Пушкин и Пеле. Истории из спортивного закулисья

Сулаквелидзе и потом, когда играл уже в тбилисском «Динамо» и в первой сборной СССР, по-русски говорить так толком и не научился. Леонид Буряк из киевского «Динамо» рассказывал мне, как однажды сборная возвращалась из заграничной поездки и в Шереметьево Сула вдруг хлопнул себя ладонью по лбу.

– Что такое, Сула?

– Рубашка ему не купил.

– Кому ему?

– Невеста.

Месяца через полтора после Венгрии вторая сборная полетела в турне по США. Первый матч у команды по расписанию в Лос-Анджелесе с мексиканцами. Логофет сделал установки на матч и в конце ее сообщил о призовых:

– Ребята, так далеко летели, давайте сыграем, как следует. Да и 500 долларов лишними у вас тоже, я думаю, не будут.

Тренер ушел, а игроки между собой остались обсуждать предстоящий матч. Валерий Петраков, известный сегодня тренер, а тогда форвард советской команды, обратил внимание, что Сулаквелидзе сидит в углу задумчивый, что-то считает на пальцах, шевелит губами.

– Сула! Ты чего там делаешь?

– Считаю. 500 долларов, нас 26. Это сколько на человека получается?

– Дурак! Каждому по 500!

Он как подпрыгнет на месте:

– Ау! Каждому? Всех порву!

Советская команда выиграла 1:0, а Сулаквелидзе был одним из лучших.

Фамилия Каряки

В «Бенфику» полузащитник Андрей Каряка, игрок, по мнению работавшего в Лиссабоне голландского специалиста Рональда Кумана, «хороший, техничный» (но мнение это Куман высказал, будучи тренером ПСВ, а в «Бенфике» он Каряку в состав ставил редко), был продан, стоит напомнить, из самарских «Крыльев Советов». В свое время из-за этого футболиста наказали нескольких функционеров Федерации футбола Украины, в частности, Олега Базилевича и Михаила Ошемкова.

Тогда, вместо того чтобы вызвать игрока на тренировочный сбор национальной команды и выпустить его на поле на 5 минут, то есть – «заиграть», посчитали, что Каряка, сыгравший в составе молодежной сборной Украины матч, не имеет права выступать за сборную другой страны и никуда не денется. Выяснилось, однако, что ФИФА в момент политических потрясений в Восточной Европе оставила на какой-то период «лазейку», позволявшую в таких случаях, как «случай Каряки», один раз название сборной поменять. Что, собственно, Каряка и сделал, когда оказался перед выбором: Украина или Россия?

В торгах за Андрея Каряку участвовали португальская «Бенфика», российский «Сатурн» и, как говорят, один из английских клубов, в который полузащитника сватал его давний знакомец, бывший президент самарских «Крыльев Советов» Герман Ткаченко. Раньше же парня толком никто не знал, путали его фамилию.

В «Крыльях Советов» он оказался случайно. На просмотр в этот клуб из киевского ЦСКА должны были отправиться четыре футболиста во главе с Виталием Дараселия. Четверо и отправились. Вот только Дараселия поехать не смог, а поскольку в Самаре ждали четверых, то четверых и отправили, заменив грузинского хавбека хавбеком украинским – Андреем Карякой. Вышло так, что из четверки приглянулся тренеру Александру Тарханову лишь Каряка, о чем Тарханов и сообщил Герману Ткаченко. Андрея оставили, остальных отправили обратно. Именно тогда, после первых шагов новобранца в «Крыльях», в анекдот превратился вопрос одного самарского болельщика другому: «Ты случайно не знаешь, какая фамилия у нашего нового футболиста по прозвищу Каряка?»

Сходка воров

Валерий Владимирович Жиляев, многолетний начальник футбольной спартаковской команды, денно и нощно заботившийся о том, чтобы ни у одного игрока не было проблем за пределами футбольного поля, рассказывал, как однажды он, в 1988 году, работая тогда с Олегом Ивановичем Романцевым в «Спартаке» владикавказском, прилетел с командой на очередной матч в Кемерово.

На дорогу ушли почти сутки: проблемы с пересадкой, задержка рейса, сломанный автобус… Вымотались жутко. В гостинице кемеровской объявились после полуночи. Дежурная – до кучи мытарств – сообщила, что номера пока не готовы. Постепенно игроков по номерам разбросили, а Жиляеву с Романцевым объявили, что в заказанном для них люксе еще не успели убраться. «Мы, – вспоминал Жиляев, – уже так устали, что нам было все равно, что там в номере творится. Быстрей бы голову к подушке приложить. Поднимаемся и видим: посреди большой комнаты накрыт шикарный по тем временам стол человек на 15–20. Еда, напитки, фрукты. И почти все нетронутое».

Жиляеву и Романцеву было, конечно же, не до стола. Олег Иванович лег в спальной комнате, Валерий Владимирович в гостиной. Уснули мгновенно, но спустя время Жиляев проснулся от громкого настойчивого стука в дверь. Встал, как был в трусах – пошел открывать. Только замок повернул, по двери как снаружи саданули ногой, Жиляев отлетел в сторону, в номер ворвались люди с оружием и заорали: «Не двигаться! Милиция! Документы! Кто еще, кроме тебя, в номере?» «Кроме меня, – ответил Жиляев, – еще один человек спит. – И уточнил на всякий случай: – Мы к вам на игру прилетели». Жиляева – под руки, волокут в спальню, будят Романцева и требуют у него документы. Олег Иванович спросонок, ничего не понимая, тянется к кейсу за документами. Гости переполошились, наставили пистолеты на Олега Ивановича: «Не трогать! Не двигаться!» «Да в чем, собственно, дело? – стал постепенно приходить в себя Валерий Владимирович. Я – начальник команды. Вот ее главный тренер. Мы только полчаса назад в этот номер вошли. Позвоните администратору».