Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке

22 мая.

Вторая и главная фаза дезинформации… началась по распоряжению начальника штаба верховного командования вермахта В. Кейтеля 22 мая 1941 г. (первая была начата по его же Директиве от 15 февраля 1941 г. – A. О.) и должна была проводиться «с особой убедительностью». В его распоряжении говорилось: чем ближе день нападения на восток, тем более грубые средства (в том числе по линии разведки и контрразведки) должны быть использованы в целях дезинформации. Все усилия окажутся напрасными, если германские войска будут уверены в предстоящем наступлении и слухи об этом просочатся в Германию, напротив, среди личного состава войск на востоке должны циркулировать слухи о «прикрытии тыла со стороны России» и об «отвлекающем сосредоточении на востоке»; вместе с тем войска на побережье Ла-Манша должны быть уверены в подлинности проводимой там подготовки.

    [25, c. 31–58]

23 мая английское соединение линкоров, крейсеров и авианосцев догоняет у берегов Гренландии немецкие рейдеры – линкоры «Бисмарк» и «Принц Ойген».

24 мая

05.52 – английские корабли открывают огонь на дистанции 22 км. Попадают в «Бисмарка».

05.55 – немцы открывают огонь. После второго залпа – на английском линкоре «Худ» пожар.

06.01 – в «Худ» попадает тяжелый снаряд «Бисмарка», за его носовой надстройкой поднимается ослепительно яркий столб пламени, и на 9-й минуте боя, переломившись пополам, он уходит под воду. Из 1 500 членов экипажа удалось спасти только троих. (Поразительный морской бой, не имеющий аналогов по краткости, – на 9-й минуте боя осуществлено потопление линкора практически с полной гибелью огромного экипажа!)

18.00–22.45 – в кремлевском кабинете Сталина проходит последнее предвоенное совещание советских высших военачальников – самое загадочное, ибо по нему нет никаких отчетов, стенограмм и решений, более того, ни один из его участников никогда о нем даже не упомянул. Лишь опубликование в послеперестроечные годы Кремлевского журнала [120] позволило узнать имена его участников.

Это – Сталин, Молотов, Тимошенко (нарком обороны), Жуков (начальник Генштаба), Ватутин (замначальника Генштаба и начальник Оперативного управления Генштаба), Жигарев (замнаркома обороны, начальник ГУ ВВС), а также пять командующих западными округами: Павлов (ЗапОВО), Кузнецов (ПрибОВО), Попов (ЛВО), Черевиченко (ОдВО), Кирпонос (КОВО); члены Военного Совета этих округов: Фоминых, Диброва, Клементьев, Колобяков, Вашугин; командующие ВВС округов: Копец, Ионов, Новиков, Мичугин, Птухин. Следует отметить, что когда все участники совещания вышли и в кабинете остались только Сталин и Молотов, к ним был вызван на 55 минут посол СССР в Болгарии Лаврищев (по моему мнению, это серьезный намек на то, что советские войска готовились к совместной переброске не только на запад, но и на восток).

Скорее всего, Сталин и Молотов собрали только тех, кто лично разрабатывал Великую транспортную операцию и непосредственно должен был участвовать в ней.

Вероятно, к началу совещания советским руководителям уже было отлично известно о десанте на Крите и яростных боях, ведущихся там. Им также успели доложить о крупном морском сражении возле Гренландии и потоплении утром этого дня лучшего и новейшего английского линкора. Я думаю, все это убедило Сталина в том, что договоренность между Гитлером и Черчиллем о прекращении войны между Англией и Германией и начале совместных военных действий против СССР не достигнута, несмотря на присутствие в Англии Гесса, и поэтому можно продолжать подготовку к Великой транспортной операции. И наверняка все участники совещания получили конкретные задания по ее осуществлению.

В тот же день Геббельс пишет в своем дневнике:[7 - Здесь и далее в этой главе выдержки из опубликованной части дневников Геббельса по датам [93, c. 301–315; 104, c. 185–275].]«Мы прилежно распространяем, прежде всего через прессу нейтральных стран, слухи о вторжении в Англию. Надеемся, что на эту удочку многие поймаются. Р. (имеется в виду Россия, так называли между собой СССР бонзы Третьего рейха. – А. О.) будет расчленена…» (а не «побеждена», «захвачена» или «уничтожена»). Из этого может следовать, что руководство Третьего рейха рассматривало вместо войны вариант шантажа Советского Союза, когда ему предъявлялись бы претензии c требованием уступить Германии часть территории – Украину и Прибалтику. Об этом в предвоенный период было много слухов и даже публикаций в зарубежной печати.

25 мая Геббельс записывает в дневнике:

Слухи о вторжении (высадке на Британские острова. – А. О.) действуют: в Англии проявляется сильнейшая нервозность. В отношении России нам удалось осуществить великолепный информационный обман. Обилие «уток» приводит к тому, что за рубежом, кажется, вообще перестали понимать, где правда, где ложь. Как раз такая атмосфера нам и нужна…

27 мая в Северной Атлантике английской эскадрой уничтожен лучший и новейший немецкий линкор «Бисмарк» (на котором 5–7 мая Гитлер в сопровождении Геринга и Рёдера наблюдал за маневрами германского флота в Балтийском море). Из двухтысячного экипажа спасено лишь 100 моряков. Думаю, эту трагическую морскую операцию в Большой Игре ее участники вполне могли назвать «Жертва двух ладей». В Большой Игре такие жертвы приносились не раз. Так, для пользы дела, узнав с помощью шифровальной машины «Энигма» о готовящихся немцами бомбардировке города Ковентри и нападении на конвой PQ-17, Черчилль не предпринял ничего, чтобы не раскрыть противнику факта владения им тайной «Энигмы».

Поэтому после таких серьезных боевых потерь немцев и англичан Сталин решил, что это уже не «странная», а вполне серьезная война на уничтожение, что еще больше утвердило его в том, что сговора между Гитлером и Черчиллем, несмотря на загадочный перелет Гесса, не существует. Значит, принятое им 24 мая решение продолжать подготовку к Великой транспортной операции правильное и надо усилить эту работу. Что и было сделано.

29 мая Геббельс почему-то делает в дневнике противоречащую этому запись:

В Москве продолжают играть в отгадки. Сталин, кажется, начинает медленно прозревать. Впрочем, он все еще смотрит на события, как кролик на змею…

То ли он действительно боится, что Сталин прозреет и ударит первым, то ли это нужно ему для оправдания готовящегося предательского удара по союзнику – хочет показать, что СССР начинает изменять свое отношение к Германии, а это в «Барбароссе» прямо указано как повод для нанесения германскими войсками превентивного удара по СССР.

30 мая (менее чем через неделю после последнего предвоенного совещания высшего военного руководства в Кремле!) Гитлер назначает дату начала «Барбароссы» – 22 июня 1941 г.

31 мая Геббельс записывает в своем дневнике:

План (в немецком тексте Fall – случай, вариант. – А. О.) «Барбаросса» разворачивается. Начинаем большую волну его маскировки. Необходимо мобилизовать весь государственный и военный аппарат. Истинное положение вещей известно очень немногим. Мне предстоит нацелить сотрудников министерства пропаганды в ложном направлении. Могу и престиж утратить. Кроме двух сотрудников, никто не будет знать правду. Чем уже круг знающих, тем больше шансов, что обман удастся…

1 июня. Из дневника Геббельса:

Провел совещание в министерстве. Тема – вторжение. Всех нацеливаю на фальшивый след, на Англию…

Значит, все идет по согласованному плану, поэтому в СССР посвященным отдается приказ готовить Красную Армию к Великой транспортной операции. Продолжают перебрасываться на запад новые соединения, усиливается работа по строительству оборонительных сооружений на границе (которая частично и имитируется для дезинформирования англичан, и ведется по-настоящему, но так, чтобы, когда начнется переброска соединений через границу, эти сооружения не мешали движению), заменяются на новые типы танки и самолеты, строятся новые приграничные аэродромы; железнодорожные бригады и батальоны готовятся к перетяжке путей на европейскую колею; вместо политзанятий читается спецкурс о Германии, чтобы солдаты и командиры имели представление о стране, по которой им вскоре придется ехать.

3 июня. Между тем отношения СССР с Германией в этот период вполне союзнические, о чем свидетельствует следующая «Выписка из решения Политбюро ЦК ВКП(б)»:

ПЗЗ/176

3 июня 1941 г.

176. – Вопрос НКВТ.

1. Разрешить Наркомвнешторгу из особых запасов произвести поставку в Германию во исполнение договора:

– меди 6 000 тонн

– никеля 1 500 тонн

– олова 500 тонн

– молибдена 500 тонн

– вольфрама 500 тонн

2. Разрешить УГР выдать Наркомвнешторгу 300 тонн молибден-концентрата с содержанием металла 51 % в обмен на ферромолибден по коэффициенту содержания.[8 - АП РФ. Ф. З. Оп. 64. Д. 670. Л. 145. Машинопись на бланке: «Всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков). Центральный Комитет». Имеется помета: «Пост. СНК № 1461-532сс. 3/VI-41 г.». Незаверенная копия.]

6 июня. Из дневника Геббельса:

Наша маскировочная деятельность срабатывает безупречно. Во всем мире говорят о предстоящем в скором времени заключении военного пакта Берлин – Москва. Можно лишь удивляться, что будет затем…

В этот же день посол Великобритании в СССР Криппс вылетел в Лондон «для консультации со своим правительством».

11 июня Геббельс записывает в дневнике:

Совместно с ОКВ и с согласия фюрера я подготавливаю статью «Крит как пример»… (статья Геббельса должна была убедить всех в том, что высадка немецкого авиадесанта на Крите была успешной репетицией высадки на Британские острова. – А. О.) Ее напечатают в «Фелькишер беобахтер» и тут же конфискуют тираж газеты. Об этом Лондону станет известно через американское посольство через сутки. В этом смысл предпринимаемой акции. Все должно служить одной цели – маскировке действий на востоке… Статья получилась – образец хитрости!

12 июня Командующему ЗапОВО генералу армии Кирпоносу отправлена совершенно секретная Директива НКО № 504207 за подписями Тимошенко и Жукова о том, что на территорию ЗапОВО в период с 17. 6 по 2. 7. 41 г. прибудут 51-й и 63-й стрелковые корпуса, а также 22-й инженерный полк. Средь прочих указаний этой директивы особенно надо отметить следующие:

Соединения, прибывающие на территорию округа, в состав Зап ОВО не включаются и Военному Совету округа не подчиняются… О прибытии на территорию округа указанных выше соединений и частей никто, кроме Вас, члена Военного Совета и начальника штаба округа, не должен знать… Открытые переговоры по телефону и по телеграфу, связанные с прибытием и разгрузкой войск, категорически запрещаю… Всем частям, прибывающим на территорию округа, присвоены условные наименования.[9 - ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп. 2951. Д. 256. Лл. 2–3. Машинопись. Копия, заверенная зам. начальника Оперативного управления Генштаба генерал-майором Анисовым.]

Такие указания позволяют предположить, что перечисленные соединения (в первую очередь инженерный полк!) готовятся к переброске на берег Северного моря.

13 июня. Воистину роковой день в предыстории Великой Отечественной войны.

В 5 часов по берлинскому времени по всей Германии сразу после доставки был конфискован многомиллионный тираж газеты «Фелькишер беобахтер» со статьей Геббельса. Это был намек на то, что Геббельс якобы проболтался в ней об истинных намерениях Третьего рейха. На следующий день Геббельс напишет в дневнике:

Английское радио уже заявило, что наши выступления против России – пустой блеф, за которым скрывается наша подготовка к вторжению (естественно, на Британские острова. – А. О.). Такова и была главная цель… (показать Сталину, что идет подготовка совместного удара по Британской империи. – А. О.).

Ровно через 12 часов после конфискации газеты по советскому радио передали текст сообщения ТАСС от 13 июня 1941 г., из которого следовало, что распространяемые (в первую очередь английским послом в СССР Криппсом) слухи «о близости войны между СССР и Германией… являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны… а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах… связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям». Мол, читайте, сэр Уинстон, конфискованную газету «Фелькишер беобахтер», и вам все будет ясно!

В этот же день заместитель начальника Генштаба генерал-лейтенант Ватутин пишет от руки в единственном экземпляре, не указав никакого шифра секретности, самый наисекретнейший документ – «Справку о развертывании вооруженных сил СССР на случай войны на Западе».[10 - ЦА МО РФ. Ф. 16А. Оп. 2951. Д. 236. Лл. 65–69. Рукопись, подлинник, автограф.]