Крым – 2014. Как это было?

При Иване III Русь окончательно свергла ордынское иго. И теперь Москва сумела ответить на идеологический вызов турецких султанов. Ведь султаны вполне серьезно считали себя повелителями всех мусульман, в том числе и в Крыму, Казани, Астрахани и даже в Касимове, под боком у Москвы. Бороться с идеологической агрессией только с помощью пушек было довольно бесперспективно, поэтому русские начали ответное идеологическое наступление под лозунгом «Москва – Третий Рим».

В окончательном варианте этот тезис прозвучал в послании монаха псковского Елизарова монастыря Филофея в 1514 г. к великому князю Василию III. Следуя тезису о богоустановленном единстве всего христианского мира, Филофей доказывал, что первым мировым центром был Рим старый, за ним Рим новый – Константинополь, а в последнее время на их месте стал Третий Рим – Москва. «Два Рима падоша, а третий стоит, а четвертого не бывать», – писал Филофей. Заметим, что Филофей знал, к кому обращаться. Мать Василия III София Палеолог была племянницей последнего византийского императора.

Итак, к концу XVI века две великие империи – Россия и Порта, – еще не имея общей границы, стали великими антагонистами. Султан считал себя властелином миллионов русских подданных мусульман, а царь – защитником миллионов православных турецких подданных и владельцем константинопольской вотчины, которая по совместительству была султановой столицей.

В начале 70-х гг. XV века Мехмед II начал готовить большой морской десант в Крым. Ну а повод для вторжения всегда найдется.

В 1466 г. при поддержке генуэзцев в Крымском ханстве к власти пришел Менгли Гирей. Однако богатый татарский род Ширинов во главе с неким Эминеком решил захватить власть и свергнуть Менгли Гирея. Эминек тайно отправил в Константинополь посла с предложением султану помочь свергнуть Менгли Гирея, а взамен обещал туркам все черноморские крепости.

31 мая 1475 г. у берегов Кафы появилась турецкая эскадра, а уже 2 июня турецкие бомбарды калибром 40–20 см начали обстрел города. В помощь туркам подошло многочисленное войско татарского бея Эминека.

Тем временем хан Менгли Гирей с полутора тысячами своих сторонников находился за стенами Кафы. Штурм города продолжался пять дней, а 6 июня «какие-то люди» из армян Кафы, чтобы избежать разрушений и кровопролития, открыли ворота, что стало полной неожиданностью для защитников. Турки ворвались в город. Кафа была полностью разграблена. Часть «нелатинского» населения была продана в рабство, а их имущество конфисковано. Всех же оставшихся в живых христиан вместе с пожитками 12 июня посадили на турецкие корабли и отправили в Константинополь, где поселили в отдельном квартале.

По пути на одном из кораблей пленники взбунтовались, захватили судно и направились в Монкастро (Аккерман, сейчас Белгород-Днестровский). Но воевода города их не впустил, однако все имущество, находившееся на корабле, конфисковал.

В Константинополь был доставлен и неудачник Менгли Гирей. Однако, продержав его три года в плену, Мехмед II отпустил его на престол в обмен на обязательство быть вассалом Оттоманской империи.

Теперь Кафа стала главным городом Кефе – турецкой провинции с одноименным названием. Новые хозяева стали называть город Кучук-Стамбул, то есть Маленький Стамбул.

Турецкие войска еще полгода приводили к повиновению феодоритские крепости Южной Таврики. Активное участие в обороне этих крепостей, и прежде всего неприступного Мангупа, принимали генуэзцы, бежавшие от турок. Так в течение еще нескольких десятилетий на территории Крымского ханства проживали несколько поколений генуэзских семей, например генуэзская ветвь фамилии Спинола. Они были вельможами при ханском дворе, но теперь за ними уже не стояло ничего, кроме теней славных предков.

После взятия Кафы турки приступили к осаде генуэзского города Сугдеи (Солдайи, Судака). О ходе обороны сохранились сведения, записанные посланником польского короля Мартином Борневским. По его словам, последние защитники Сугдеи во время турецкого штурма 1475 г. заперлись в одной из самых больших церквей города и продолжали сопротивление. Все они были перебиты, и тела их так и остались лежать внутри церкви непогребенными. Борневский лично видел это зловещее здание с замурованными окнами и дверьми и сторожа-турка, никого не пускавшего внутрь.

Находясь под властью турок, Судак (так стал называться город с этого времени) стал центром судебно-административного округа (кадылыка), входившего в состав провинции Кефе и простиравшегося по Южному берегу Крыма до Алушты включительно. Согласно турецкому дефтеру (налоговой переписи населения начала XVI века), в городе проживало всего 309 греческих, 35 армянских, 32 мусульманские и две иудейские семьи. Для защиты города турки оставили гарнизон только из десяти солдат и начальника, который в 1542 г. имел собственный дом не в Судаке, а в Кафе.

В начале июня 1475 г. турецкая эскадра вошла в Азовское море и высадила десант в районе венецианской колонии Тана (Азов). Существует предание, что во время осады крепости Дон вышел из берегов и затопил окопы с турками. Тогда командующий Гедик Ахмед-паша воскликнул: «О, благословенная река Азак»[8 - Азак – от турецкого «разлившаяся, вышедшая из берегов».]. Он сотворил молитву, и волею Аллаха крепость была взята. С тех пор ее стали называть Азак.

Теперь Азак, благодаря своему географическому положению, стал северными воротами Османской империи, открывая доступ на ее территорию купцам, послам и паломникам.

Таким образом, степной Крым и земли вокруг Азовского моря были владениями Крымского хана – вассала Порты. Южный Крым, зона пролива Керчь – Тамань, прибрежная полоса с центром в Кафе и Азак прямо вошли в состав Османской империи. На этой территории была образована новая провинция с центром в Кафе. В нее вошли Кафа, Азак, Сугодаг, Инкерман, Балаклава, Мангуп, Керчь, Тамань. Азак стал центром Азовского санджака – военно-административной единицы, во главе которой стоял санджакбей. Будучи формально подчиненным Кафе, азакский санджакбей был фактически самостоятелен и напрямую подчинялся Константинополю.

В конце 1475 г. турецкий флот захватил генуэзскую колонию Мапа (Анапа) и ряд других колоний.

Так Черное море из итальянского озера превратилось в турецкое. Разница заключалась в том, что господство турок было куда жестче. Так, вассальные отношения Крымского ханства и Константинополя основывались не только на грамоте Менгли Гирея. Во-первых, Мехмед II и его преемники позаботились о том, чтобы в Константинополе и окрестностях постоянно находились несколько членов семейства Гиреев. Таким образом султан в любой момент мог подыскать замену строптивому хану. Султану обычно было достаточно через одного из своих знатных придворных послать избранному быть новым ханом Гирею шубу, саблю и соболью шапку, усыпанную драгоценными камнями, с собственноручно подписанным приказом, который зачитывался перед диваном. А прежний хан должен был безропотно отречься от престола. Если же хан сопротивлялся, то гарнизон, стоявший в Кафе, и турецкий флот быстро приводили его к повиновению.

За время существования Крымского ханства на престоле побывало 44 хана, но правили они 56 раз, то есть одного и того же хана султан то смещал «с должности», то вновь возводил. Так, Менгли Гирей II и Каплан Гирей побывали на престоле дважды, а Эльхадж Селим Гирей – аж четырежды!

Территория бывшего княжества Феодоро и Южный берег Крыма от Кефе до развалин Херсонеса стали османским санджаком, состоявшим из Мангупского, Судакского, Кефейского и Еникальского кадылыков, и вошли в состав Османской империи. Сохранившиеся христиане Крыма были обложены большими налогами и повинностями.

О состоянии турецких крепостей хорошо написано в книге Эвлии Челеби, путешествовавшего в Северном Причерноморье в 60-х гг. XVII века.

Самым крупным турецким городом в Крыму, да и на всем Северном Причерноморье, был Кефе (Кафа, современная Феодосия). Кефе была столицей крымского бейлербея, там же находился османский монетный двор.

Челеби лично измерил длину стен крепости Кефе – оказалось 8 тысяч шагов. «Сторона, выходящая на сушу – это два слоя стен, один за другим – мощная твердыня, подобная валу Искендера. Внутренний слой крепости – стена в пятьдесят аршинов в высоту и в пять аршинов в толщину. Стена, что перед ней – в тридцать аршинов высотой и в семь аршинов в толщину… На этой двухслойной стене крепости, выходящей на сушу, имеется всего сто семнадцать разнообразных башен и укреплений»[9 - Челеби Э. Книга путешествия. Крым и сопредельные области. Симферополь: Доля, 2008. С. 178–179.].

Внутри крепости находилась Франкская цитадель, то есть модернизированный замок генуэзцев. Гарнизон Кефе составлял около 2 тысяч человек. Точную цифру Челеби не называет, но там было около сотни-двух пушкарей, 300 янычар, 50 вооруженных таможенников и т. д.

Начальник порта (капудан) имел 200 матросов и 5 гребных фрегатов, постоянно готовых к выходу в море.

Еще одной крупной турецкой крепостью была Керчь (по-татарски Керш), построенная по приказу султана Баязида II на месте генуэзской колонии. Каменная крепость Керчь имела 50 башен, на которых устанавливались орудия, включая тяжелые пушки шахане. Внутри крепости находилась каменная цитадель.

Кроме того, на побережье Крыма имелось несколько малых турецких крепостей. Так, в генуэзской крепости Балаклава помещался небольшой гарнизон из 180 стражников. Функционировал большой маяк с десятью факелами.

В Крыму по указу султана Сулеймана турки построили крепость и порт Гезлев (современная Евпатория). Крепость имела форму пятиугольника с мощными каменными стенами и 24 квадратными башнями.

На конце Арабатской косы турки построили огромную башню, гарнизон которой составлял 150 секбанов (янычар), большей частью греков по национальности.

В начале XV века турки взяли под контроль Перекопский перешеек – единственный сухопутный путь в Крым. По приказу Сулеймана в 1540 г. хан Сагиб Гирей построил на Перекопе крепость Ор (Ор-Колу, Орта). Ее возводили татары и русские рабы. Крепость имела мощные каменные стены высотой 23 аршина (16,5 м) и 20 квадратных башен. Гарнизон крепости составлял 500 секбанов (янычар) с мушкетами и 500 татар, вооруженных холодным оружием, а также несколько десятков турецких артиллеристов.

Весь перешеек от Сиваша до Каламитского залива (7 верст) был перекопан большим рвом глубиной 12–15 саженей (25–32 м). На расстоянии пушечного выстрела у рва были поставлены 7 каменных башен, на которых стояло по 5 турецких пушек типа шахи зарзабин[10 - Тяжелые полевые пушки, ближе всего к ним подходят русские орудия большой пропорции конца XVIII – начала XIX века.]. В мирное время в каждой башне состояло помимо артиллерийской прислуги по 500 секбанов. Замечу, что все секбаны в башнях и Оре были греки по национальности.

Как видим, при Сулеймане вся торговля и дипломатические связи Крымского ханства контролировались турецкими гарнизонами в портах полуострова и на Перекопе.

Несколько слов стоит сказать и об экономической жизни Крымского ханства. Марксисты считали, что в Средние века существовало два класса – феодалы и крепостные крестьяне. Причем первые жили за счет непосильного труда вторых. Но Маркс утверждал это, имея в виду феодальные отношения в Западной Европе, а вот Ленин и Ко не мудрствуя лукаво перенесли это положение на народы всего мира. Когда говорят «феодализм», «капитализм», «социализм» и т. п., автоматически подразумевается, что основной способ производства – феодальный, капиталистический или соответственно социалистический. В Крымском же ханстве феодальный способ производства имел место, но он не приносил и половины валового дохода ханства. Основным же способом производства был грабеж соседей. Такой способ производства не описан Марксом по той простой причине, что подобных государств в Западной Европе в XIII–XIX веке вообще не было.

Крымские татары совершали набеги на соседей практически ежегодно. Они никогда не осаждали крепостей и вообще не стремились к генеральным сражениям с основными силами противника. Их стратегическая и она же тактическая цель войны – награбить и благополучно увести награбленное. Регулярных войск крымские ханы практически не имели. Войско в поход собиралось из добровольцев. Как писал историк Д. И. Яворницкий: «Недостатков в таких охотниках между татарами никогда не было, что зависело главным образом от трех причин: бедности татар, отвращения их к тяжелому физическому труду и фанатической ненависти к христианам, на которых они смотрели, как на собак, достойных всяческого презрения и беспощадного истребления»[11 - Яворницкий Д. И. История запорожских казаков. Киев: Наукова думка, 1990. Т. I. С. 322.].

Историк Скальковский подсчитал, что общее число татар в XVIII веке в Крыму и ногайских степях составляло 560 тысяч человек обоего пола или 280 тысяч человек мужского пола. Историк Всеволод Коховский полагал, что крымский хан для больших походов в христианские земли поднимал почти треть всего мужского населения своей страны.

А в середине XVI века Девлет Гирей вел с собой на Русь и по 120 тысяч человек. Таким образом, в разбоях участвовали не крымские феодалы, как утверждали советские историки, а собственно все без исключения мужское население Крыма. Это, кстати, подтверждают запорожские и донские казаки, нападавшие на Крым во время походов хана на Россию. В Крыму они видели очень мало мужчин, кроме, разумеется, десятков тысяч рабов, угнанных из России, Малороссии, Польши и других стран.

Между прочим, Маркс и Энгельс не стеснялись называть крымских татар разбойниками. Но вот наши отечественные марксисты так и не решились выговорить это слово ни при Ленине, ни при Сталине, ни при Хрущеве.

В результате набегов крымцев от Днестра до Волги, то есть около 1400 км, образовалась огромная буферная зона – Дикое поле. На севере в XVI веке оно простиралось до Киева и Тулы. Там, в огромных лесных массивах, плавнях Дона и Днепра укрывалось немногочисленное мирное население. Никакой власти, естественно, не было.

Из истории Крыма до середины XVIII века мы можем сделать следующие неоспоримые выводы.

Во-первых, русские (русы) жили в Крыму в IX–XIII столетиях наряду с другими народами.

Во-вторых, татары в Крыму появились лишь в середине XIII века и никоим образом не могут считаться коренным населением.

В-третьих, татары никогда не владели всем Крымом. А ведь 95 % населения РФ и Украины подразумевают под Крымом его побережье и в первую очередь Южный берег Крыма (ЮБК), а никак не степной Крым. Так вот, до 1475 г. побережьем, включая ЮБК, владели христианские народы, включая греков и итальянцев. Затем побережьем Крыма овладела Османская империя. И наконец, турки были выбиты с побережья русскими. Территориальные приобретения русских в Причерноморье, и в том числе в Крыму, закреплялись русско-турецкими договорами, которые до сих пор не отменены.

Таким образом, татары жили исключительно в степном Крыму. Ну а любой досужий человек может поехать на полуостров и посмотреть фортификационные и культовые сооружения, остатки домов и других строений в городах, основанных на полуострове греками, готами, итальянцами, турками и другими народами Крыма, и сравнить их количество и качество с постройками татар XIII – середины XVIII века. Замечу, что знаменитый ханский дворец в Бахчисарае полностью сгорел в 1736 г. и вновь восстановлен, лишь когда Крым был окончательно занят русским войсками. Полностью его закончили к приезду Екатерины Великой 20 мая 1787 г.

Главный же вывод: Россия не могла терпеть разбойничье гнездо в Крыму. Никакие оборонительные линии не могли спасти страну от почти ежегодных набегов. Единственное оптимальное решение – полное уничтожение бандитского ханства.

В свое время Екатерина II спросила в письме Людовика XV, а что бы делали французы, если бы имели своим соседом Крымское ханство? Король не ответил.

Давайте предположим, что в 1610–1611 гг. королевич Владислав сумел бы реально стать царем Московским. Затем умирает его отец Сигизмунд. Возникает Московско-польская уния с сильной центральной властью. (Понятно, польские магнаты этого никогда не допустили бы, и Владислав стал бы жертвой очередного рокоша, но все же сделаем такое предположение.)

Неужели поляки потерпели бы крымских разбойников? Неужели Речи Посполитой не потребовался бы выход к Черному морю? Ведь паны не только в XVII, но и в XIX – ХХ веках требовали создания Речи Посполитой «от можа до можа», то есть от Балтики до Черноморского побережья с Одессой и Крымом.

Глава 2. Украинский вариант истории Крыма

В 2000 г. во Львове вышла брошюра Александра Миндюка с интригующим названием: «Украинцы – коренной народ Крыма». В ней Миндюк пытается представить территорию полуострова исконно украинской землей, где имеет право на существование лишь один коренной народ – украинцы. Каждый абзац его труда, предназначенного, как сказано в предисловии, в первую очередь для государственных деятелей и политиков, вопиет о Крыме как неотъемлемой части украинского геопространства.

В начале своего опуса, не утруждая себя приведением каких-либо серьезных доказательств, автор убеждает читателей в том, что «крымские тавры – это одно из племен украинского народа», что «народ тавров, испокон веков с палеолита является неотъемлемою и составною частью украинского народа». Заговорив о палеолите, автор не может не порадовать читателей еще одним потрясающим фактом. Оказывается, «следы первого человека как на планете в целом, так и на просторах Украины уверенно ведут уже с 1 млн лет назад к ее южно-западному региону – Закарпатская область, Виноградовский район, село Королево».