица Ошун, в сны которой вторгаются чудовищные видения из далёкого прошлого. Эва должна помочь подруге. Она вступает в битву, не зная, что ей предстоит война против собственной матери…

Анастасия Туманова

Жёны Шанго

Пролог

Ночное море тихо шевелилось, накатывая на песок. Баиянская ночь была черна как бархат, и Город Всех Святых спал на своих холмах. Спали деловые люди – даже во сне волнуясь об индексах и котировках биржи. Спали торговцы, беспокойно ворочаясь и вспоминая о неуплаченных налогах и сомнительных сделках. Спал мёртвым сном рабочий народ: портовые парни, рыбаки, женщины с табачных фабрик, водители, грузчики, официантки, торговки с Модело-Меркадо. Засыпали после тяжёлой ночи проститутки: кто – в обнимку с последним клиентом, кто – в одиночку, раскинувшись на благословенно пустой кровати, кто – под боком у своего посапывающего, как невинный младенец, «кота»… Спали дети, спали влюблённые, спали уличные музыканты, спали бандиты, наркоторговцы, артисты кабаре. Спали макумбейрос[1 - Макумбейрос – служители кандомбле (макумбы). Кандомбле – афробразильская религия, корни которой – в мифологии западноафриканских народностей йоруба, наго и других. Макумба – богослужение. Обряд, во время которого ориша спускаются к людям и воплощаются в Дочерях Святых, входящих в транс.], спали Дома Святых, – и сами ориша[2 - Ориша – «святые», божества кандомбле. Олицетворяют различные явления природы, виды деятельности людей и духовные сущности.], облетев напоследок спящий город в ладонях холмов, засыпали кто где – в объятиях друг друга и в одиночестве, в лесных зарослях и в усталом океане, в облаках среди капель дождя и радуг – и в рыбачьей лодке, забытой на пляже.

– Эвинья, красотка, любовь моя…

– Эшу[3 - Эшу – мужское божество-трикстер, хозяин замков, дорог и перекрёстков, покровитель детей. Классический «возмутитель спокойствия».], ради бога… Я хочу спа-ать…

– Опять?!. Женщина, ну сколько можно? Скоро утро, а она всё хочет спать!

– Но я же только что заснула… Эшу, пожа-а-алуйста… – Не договорив, Эва[4 - Эуа (Эва) – женское божество пограничных состояний, превращений, любых трансформаций. Считается покровительницей творческих профессий.] повернулась на живот, подсунула руку под голову. Спутанные кудри скользнули ей на лицо.

Эшу сердито вздохнул. Осторожно, едва касаясь, провёл пальцами по спине девушки. Но Эва уже спала, по-детски поджав под себя ногу и чуть посапывая во сне.

– Храпишь, как портовый грузчик, детка! – мстительно сообщил Эшу – но ответа не дождался. Засвистев сквозь зубы, Эшу выбрался из лодки и уселся на её борту, спустив в воду босые ноги. Из глубины чёрного моря побежали светящиеся пузырьки. Огромная луна висела над крышами города, заливая их снятым молоком. Небо на востоке ещё не светлело, и море сливалось с небом, отражая затейливые цепочки созвездий. Глядя на них, Эшу улыбнулся. Стянул майку, собираясь искупаться, – но по воде до него донёсся чуть слышный бой атабаке[5 - Атабаке – большой барабан]. Эшу замер, вслушиваясь в рокочущий ритм. С его лица исчезла улыбка. Медленно-медленно, словно ожидая выстрела в спину, он обернулся.

Большой «БМВ» остановился возле входа на пляж. Открылась дверца. Из машины не спеша вышла женщина в белом льняном платье с лиловым поясом. Поля большой шляпы скрывали её лицо.

– Ларойе, Эшу Элегба! – негромко позвала она. – Аго, ларойе…

Некоторое время было тихо. Затем из темноты послышалось шуршание песка. Эшу не спеша шёл по пустой набережной, засунув руки в карманы рваных джинсов. Майки он так и не надел.

– В чём дело, тётушка? – нахально уставившись на даму, спросил он.

– Не смей так называть меня, – холодно отозвалась Нана Буруку[6 - Нана Буруку – древнейшая ориша, божество разума и знания. Согласно мифологии, владеет глиной и водой, из которых были сотворены первые люди.]. Эшу широко ухмыльнулся, по-мальчишечьи откинулся назад всем телом, засвистел.

– Моя Эва с тобой?

– Она спит.

– Нашла с кем спутаться, шлюшка… – пробормотала сквозь зубы дона Нана, вытаскивая из пачки сигарету. Эшу, щёлкнув зажигалкой, поднёс ей огня. Почти вежливо попросил:

– Не смей оскорблять мою сестру.

– Твою – кого?.. Ты соображаешь, что говоришь, мой мальчик? – зажав в губах сигарету, осведомилась Нана. Эшу молча, без улыбки смотрел на неё. Лунный свет бился в его сощуренных глазах.

– У нас с Эвиньей нет общей крови.

– Кому, как не мне, это знать! – усмехнулась Нана. – Но ты назвал её сейчас сестрой! Сестрой! – после того, как вы две недели разбрасывали по ночам песок на пляже! Что творится у тебя в голове, малыш?

– Моя голова – не твоя забота, тётушка.

– Любая голова – это забота Нана Буруку. – Насмешливая нотка в голосе женщины была едва слышна. – Ты помнишь, что я создала все головы на свете? И нет ори[7 - Ори – сознание и подсознание, внутренняя жизнь человека в кандомбле], закрытого от меня?

Ответа не последовало. Нана медленно пошла по пустой набережной, и Эшу, помедлив, тронулся следом. Их тени скрестились в лунном свете на баиянской мостовой.

– Что тебе на самом деле нужно от моей дочери, малыш? Я ведь не дура и многое могу понять. Моя Эва оказалась рядом с тобой… не в самый лучший твой день, верно? Ты не смог держаться с ней как мужчина. Ты вывалил в её колени всё своё дерьмо пополам с соплями… фу! Моя дурочка дочь, впрочем, приняла это всё за чистую монету – ну что ж, она ещё очень молода. И только поэтому…

Сигарета вдруг выпала из пальцев Нана. Тонкий каблук её туфли застрял в щели между камнями и сломался. Взмахнув руками, женщина упала на асфальт. Сумочка Нана отлетела в сторону, и Эшу, наклонившись, небрежно поднял её. Он не протянул руки, чтобы помочь женщине встать. Его улыбка превратилась в оскал. Нана попыталась было вскочить – но камень под её рукой подвернулся, и она снова упала навзничь.

– Уважай меня, Нана Буруку, – тяжёлым от бешенства голосом сказал Эшу. – Я – ориша. Я – Эшу Элегба. Что-что, а изгадить тебе жизнь я смогу. И сделаю это с таким удовольствием!..

– Только это… Только это ты и можешь, щенок! – пробормотала Нана. – Хорошо, успокойся… Успокойся. Дьявол с тобой! Я хочу подняться.

Эшу сунул в рот сигарету из пачки Нана, зажёг её. Глубоко затянулся, наблюдая за тем, как женщина встаёт на ноги и с проклятиями осматривает сломанный каблук и перепачканное платье. Затем Нана Буруку огляделась вокруг.

Знакомой баиянской набережной больше не было. Не было тёмных силуэтов пальм, полосы пляжа, луны, города на холмах. И даже невидимое море не вздыхало неподалёку. Мостовая под ногами, правда, осталась та же – но теперь она разбегалась во все стороны десятком дорог. Дороги уходили в темноту, терялись в тумане.

– К чему это всё, малыш? – спокойно спросила Нана Буруку.

– Ты никогда не выйдешь из моих перекрёстков, если я тебя не выпущу. Не ссорься с Эшу. Выбирай выражения, когда говоришь со мной… тётушка. И – береги себя. Я ведь ещё не мстил тебе. За то, что ты сделала с моей сестрой, моей матерью, братьями. И со мной.

Нана смотрела на него в упор. В её тёмных и холодных глазах не было страха.

– Малыш, дело вовсе не во мне, – почти мягко сказала она. – Я знаю твою силу. И уважаю её. Но мстить мне за собственные косяки очень глупо, согласись. Ты в самом деле считаешь, что ни в чём не был виноват?

Эшу молчал. На лице его лежала тень.

– Я не отбираю у тебя Эву. Как бы ни сложилась её жизнь, ко мне дочь уже не придёт. Ей-богу, Жанаину не нужно учить, как сманивать моих детей! Но и к тебе Эва не вернётся тоже.

– Не тебе это решать.

– Малыш, женщина не должна видеть позора своего мужчины. Ты же всё понимаешь сам. Иначе не назвал бы Эвинью сестрой. Она видела и слышала от тебя то, чего не должна была видеть и слышать. По крайней мере, если ты рассчитывал на её любовь. И уважение.

– Я – её мужчина, и останусь им! – хрипло, с угрозой сказал Эшу.

Нана негромко рассмеялась.

– Эшу, мальчик… Если бы ты не был подкидышем, я сказала бы, что ты – копия моя дура-сестра! Верни нас на пляж – и ты увидишь: наступит утро, и Эва даже не вспомнит о тебе. Через несколько часов у неё самолёт в Сан-Паулу. Она возвращается в университет. К тем делам, о которых всегда мечтала. К своим рисункам, к своим занятиям, к своим «чудесам». Видит бог, я никогда не могла этого понять, но… ничего другого моей дочери не нужно! Ни один мужчина не заменит ей всей этой чепухи. Не заменят даже деньги. И уж тем более не заменишь ты. Что ты можешь ей дать? Что – кроме того, что растёт между ног у любого жеребца?.. Вы славно позабавились этим летом, ты слегка раскрасил её каникулы… Кстати, спасибо за то, что избавил Эву от девственности. Уж что-что, а такое ты умеешь. Но на этом – всё. И не скажу, что мне очень жаль.

– Ты не можешь этого знать, – глядя в землю, сказал Эшу. Улыбка Нана стала почти сожалеющей.

– Идём, малыш, – сказала она. И закрыла глаза.

Через мгновение они снова были на набережной. Луна побледнела, небо стало перламутровым, и над крышами города уже расходилось сияние. Море лежало ровное, гладкое, как зеркало. Над ним кричали чайки. Со стороны порта послышался пронзительный гудок буксира. Нана присела на влажный от росы парапет. Эшу, стоя рядом, напряжённо смотрел в её лицо.

– Ты глядишь не туда, – не открывая глаз, сказала Нана. – Сейчас проснётся Эва.

1 2 3 4 5 ... 10 >>
На страницу:
1 из 10