Битва за Крым. От противостояния до возвращения в Россию

Авторские комментарии к вышесказанному, думаю, излишни.

Итоги Крымской войны были подведены в феврале 1856 г. на Парижском мирном конгрессе. Самыми оскорбительными для России пунктами Парижского мира было запрещение России иметь военный флот на Черном море и разоружение Севастополя. Согласно условиям специальной конвенции, Россия и Турция на Черном море могли иметь по 6 паровых судов длиной до 50 м по ватерлинии и водоизмещением до 800 тонн и по 4 легких паровых или парусных судна водоизмещением до 200 тонн.

Русское общество от сановников до либералов было возмущено статьями Парижского мира. Спрос, как известно, порождает предложение. И вот в России явился мессия – князь Александр Михайлович Горчаков, блестящий дипломат и одноклассник Пушкина по лицею. Он пообещал дипломатическими мерами уговорить Францию отменить статьи Парижского мира, касающиеся строительства русского флота на Черном море.

В конторе, то есть в МИДе, заскрипели перья, и по всей Европе полетели депеши, ноты, циркуляры. Увы, они вызывали лишь саркастические улыбки императора Наполеона III и королевы Виктории. А наши генералы и адмиралы открыли рты и терпеливо ждали, пока им «железный канцлер» поднесет разрешение на строительство флота.

Между тем статьи Парижского мира носили исключительно декларативный характер. В них и речи не было о каких-либо санкциях против России в случае строительства флота. Не предусматривалось даже никакого контроля.

В договоре ничего не говорилось о расширении портов в Одессе и Севастополе и о прокладке туда железных дорог.

В 1854–1855 гг. Россия потеряла на Черном море не флот, а армаду никому не нужной деревянной рухляди, за что союзникам следовало бы сказать только спасибо. Такая же рухлядь еще 15 лет гнила в Кронштадте, а содержание ее обходилось в несколько миллионов рублей в год.

С 1856 г. все ведущие морские державы приступили к строительству нового парового и броненосного флота, вооруженного артиллерией принципиально иного типа[24 - Речь идет о гладкоствольных орудиях калибра 8—20 дюймов, т. е. 203–506 мм, и нарезных пушках самых разных систем.].

Кто мешал Александру II построить на Черном море десяток-два быстроходных грузопассажирских судов водоизмещением 5—15 тыс. тонн? На кораблях можно было бы установить броневые пояса и палубы, защиту машин угольными ямами, разместить под палубой установочные части станков тяжелых орудий, системы подачи боеприпасов, обеспечить необходимую живучесть и т. д.

Все вышесказанное не противоречило ни одной статье Парижского мира. А пушки калибра 9—11 дюймов можно было складировать в нескольких верстах от Одессы и Севастополя, опять же, не нарушая договор. Поставить пушки на корабли при наличии портовых кранов можно за сутки!

Железный канцлер Бисмарк в частных беседах советовал нашему «бумажному канцлеру»: «Чего вы так суетитесь, Александр Михайлович, лучше стройте потихоньку флот!» К этому стоит добавить, что после 1856 г. в Европе произошла серия войн за передел границ образца 1815 г., и никому не было дела до появления русских боевых кораблей на Черном море. Во всяком случае воевать по сему поводу было некому.

Не пора ли нашим историкам честно сказать, что не знаменитый циркуляр Горчакова в 1870 г. отменил статьи Парижского мира, а разгром Франции, устроенный тем же Бисмарком.

Но вот Россия лишилась оков Парижского мира, Тютчев и иные поэты стали писать оды Горчакову. Аплодисменты «бумажному канцлеру» раздавались и слева, и справа. А на Черном море у России не было ни одного полноценного боевого корабля. Не было и верфей, пригодных для постройки современных судов. Не были даже подведены железные дороги к нашим основным портам. Так, к примеру, железная дорога Москва – Лозовая – Севастополь вошла в строй лишь в 1875 г., да и то до 1880 г. ее пропускная способность оставалась крайне низкой.

Лишь 14 июня 1883 г. в Николаеве был заложен первый полноценный боевой корабль – броненосец «Екатерина II». В строй он вступил в 1888 (!) г., то есть спустя 32 года после заключения Парижского мира и через 18 лет после знаменитой депеши Горчакова – фактической денонсации оного мира.

И вот сейчас, в XXI веке, в здании МИДа на Смоленской площади висят портреты Александра Михайловича Горчакова. Того самого, кто заставлял Александра II продать Аляску, устраивал царю истерики по поводу продвижения наших генералов в Средней Азии. Ну а в январе 1878 г. именно Горчаков настоял на остановке русских войск в 8 км от стен Царьграда. А вдруг королева Виктория обидится?

Престарелый канцлер явно выжил из ума. 1878 год – не 1856-й. Самую сильную в военном отношении европейскую державу – Германскую империю – в первую очередь интересовали не Проливы, а наказание реваншистов во Франции. Так что Париж не посмел бы и пикнуть, если бы генерал Скобелев занял Константинополь. А пикнул бы, Петербургу достаточно было сказать «Фас!», и через две недели германские гренадеры маршировали бы по Елисейским Полям. Ну а «владычица морей» никогда в одиночку не осмелилась бы воевать с Россией. Весь XIX век излюбленной темой европейских карикатуристов был «поединок Льва и Кита».

А, может быть, дяди со Смоленской площади правы? Ведь «по части иностранных дел» Горчаков превзошел даже ельцинского министра Андрея Владимировича Козырева.

Глава 7

Ливадия – вторая столица империи

Да, да! Ливадия свыше 30 лет была второй столицей Российской империи. Ну а первой был Санкт-Петербург? Нет! Целых 36 лет Александр III и Николай II не жили в собственной столице. Но начнем по порядку.

В 1860 г. император Николай I приобрел у графов Потоцких чудесное и хорошо оборудованное имение Ливадия в Крыму.

В августе 1861 г. Александр II с женой и младшими детьми Марией, Павлом и Сергеем впервые приехали в Ливадию. Железных дорог тогда не было. Ехали на лошадях по извилистым крымским дорогам, часто останавливались на почтовых станциях и 24 августа прибыли в Севастополь. Ну а далее через перевал Байдарские ворота высочайшее семейство отправилось в Ялту.

Ялту в то время даже трудно назвать городом. Однако порт там был построен еще в 1833–1837 гг. К 1861 г. в Ялте проживало всего 927 человек, имелось всего 72 дома, которые расположились на трех узких улицах. Перед приездом августейшей четы в городе установили телеграфную станцию, почистили и увеличили городскую пристань, разбили небольшой бульвар вдоль набережной, укрепили дорогу в Ливадию, побелили дома.

Естественно, дорога через Байдарские ворота хотя и была коротка – царское семейство добралось из Севастополя в Ливадию за несколько часов, – но не совсем удовлетворяла требованиям охраны. И обратно в Севастополь с семьей 12 октября уже отправились на колесной яхте «Тигр». Эта яхта была построена в 1855 г. в Николаеве. Ее водоизмещение 2000 т, а машина трофейная, снята с затонувшего в 1854 г. у Одессы английского пароходо-фрегата «Тигр».

Александру II в Ливадии понравилось, и по его приказу придворный архитектор И.А. Монагетти отправился туда для проведения реконструкции дворца Поточных и возведения новых строений. Работы начались весной 1862 г. и за 4 года там было возведено около 70 построек, включая церковь и малый дворец.

По ряду причин следующий визит Александра II в Ливадию состоялся лишь 16 июня 1867 г. Царское семейство прибыло на яхте «Тигр». Через несколько недель царя в Ливадии посетила группа американских журналистов, среди которых был Самюэль Клеменс, в будущем известный писатель Марк Твен.

В следующий раз царская семья приехала отдыхать в Ливадию в 1869 г. В этот раз с ними был и наследник Александр Александрович, которому так понравился Малый дворец, что, даже будучи императором, он продолжал жить в нем.

Александр II стал посещать Ливадию почти каждое лето и осень. В Ливадию вместе с царем стали приезжать ведущие министры. Именно в Ливадии 12 октября 1876 г., на совещании высших военных чинов и дипломатов, Александр II принял решение начать войну с Турцией.

Лето и осень 1879 г. Александр II опять провел в Ливадии вместе с царицей Марией Александровной и министрами. Но впервые в Крым вместе с ними приехала и вторая жена царя Катерина Долгорукова. Жила она пока не в Ливадийском дворце, а в расположенной недалеко татарской деревушке Биюк-Сарай.

В ночь на 22 мая 1880 г. в Зимнем умирает императрица Мария Александровна, а 6 июля Александр II тайно вступает в брак с Екатериной Долгоруковой. В конце августа 1880 г. молодожены прибывают в Ливадию.

1 декабря 1880 г. Александр II и Екатерина собрались в обратный путь. «По дороге на Севастополь Александр приказал остановить экипаж у Байдарских ворот. Оттуда открывался чудесный вид на Черное море, голубоватые вершины Яйлы. Небо было чистым, и последний день здесь был сказочно прелестен.

Очарованный открывшимся перед ним видом Император приказал накрыть стол на воздухе… Прислуживал единственный слуга. Обед прошел весело и оживленно, и счастье сияло на всех лицах»[25 - ЛитвиноваЕ.М. Царская семья в Крыму. Симферополь: ООО «Рубин-Плюс», «Амазонка-Крым», 2011. С. 113–114.]. Это был последний приезд Александра II в Крым.

С 1879 г. революционеры начинают настоящую охоту на царя. И вот 1 марта 1881 г. в результате восьмого (!) покушения Александр II был смертельно ранен осколками бомбы, брошенной в него народовольцами на Екатерининском канале в Петербурге.

Народники, а позже марксист № 1 Георгий Плеханов еще в 1879 г. предсказали Желябову: «Вы добьетесь только того, что вместо Александра с двумя палочками будет Александр с тремя палочками».

С детства нас учили, как студент Володя Ульянов, узнав о казни своего брата Александра, изрек: «Мы пойдем другим путем». То есть путь «Народной воли» был заведомо неверным. Нужна была, мол, пролетарская партия с великим вождем во главе.

Но вот настали иные времена, а большевистская оценка теорий «Народной воли» осталась без изменений, разве что добавилось личных оскорблений в адрес конкретных народовольцев.

Надежды народовольцев на подрыв основ монархии посредством убийства царя не оправдалась. Не вспыхнуло никаких народных восстаний, так как простому народу были чужды идей «Народной воли». Народовольцев покинуло и большинство ранее им сочувствовавшей интеллигенции. Взошедший на престол новый император Александр III напрочь отказался от всех либеральных начинаний своего отца, вернув Российскую империю к полному самодержавию.

«Шанс политической модернизации России был упущен» «Цареубийство оказалось пирровой победой народовольцев. Либералы, на поддержку которых они рассчитывали, отшатнулись от партии» и т. д. Ну а наши либералы вместе с монархистами именуют Желябова и Перовскую «всякой нечистью», устроившей «кровавую оргию».

Говорить о морали и нравственности с либералами и монархистами бессмысленно.

Рассмотрим лучше конкретные результаты царской «охоты». Ну, повесили человек 40, свыше 10 тысяч были посажены в тюрьмы, отправлены в Сибирь и т. д.

А теперь обратимся к другой стороне медали. Новый царь и его сановники испугались: Зимний дворец немедленно стали окапывать – искали провода, подведенные к минам внутри дворца. Нашли один кабель, но он оказался от старого телеграфа времен Николая I.

А в высшем свете распространились слухи, будто готовится десант матросов из Кронштадта, которые-де возведут на престол генерал-адмирала великого князя Константина Николаевича. Князь якобы связан с «Народной волей». Александр III оперативно уволил своего дядю со всех постов.

3 марта 1881 г. председатель Кабинета министров П.А. Валуев предложил Александру III назначить регента на тот случай, если его тоже убьют. Старшему сыну царя Николаю было всего 12 лет. Александр возмутился этим предложением и отказался, но 14 марта все же назначил регентом своего брата великого князя Владимира Александровича, а сам 27 марта бежал, иначе не скажешь, вместе с семьей из Аничкова дворца в Гатчину на ПМЖ. И студенты, и сановники по сему поводу стали величать царя «гатчинским пленником революции».

К сожалению, главного результата террора «Народной воли» до сих пор не заметил ни один историк. Террористы существенно ограничили свободу передвижения двух последних царей, затруднив их общение даже с сановниками, не говоря уж о народе. То, что народ не знал адресов террористов, это понятно, но когда ни народ, ни большинство генералов, губернаторов и сановников не знали, где находится император – не имело аналогов ни в Российской империи, ни в государствах Европы за последние полтора тысячелетия.

Без преувеличения можно сказать, что «Народная воля» выселила династию Романовых из собственной столицы. Ни Александр III, ни Николай II больше не жили в Петербурге, хотя для них в Зимнем дворце и были подготовлены хорошо охраняемые апартаменты. Оба императора периодически прибывали на несколько часов в столицу, принимали участие в официальных церемониях и… уезжали ночевать в свои загородные резиденции, хотя над Зимним дворцом продолжал реять императорский штандарт. «Царь всегда на своем месте».

В России формально вся система управления была зациклена на царе. Нет, нет, я не преувеличиваю.

Чтобы читатель представил себе разграничение полномочий властей, приведу примеры деяний Николая II в мае 1895 г.: «15 мая Его Величество Император соизволил дать свое согласие на создание в больницах города Нижний Новгород четырех коек, предоставляемых старикам, на сумму 6300 рублей, пожертвованных вдовой генерала Д. г-жой Катериной Д. В тот же день Его Величество дал свое согласие на создание стипендии в Первой Казанской гимназии на сумму 5 тысяч рублей, пожертвованных вдовой дворецкого советника, а также стипендии 300 рублей за счет выручки, получаемой этим городом».

Выбрали граждане уездного городишки своим почетным гражданином купца Пупкина, но окончательно утвердить Пупкина в оном звании мог только император после того, как выслушает представление министра внутренних дел.

Захотел, скажем, деревенский сход или местный помещик поставить в деревне или в имении церковь – на утверждение надо посылать план постройки в Петербург на усмотрение высших сфер.

Кто-то возразит мне, мол, и сейчас президент читает письма ветерана войны, который живет в ветхом жилье, и выдает гневную филиппику по адресу нерадивых чиновников. Но и что? У российского и у американского президента огромный секретариат, в котором заняты сотни людей, и о содержании 99,9 % писем президенты и не догадываются. А отбор писем, на которые должен быть президентский ответ, производят те же секретари, они же пишут филиппики, которые и читаются с монитора перед телекамерами. У Николая же за все время его царствования ни разу не было личного секретаря, и заниматься всей этой бумажной работой, включая ответы на поздравления, иной раз приходившие десятками в день, приходилось ему самому.