Кукушкины слезы

Огнева. Вы писали мне двусмысленные письма… Я надеялась… Вы подлец…

Хомутов закрывает лицо руками.

Яблоков. Будет вам ссориться, господа.

Хомутов(дрогнувшим голосом). Прости меня за проклятую, за несчастную любовь.

Огнева. Не ломайте рук. Не кривляйтесь. (Решительно.) Я хочу знать всю правду.

Хомутов. Всю правду? Митя?

Яблоков. Ты бы, Степа, прошелся по саду. Соберись с мыслями.

Хомутов. Маша, я прожил гнусную жизнь. Я малодушный, ничтожный человек. Но я хочу, понимаешь, чтобы конец этой муки был прекрасный, я хочу тебе дать хотя бы три дня счастья. Я понял это сегодня ночью. Ты, бездомная бедняжка, отдохни здесь несколько дней, проживи их тихо, светло. Ты актриса, ты можешь себе все представить. Не все ли равно, если нет у нас ничего, можно все это выдумать, только бы любить друг друга… Представь, что ты видишь сон…

Огнева(с досадой и слезами). Как это все непонятно… Ничего не понимаю…

Яблоков усиленно старается показать Огневой, что у Степана голова не в порядке.

Хомутов. Ты уедешь и когда-нибудь, в тоске, в бедности, в горе, вдруг вспомнишь эти три дня, и вся жизнь твоя осветится…

Огнева. Но почему вы все время говорите про какие-то три дня? Я же вам ясно сказала, что бросила сцену навсегда? Вы заставляете меня самой навязываться… Черт знает что…

Хомутов. Счастье коротко, что три дня, что три года, что мгновение.

Огнева(затыкая уши). Говорите, прошу вас, по-человечески!

Хомутов. Митя, что нам делать? Придумай… Так же нельзя.

Яблоков(сморкается). Ну вас тут совсем!

Огнева. Что это за напыщенные разговоры. У меня кружится голова от них. И вы, и вы, и ваш этот почтмейстер, что за типы? Как червяки извиваетесь. Я ничего не хочу «представлять», я, слава Богу, не на сцене. Этот дом мой, или я здесь чужая?

Хомутов(пьет воду). Да, да, ты права, конечно.

Огнева. Вы лжете или трусите? Я хочу знать правду! Слышите…

Входит Дарья, зажигает лампы.

Я не могу никуда ехать, никуда поступить, потому что продала все платья и костюмы, а деньги проиграла в вагоне. У меня осталось шесть рублей тридцать копеек. (Достает из сумочки и показывает.) Вот, если не верите.

Яблоков. Покажите-ка. Действительно.

Хомутов. Маша, только не падай духом. Говори, говори все до конца.

Огнева. Домнушка, подите сюда.

Дарья. Аюшки. Иду, иду, матушка.

Огнева. Вот шесть рублей тридцать копеек. Это вам на чай.

Яблоков. С ума сошла!

Дарья. Спасибо. Дай Бог тебе здоровья, пожалела старуху.

Огнева. Поди и позови сюда барышню.

Яблоков. Зачем?

Огнева. Скажи, что я очень прошу, именно сейчас.

Дарья. Уж не знаю, как к барышне и подступиться… (Уходит.)

Огнева(мужу). Не бойтесь, мой друг. Мы с ней поговорим, как женщины. Иногда рубище и слезы бывают краше гордости. А у вас я ничего не прошу, ни жалости, ни любви. (Идет к балкону.)

Хомутов. Маша… Ты ужасно ошибаешься.

Огнева(в дверях). Когда я смотрела в окно вагона на поля и телеграфные столбы и поезд приближался к этому городу – неожиданно и совсем глупо начало замирать сердце, как у девочки. Вот и все, этим все кончилось. Ночь, звезды, глупое сердце. Трудно представить, что в такую ночь нужно закутаться в платок и уйти одной… Куда?.. Зачем?.. (Медленно уходит на балкон.)

Пауза.

Яблоков. Нелепый ты человек… Даже врать не умеешь!

Хомутов. Митя, ты сам видишь… Так дальше нельзя… Непереносимо. Я должен рассказать Маше все, все…

Яблоков. Попробуй! Скажи. Она с отчаяния черт знает что натворит. Руки на себя наложит.

Хомутов. Ей нужно почувствовать, как я ее люблю. Я должен сделать что-то героическое.

Яблоков. Надо достать тысячу рублей. (Грызет ногти.)

Хомутов. Тебе бы только деньги, деньги. Маше нужна великая любовь, а не жалкая тысяча рублей…

Яблоков. Ты какой-то Дон-Кихот, просто дурак… Придумал! Достану у Давыда Давыдовича. Хочешь пари на полтинник?

Хомутов. У Давыда Давыдовича. (С внезапным подъемом.) Вот кого я должен уничтожить. Он не смел хватать Машу за руки! Я знаю – такие, как он, Машу оскорбляли всю жизнь! Для этих богачей для бессовестных она фарсы должна была играть! От таких рожала в гостинице… Я, я избавлю ее от этого унижения.

Яблоков. Замолчи ты, неврастеник…

Хомутов. Теперь я знаю, что мне делать.

Яблоков(хватает его за руку, увлекает к столу, сажает на стул). Степан, Степа. Иди. Садись. Ешь, пей. (Суетится.)

Хомутов. Пусти, не хочу!

Яблоков. Ешь телятину. На сардинку. Пей. Это у тебя от голода.

Хомутов(падает головой на стол). Митя, Митя, как я ужасно виноват…