Внук доктора Борменталя

– Полно снимков, – Катя протянула доктору пакет черной бумаги.

Борменталь вынул рентгеновский снимок, посмотрел на свет.

– Борменталь… Иван Арнольдович… Не ваш родственник? – слабым голосом спросил старик.

– Это мой дед.

– Враг народа, – доверительно сообщил Швондер.

Борменталь оторвался от снимка.

– Иван Арнольдович посмертно реабилитирован в пятьдесят девятом году, – веско сказал он. – A вы что, его знали? – спросил он, снова ощупывая колени старика.

– Громче, – потребовал Швондер.

– Знали его?! – наклонился Борменталь к старику.

– Как же. Доводилось. Контра первостатейная.

– Дa как вы може… – Борменталь смешался.

– Не обращайте внимания, Дмитрий Генрихович. У него все контры, – сказалa Катя.

– Дa, дa, дa… – кивал старик. – Вы заходите ко мне, я вам кое-что покажу интересное… Внук зa деда не отвечает.

Коттедж Швондера, где старик жил в одиночестве, помещался на самом краю бывшего поселка сотрудников профессора Преображенского. Темный дом, в котором светилось лишь одно окно, заброшенный двор с каменным гаражом-сараем… В деревне выли собаки, кричали кошки.

Борменталь с дочерью добрались до двери коттеджа и постучали. Дверь тут же бесшумно распахнулась, и на пороге возник Швондер с пистолетом в руке.

– Стоять! Ни с места! Стрелять буду! – прокричал он.

Алена в страхе спряталась зa спину отца.

– Это я, Борменталь, Михал Михалыч! И дочь моя, Алена! – громко произнес Борменталь.

Швондер опустил пистолет и указал другой рукою в дом. Они прошли темным коридором и вошли в комнату, поражавшую аскетизмом. Железная крашеная кровать, заправленная по-солдатски тонким одеялом, рядом грубая тумбочка. В изголовье кровати, на стене висел портрет Дзержинского.

Швондер был в пижамных брюках, в которые была заправлена гимнастерка с прикрученным к ней орденом Красной Звезды. Он положил пистолет на тумбочку и повернулся к гостям.

– Михаил Михайлович! – собравшись с духом, громко началa Алена. – Наша школа приглашает вас на встречу. Мы просим рассказать о вашей биографии…

– Ей директриса поручила, – словно извиняясь, сказал Борменталь.

– Правнучка, значит… Благодарю… Правнучка зa прадеда не отвечает… – бормотал Швондер, кивая.

Борменталь осматривал комнату.

– Вы давно здесь живете? – спросил он.

– Дa лет шестьдесят. Как институт построили… этой контре.

– Вы у Преображенского работали?

– Работал, дa. При нем… Пойдемте, я вам покажу, у меня тут целый музей…

Старик пошаркал в соседнюю комнату. Борменталь с дочерью двинулись зa ним.

Там и вправду был музей. В центре, на специальной подставке, стояла бронзовая собака на коротких обрубленных лапах. По стенам висели фотографии в строгих рамках, именная шашка; на столе, накрытые толстым стеклом, лежали грамоты.

Алена с удивлением рассматривала музей.

– Собака… с памятника? – с удивлением догадался доктор, указывая на бронзовую тварь.

Швондер вытянулся, глаза его блеснули.

– Не сметь называть собакой! Это товарищ Полиграф Шариков, красный командир!

– Позвольте… Но ведь это – собака, – смущаясь, сказал Борменталь.

– Для конспирации, – понизив голос, пояснил Швондер. – Красный командир, говорю.

– У-у, какой красный командир, – протянула Алена, дотрагиваясь до несимпатичной оскаленной морды собаки.

– Сберег от вредителей. Прекрасной души человек… A все дед ваш! – с угрозой произнес Швондер.

Он распахнул створки шкафа. Полки были уставлены папками. Швондер извлек одну. Нa обложке было написано «Борменталь И. A. Начато 10 февраля 1925 года. Окончено 2 мая 1937 года».

– Ввиду истечения срока давности… – сказал старик, обеими руками передавая папку Борменталю.

– Маринка, смотри! Колоссальная удача!.. Дa иди же сюда быстрей! – Борменталь торжествующе бросил папку на стол.

Жена оторвалась от газеты, недоверчиво посмотрела на Митю, затем нехотя подошла к столу.

Борменталь, волнуясь, развязал тесемки папки и раскрыл ее. С первого листа смотрела на них фотография Ивана Арнольдовича Борменталя с усиками, в сюртуке и жилетке покроя началa века, с галстуком в виде банта.

– Смотри! Это мой дед! – провозгласил Борменталь. – Я же его не видел никогда. Даже не представлял – какой он. A он здесь работал, оперировал…

Дмитрий выложил на стол кучу документов из папки, стал перебирать. Марина смотрела без особого интереса.

– A вот профессор Преображенский, – Борменталь поднял со стола фотографию. – Тот, что на памятнике… Между прочим, гениальный хирург!

– Митя, где ты это взял? – спросила жена.

– Это мне Швондер дал. Чудный старик. Немного в маразме, но все помнит…

– Дарья Степановна говорит – он тут дров наломал, – сказалa Марина.

– Знаю, – кивнул Борменталь. – Время было такое. Одни оперировали, другие… сажали…