Тайный код Петербурга

Совместная работа Фельтена и Егорова определила облик не только левого берега Невы, но в известном смысле повлияла на характер восприятия всего гигантского комплекса набережных обоих берегов.

Всемирно известная ограда является не только украшением Летнего сада, но и одним из символов города наряду со шпилем Адмиралтейства, Медным всадником, ансамблем стрелки Васильевского острова, ангелом Петропавловки.

Под очарование ограды Летнего сада, которую порой называли восьмым чудом света, конечно же, попадали многие.

Существует легенда, которая рассказывает об одном англичанине. Он был очень богат, много слышал о Санкт-Петербурге и однажды на склоне лет решил обязательно его посетить.

В одну из белых ночей его яхта остановилась на Неве у Летнего сада. Англичанин спустился на берег, подошёл к ограде. Усевшись на раскладной стульчик, он впился глазами в легкие переплетения.

Так неподвижно и просидел до утра, любуясь, как меняется решетка в призрачном свете белой ночи…

Перед тем как вернуться на яхту, он сказал: «Больше я ничего не хочу смотреть. Теперь я могу спокойно умереть. Я видел чудо. Я видел совершенство красоты и гармонии».

Вступив на яхту, он приказал отправляться в обратный путь. На глазах удивлённых петербуржцев яхта снялась с якоря и взяла курс на море.

Между прочим, позднее петербургская молва считала этим чудаком английского писателя Роберта Стивенсона. Того самого автора «Острова сокровищ». Якобы это он встречался на набережной Невы у ограды Летнего сада с русским писателем Иваном Александровичем Гончаровым, который вернулся из кругосветного путешествия на фрегате «Паллада».

Считается, что с тех пор каждый год в акватории Невы появляются корабли-призраки.

Флотилия прозрачных лёгких барок, бригантин, корветов и других скитальцев морей бесшумно скользит по невским водам, ненадолго бросает якоря перед оградой Летнего сада. А затем, словно отдав дань окутанному жемчужной пеленой шедевру, эскадра летучих голландцев возвращается на бескрайние просторы океанов.

Парусник

Хотя знатоки утверждают, что каждый раз один-два корабля задерживаются. Может быть, для того, чтобы экипажу прогуляться по набережным и встретиться с постоянными обитателями мира призраков. Теми, кто избрал Петербург своей постоянной гаванью. Или сотоварищами «графского проказника», или им самим.

Всё возможно, ведь белые ночи – это время без времени. И поэтому в белую ночь открывается дверь в пространство, которое слито с бесконечностью.

Тайные диалекты языка любви

Любовь. Пожалуй, трудно назвать ещё одно чувство, которое породило бы такое количество традиций, всевозможных магических и мистических ритуалов, легенд и преданий.

Ещё древние были убеждены, что люди рождены друг для друга. Мудрые классики утверждали, что в мире зла, глупостей, уверенности и сомнений, называемом существованием, есть одна вещь, для которой стоит жить и которая, несомненно, сильнее смерти, – это любовь.

Правда, те же классики замечали, что величайшая мудрость состоит в том, чтобы не всегда быть мудрым.

Как часто человек ошибается и нервничает, когда не понимает языка говорящего с нами собеседника. Или попадает в тупик, особенно если этот собеседник ему дорог…

Конечно, нет безвыходных ситуаций: надо освоить язык, на котором с тобой разговаривают. или даже молчат. У языка любви, как и у всякого языка, есть диалекты. Все эти диалекты подчиняются главному закону – в любви надо объясняться на языке того, кого любишь.

Екатерина II Алексеевна

В жизни всё взаимосвязано: живёшь – хочется любить, влюбился – хочется жить!

Сегодня одни специалисты насчитывают пять языков любви, другие семь. Но суть не в их числе. Ведь известно, что полнота жизни – это не количество событий. Полнота жизни – это полнота чувств, среди которых любовь занимает главное место.

Взаимопонимание, скорее стремление к взаимопониманию, стимулировало появление новых диалектов языка любви. Новых знаков…

Место рождения первого диалекта – Санкт-Петербург.

В 1769 году, в эпоху правления Екатерины II, вышел в свет «Письмовник» Николая Гавриловича Курганова – своеобразная энциклопедия русской жизни XVIII века. В «Письмовнике» есть и интереснейший раздел – «Роспись о мушках». Мушками назывались кружочки или какие-нибудь другие фигуры, вырезанные из чёрной материи. Они должны были имитировать родинку. Их наклеивали на лицо.

Место на лице, на которое наклеивалась мушка, имело особое значение, и мушка получала соответствующее название.

Историческая справка

В разделе «Роспись о мушках» книги «Письмовник» Николая Гавриловича Курганова детальнейшим образом расписано, какое положение мушки чему соответствует и как эта самая мушка называется:

«Расположенная среди правой щеки – удивление.

Среди лба – знак любви.

Меж бровей – соединение любви.

Над правою бровью – объявление печали.

Над левою бровью – честь.

На висках – болезнь или простота.

На правой щеке – смирение.

Посреди носа – злобство.

На конце носа – одному отказ.

Под носом – вертопрашество.

Справа под носом – сердечная жалость.

Под бровью – люблю, да не вижу.

Под левым глазом – слезы.

Среди левой щеки – радость.

Под левой щекою – горячество.

Среди губы – прелесть».

Каждая дама имела запас мушек и на балу – в зависимости от ситуации – в туалетной комнате могла изменить расположение мушки. По свидетельству современников, мушками в Петербурге не гнушались даже многие щёголи, а в России перед ними не смогли устоять даже женщины из семей раскольников.

Но одним из самых универсальных языков любви стал язык цветов. Любовь – это общение и отношение двух людей. Цветы всегда были незаменимым средством при общении. Да и при знакомствах тоже.

С незапамятных времен считалось, что цветы обладают даром выражать многообразие человеческих чувств. Неудивительно, что именно вокруг цветов сложилась целая культура отношений мужчин и женщин. Тех самых отношений, которые испокон веков имеют флёр загадочности и тайны.

Цветы позволяли инициировать знакомство, продемонстрировать свою заинтересованность, намекнуть на пылкость чувств или, наоборот, на полнейшее равнодушие. Цветочные вариации давали возможность вести молчаливые диалоги и выражать сложную гамму переживаний.

Язык цветов пришёл в Россию через Петербург. А в Петербурге приобрёл особое звучание, особый магический налёт.