Атлантида Сумрачного Солнца. Мир Грапы

Минуты через две, Царь-Диктатор, мокрый и все еще с трудом державшийся на ногах, уже стоял перед чинно восседавшем в старинном кожаном кресле Рикки Карлосом и совершенно невозмутимо взирал своими бледно серыми, практически лишенными радужной оболочки, глазами на кокаинового барона.

– Ну, и кто ты такой, мучачо? – под обжигающим взглядом пленника выдавил из себя Рикки. – Только коротко и без лирических отступлений!

Несмотря на неприкрытую угрозу в голосе этого чванливого ойкуменца, ни один мускул не дрогнул на лице Нерея.

Царь-Диктатор все также невозмутимо и равнодушно продолжал разглядывать своего явно высокопоставленного собеседника, как будто тот был экспонатом в этнографическом музее или даже бездушным статистом в старомодном театральном шоу. Тем более, что наряд ойкуменца, состоявший из одетой прямо на голое, волосатое тело и увешанной золотыми цепями и всевозможными блестящими побрякушками кожаной куртки-жилетки; опять же кожаных, уродливо расклёшенных [8 - Клёш – особый покрой брюк с расширением в нижней части. Расширение, широкий раструб внизу (на юбке, брюках, пальто).] книзу и обшитых с боков густой и длинной бахромой штанов [9 - В контексте романа – речь идет о «чапах» (англ. сhaps) или легинах (англ. leggings) – кожаных ноговицах (гетры, гамаши), рабочей одежде ковбоя, которые надеваются поверх обычных штанов, чтобы защитить ноги всадника во время езды по зарослям чапараля (chaparral – заросли карликового дуба и можжевельника), от укусов лошади, от ушибов при падении и т. д. Прототипами чапов ковбоев послужили чапарейхос (исп. chaparajos) или чапарерас (исп. chaparreras) мексиканских вакеро и чаро, а также, в какой-то мере и легины индейцев. Чапы производились массово как рабочая одежда и имели однообразный вид. Все разновидности ковбойских легин держатся на поясе, который застёгивается сзади. Спереди обе части соединены шнуровкой. Chinks в длину на два-четыре дюйма (5- 10 см) ниже колена, часто с очень длинной бахромой внизу и по бокам, что делает их визуально длиннее на 4 дюйма (10 см). Конструкция как и у batwings. Как правило, на бедре имеется только два крепления. В них пролхладнее и они более подходят для тёплого климата. Иногда их называют «получапы» (half-chaps, mini-chaps). В оригинальной этимологии были chincaderos или chigaderos и, возможно, первоначально относилось к armitas («доспехи» – передник из двух кусков кожи). Чаще всего их носили ковбои Юго-Запада и тихоокеанских штатов, прежде всего те, кто следуют традиции вакеро (vaquero) или баккару (buckaroo).] и высоких, с остроконечными носками и инкрустированные золотом и драгоценными камнями сапог – больше подходил для уличного балаганного скомороха из неприкасаемой гильдии кудесников [10 - Из первой книги цикла – Десять основных гражданских сословий (гильдий) Атлантиды: цари и их прямые наследники, жрецы и гаруспики (предсказатели), родовая знать (родственники царей) и воины-копьеносцы (заслужившие свой потомственный социальный статус подвигами своими или предков), архегеты (основатели новых колоний) и софократы (надзиратели за уже существующими колониями), благодетели-снабженцы, зодчие (строители и инженеры) и кудесники (ученые и артисты), легионеры, моряки, демиурги – ремесленники, геоморы – крестьяне.], чем для добропорядочного и достойного всеобщего уважения вождя племени или просто знатного воина.

– Ты вообще-то говорить-то умеешь? – перефразировал свой вопрос Рикки, так и не дождавшись от своего пленника должной реакции на вежливое с ним обращение. – Или… Совсем тупой и немой?!

Царь-Диктатор высокомерно усмехнулся, но, все же, ответил Рикки на ломанном испанском:

– Я есть гость! Очень, очень издалека… Не из вашего мира!

Конечно, он мог ничего и не говорить. А, просто воспользоваться своими телепатическими, полученными от жрецов Сумрачного Солнца и прилежно усвоенными им в Пирамиде Маха Пралайи, способностями и без особого труда внушить этому надменному ойкуменцу все то, что тому так не терпелось узнать.

Между тем, Нерей, за те недолгие часы, что он провел среди жителей Ойкумены, уже успел обратить свое внимание на то, что сознание аборигенов, коих он теперь считал далекими потомками пеласгов, было априори не способно правильно интерпретировать многогранные и напрямую передаваемые им мыслеобразы. И предпочитало все и вся вначале облекать в форму лингвистических стереотипов, достаточно примитивных и лишенных абстрактной составляющей. И уже только потом, выхолостив полученную извне информацию до неузнаваемости, пытаться хоть как-то ее проанализировать и использовать с выгодой для себя.

Более того, потомки некогда грозных и коварных завоевателей Атлантиды, теперь, после тысячелетий своей самостоятельной истории, явно уступали в области интеллекта и сообразительности своим достопочтенным предкам.

Но самое странное было в том, что все без исключения ойкуменцы, с которыми Нерею только довелось встретиться, как правило: думали одно, говорили – другое, и, наконец, подразумевали под своими словами – совершенно третье.

Это было так не похоже на безгранично искренних и прямолинейных сынов Атлантиды, привыкших всегда говорить только то, что они на самом деле в данный момент думали!

Нерей еще раз высокомерно усмехнулся в лицо облаченного в скомороший наряд ойкуменского «царька», который все еще никак не мог прийти в себя после оброненной Диктатором-Царем фразы на его, потомка презренных пеласгов, родном языке. И только после этого невозмутимо добавил – теперь уже, членораздельно и без малейшего намека на акцент и ошибки в произношении:

– Твои люди, мучачо, были со мной непростительно грубы и заносчивы. Я хочу, чтобы их немедленно наказали… И как можно строже!..

Рикки Карлос даже поперхнулся табачным дымом и непроизвольно подскочил на месте от подобной дерзости своего пленника, чья дальнейшая судьба, да и сама жизнь, все еще были в его, Рикки, полной и безграничной власти.

– По-моему, этот твой дикарь и взаправду чокнутый?! Или последний раз переборщил с дозой? – процедил он сквозь зубы Рою Биенвенидо так, чтобы Нерей его обязательно услышал. – Кем это он себя возомнил? Может господом Богом? Да прости меня за богохульство Пресвятая дева Мария… Или самим Сатаной?! Или?…

– Или просто Бодисаттвой и Царем Священной Атлантиды, мучачо! – грубо и бесцеремонно осадил своего допросчика Нерей. – Так что, прошу любить и жаловать, как у вас тут в Ойкумене говорят! В противном случае…

– И что же будет… в противном случае? – ехидно переспросил вконец, по его мнению, обнаглевшего пленного дикаря Рикки, тем самым беря реванш за только что нанесенное ему наглостью последнего оскорбление.

– Быть войне! – нарочито беспристрастно, да ещё и гробовым, внутриутробным голосом отрезал ему в ответ Царь-Диктатор.

– С тобой, что ли, сосунок? – изумленно проронил наркобарон, несмотря на то, что страх и растерянность медленно, но верно подчиняли себе все его мысли и чаяния. Ведь откуда ему было знать о том, что коленопреклоненный перед ним Царь-Диктатор уже, втайне от всех собравшихся ойкуменцев, перешел от бессмысленно-безобидных «пряников» увещевания к «кнуту» агрессивного гипноза и психо-энергетического подавления воли своего противника.

– Нет, с Армией Непобедимых! – невозмутимо и с расстановкой всех точек над «ё» пояснил суть своей угрозы Нерей.

– С кем, с кем? – в замешательстве начал даже заикаться Рикки. – Ты что… из Империи? Может даже – один из Рыцарей Леопарда?! Или конфедерат? Хотя да, забыл! Ты же мне тут что-то долдонил про царя?! А у конфедератов на уме одна лишь демократия и свобода глупости. Нет, ты точно, должно быть имперский! Как я до этого сразу не додумался…

– Я не понимаю, о какой Империи ты говоришь, Рикки Карлос?! Может об Империи Пеласгов? Но они не были способны найти общий язык даже друг с другом! Что уж тут говорить про то, что они вдруг смогли создать свою собственную Империю?! Эллины тоже, насколько мне известно, весьма своеобразно относились к пониманию государства и институту царской власти! – попытался было предположить Нерей, приведя тем самым наркобарона в еще большее замешательство.

Рикки Карлос ровным счетом ничего не понимал в том, о чем так глубокомысленно рассуждал его собеседник. Но у него, все же, хватило ума прийти к выводу, что его пленник не так уж прост, каким он себе его вначале представлял.

Между тем, до этого безупречно невозмутимое, чем-то напоминавшее лик ко всему сущему безучастного каменного истукана, лицо Диктатора-Царя чуть заметно побледнело и подернулось предательским блеском испарины.

– Ты что-то говорил про… Про людей Леопарда, ойкуменец?! – с трудом скрывая легкое замешательство в голосе, настороженно переспросил он. – Они… Они все еще существуют?!

– Существуют? – вызывающе громко и с нескрываемой ненавистью в голосе расхохотался ему прямо в лицо наркобарон. – Это слишком мягко сказано, чужеземец! Они, эти самовлюбленные «медвежатники», возомнившие себя спасителями всего человечества, не просто существуют! Они пытаются и, надо отдать им должное, весьма успешно покорить своей воле всех и вся, кто только попадается им на пути! Как будто Солнце светит только им одним! А все остальные жители этой планеты – не более чем надоедливые муравьи у них под ногами! Мы все для них – мерзкая, назойливая и потому требующая немедленного удаления плесень на бренном теле Земли! Скажешь тоже, СУЩЕСТВУЮТ! Ну, ты и пошутил! Ха-ха-ха!

– Значит, все-таки Тиррены! – не сдержался и в сердцах проронил Нерей, прежде чем глаза его засверкали от ненависти и жажды немедленной мести. – Боги и время их пощадили! Или, просто предоставили незначительную отсрочку в исполнении вынесенного им атлантами приговора?!

– Насколько я понял из твоих слов, Рикки Карлос, люди Леопарда – и твои враги тоже? Это так? – не давая своему собеседнику опомниться, продолжил свой импровизированный допрос Царь-Диктатор.

– Не называй их людьми, чужеземец! Они все выродки и безбожники! Злые и голодные псы, сорвавшиеся с полицейской цепи и алчно жаждущие крови! Они мне не просто враги! Они для меня и всех нормальных людей Земли – хуже демонов и других вероломных исчадий ада! Потому, что не верят в Единого и Всемогущего Бога! Потому, что не признают здравого смысла и «честного» бизнеса! Потому, что до полного исступления и дикого фанатизма преданы своему ублюдку императору и не способны воспринимать действительность именно такой, каковой она является испокон веков! – буквально взорвался от переполнявшей его праведной злости и религиозно-фанатичного негодования Рикки Карлос.

На то Царь-Диктатор лишь многозначительно усмехнулся…

Из всего этого напыщенного и слишком уж откровенного монолога Рикки Карлоса он вдруг понял, что ему нет больше нужды использовать свои гипнотические способности для подавления воли расфуфыренного, как павлин, «царька» ойкуменцев с целью привлечения его на свою сторону. Особенно, если учесть тот факт, что мозг противника Диктатора-Царя был примитивен до безобразия, а первобытные инстинкты и «животные» чаяния ойкуменца составляли первооснову его незамысловатого самосознания и чисто по-детски раздутого аж до небес культа собственной личности.

В результате, сорванное ураганом Ненависти и ущемленного Самолюбия яблоко Раздора само падало ему в руки. Нерею оставалось только пошире распахнуть ладони и не дать этому яблоку сгнить на лету.

Что он, разумеется, и не преминул сделать.

– Значит, – заговорщицким, но уверенно-менторским тоном, произнес он в адрес Рикки, – у нас с тобой, вождь, одни и те же враги?! Тогда, что же может нам помешать объединить наши усилия в борьбе против них? А?…

– Размер моей доли в трофеях, чужеземец! – неожиданно спохватился и поспешил замолвить слово о «самом» для него главном в жизни Рикки.

– И еще, – добавил он после многозначительной паузы, – меня беспокоишь ты сам! Точнее, твое умение драться! Я об этом – ни сном, ни духом! Точно так же, как я особо не склонен вот так сразу взять и поверить твоим словам про то, что у тебя есть целая Армия! Что ты на это скажешь, чужеземец? А?…

– Ну, если проблема только в этом… – Нерей, подобно сказочному джинну-воителю, стремительно сорвался с места, выхватил из рук ближайшего к нему ойкуменца-охранника его «перун» и резким, неуловимым для человеческого взгляда и защитной реакции, взмахом руки всадил этот самый «сучок-рогатку» ему же в глотку, не забыв при этом привести его в действие.

Несчастный ойкуменец, совершенно не ожидавший подобной прыти от вроде бы безобидного на первый взгляд бродяги, отчаянно захрипел, захлебываясь собственной кровью, и обречено рухнул к ногам Диктатора-Царя.

Тот, в свою очередь, даже и не думал останавливаться на достигнутом, но… Но вырвав из горла своего поверженного противника «перун» и проявляя чудеса акробатики, точно таким же способом, вероломно и без тени смущения на лице, уже в следующее мимолетное мгновение расправился с его двумя оставшимися товарищами.

Закончив таким образом беспримерно жестокую и скоротечную расправу с охранниками наркобарона, Царь-Диктатор вновь повернулся лицом к Рикки и, брезгливо стирая своими лохмотьями кровь с ладоней, легко и непринужденно прокомментировал всё случившиеся:

– Ну, как тебе мои верительные грамоты, вождь? Желаешь продолжения? Или, я все же тебя убедил в том, что убивать я умею? Причем, голыми руками…

– Убедил! – мертвенно бледнея и с головы до ног покрываясь липким потом, выдавил из себя Рикки. И, на всякий пожарный случай, начал пятиться спиной к выходу из комнаты, которую он до самого последнего момента наивно считал своим самым надежным и неприступным убежищем.

– Ты собираешься меня покинуть, вождь? Так скоро? Мы же еще не успели закончить нашу беседу! – достаточно недвусмысленно упредил «постыдное» бегство Рикки Карлоса Нерей, надменно скрещивая на груди руки и пристально заглядывая в глаза наркобарону. – Я только-только собирался ответить на все твои оставшиеся вопросы… Ну там по поводу твоей доли в общей добыче… По поводу моей армии… И так далее… Неужели ты так и оставишь все эти вопросы на будущее?! Ведь я только начал с тобой знакомиться, вождь! И ты сразу же хочешь меня обидеть? А как насчет правил хорошего тона и банальной проксении [11 - Проксения (греч.) – обычай гостеприимства. Греческая проксения – наиболее типичный образец этой формы гостеприимства. Она представляет собою компромисс между началом государственной и национальной исключительности, обусловленной взглядами на иностранцев, как на врагов, и необходимостью оказывать им государственную защиту, ввиду развития международного оборота. Не назначая специальных государственных чиновников, вроде наших консулов, греческие государства допускали существование частных попечителей об иностранцах – проксенов, обыкновенно наиболее влиятельных граждан, которые брали на себя заботы о приюте и юридическом представительстве – как отдельных лиц, так и целых общин. Последние заключали обыкновенно со своими проксенами формальные договоры, пользовавшиеся полным признанием государства, и платили проксенам рядом привилегий в своей общине. Институт проксении быстро развился благодаря многочисленности поводов для сношений с иностранцами (торговля, религиозные празднества, посещение оракулов и т. д.). Проксены служили посредниками в торговле, банкирами и т. д., но не имели положения государственных чиновников: в этом состоит их отличие от наших консулов.]? У вас, в Ойкумене, про этот древний, как сам мир, обычай все уже давно позабыли, да?

– Нет, почему же, – само собой, не имея ни малейшего представления о том, что такое «проксения», начал было оправдываться Рикки, чья душа и гонор уже давно обитали в пятках хозяина. – Я с удовольствием готов продолжить нашу с тобой беседу… Царь!

Ойкуменец впервые за все время их знакомства назвал Нерея Царем!

Этого было более чем достаточно для того, чтобы атлант самодовольно улыбнулся и, наконец, позволил себе снова стать самим собой – грозным и непреклонным Диктатором Армии Непобедимых и одним из десяти могущественных Правителей Священной Атлантиды…

Одним словом, безраздельным хозяином положения, а не его робким и застенчивым участником или даже безропотной жертвой.

– Тебе хватит, ну скажем, половины тех боевых трофеев, что мы неминуемо получим, разгромив армию Тирренских прощелыг [12 - Прощелыга (стар. – слав.; прост. презр.) – человек, который любит пожить за чужой счет, пройдоха, плут, мошенник. Слово Прощелыга в словаре Даля: об. прощелыжник, – ница (от щелок), пролаз, пройда, пройдоха, проныра, выжега, продувной плут. Прощелыжить, – жничать, промышлять, мошенничать на чужой счет. Прощеул, прощеульник, – ница, орл. прощелыга. ПРОЩЕЛЫГА. Слово «прощелыга» происходит отнюдь не от «простой». В этом слове про- приставка, а – щел- корень. Прощелыга – это человек, который пролезет в любую щель, то есть «проныра, пролаза, плут». Примеры: «Неопытному ездоку на московской большой дороге беда: дорога эта – преддверье обеих столиц, мужики и ямщики на этом огромном распутье сделались уже какими-то прощелыгами и мастерски обирают и осударивают проезжих». В. И. Даль, «Бедовик», 1839 г.; «– Да это, может быть, и не нищий, а какой-нибудь прощелыга, бабушка. – Дай! дай! дай ему гульден!» – Ф. М. Достоевский, «Игрок», 1866 г.] и недоносков? Или, ты хочешь получить больше? – не давая собеседнику опомниться, между тем продолжил свой безжалостный натиск на его волю и самолюбие Нерей.

– Я заранее согласен на все, что ты мне предложишь, Царь! – подавленно пролепетал ему в ответ тот – ещё полчаса назад грозный и бесцеремонный, а ныне абсолютно ручной и покладистый, «вождишка» Ойкумены.