Мальчишки, мои товарищи (сборник)

– Откуда?

– Еще давным-давно папа привез. Из Севастополя.

Отец Павлика умер еще до войны.

Камень с берега моря! Почему же Павлик раньше молчал?

– Врешь, – усомнился я. – Покажи.

– Сейчас.

Он открыл книжный шкаф. Там на самой нижней полке хранились старые радиолампы, коробки с винтами и гайками и прочая дребедень. Павлик достал жестянку из-под леденцов и открыл ее.

Камень лежал среди гвоздей и гаек, рядом с мотком алюминиевой проволоки и старинным пятаком. Он был белый, плоский, шириной сантиметра в три, гладкий – морские волны обточили его. Раньше мне приходилось самому находить в песке такие крупные белые гальки, но сейчас я не сомневался, что этот камешек найден у моря.

Я взял камешек в руки, провел пальцем по холодной поверхности, потом посмотрел сквозь него на пляшущее в печи пламя.

Он оказался полупрозрачным, словно голубоватое матовое стекло. В печке метался огонь, камень наполнился трепетным светом. Мне показалось, что внутри у него пошла голубая рябь.

– Павлик! Смотри, как море.

Мы склонились головами друг к другу.

– Как волны, – прошептал Павлик.

И мы долго смотрели, как плещется в камне маленький кусочек моря.

– Знаешь, Андрейка, – прошептал вдруг Павлик, – по-моему, этот камень волшебный.

Хотя я уже не верил сказкам, у меня по коже пробежали мурашки. Однако я возразил:

– Волшебных камней на свете не бывает.

– Может, и бывают. Откуда ты знаешь? Давай еще посмотрим.

И глядя на светящийся камень, Павлик продолжал фантазировать:

– Совсем как море. А вдруг появится корабль? Видишь темную точку? Она приблизится, и окажется, что это шхуна вроде “Испаньолы”

Кто знает, может быть, мы и увидели бы в тот вечер корабль, но с улицы постучали. Павлик пошел в сени отпирать дверь.

– Чья мама пришла? – спросил я, когда он возвратился.

– Твоя, – ответил Павлик и вздохнул. Конечно, ему хотелось, чтобы его мама скорее вернулась с работы.

Я побежал к себе. Мама развязывала запорошенную снегом шаль.

– Явился, – улыбнулась она и наклонилась ко мне. Я уткнулся носом в пушистый, мокрый от снега воротник.

– Простудишься, я холодная. Давай лучше печку топить. И будем пить чай.

– И Павлик!

– Конечно. Зови его.

В этот вечер я больше не вспоминал о камне.

2

На следующий день я снова был у Павлика. Он сидел над задачей, о каком-то бассейне, который наполнялся водой через одну трубу и опустошался через другую, а я листал старые журналы “Вокруг света”.

Уже стемнело, а задача не сходилась с ответом, и Павлик наконец потерял терпение. Он сунул тетрадь в портфель и, вздохнув, сказал:

– Опять придется списывать в классе.

Я предложил затопить печку, потому что в комнате было холодно.

– Подожди с печкой. Сейчас я тебе что-то покажу, – ответил Павлик.

Он достал из шкафа жестяную коробку из-под американского какао. У самого дна в жестянке было пробито маленькое отверстие, а в передней стенке прорезано большое. В крышке – тоже. В отверстие стенки был вставлен вчерашний камешек – прозрачный камень с берега моря. Павлик открыл коробку: внутри стояла елочная тонкая свечка. Он зажег ее, захлопнул крышку и выключил свет.

– Смотри!

В темноте засветился голубоватый глазок.

Свечка разгоралась постепенно, и камень светился все ярче, словно над морем занимался солнечный тихий день.

– Красиво? – спросил Павлик.

– Очень!

И вдруг на камне, как на голубом светящемся экранчике, выступили очертания парусного корабля.

– Смотри, Павлик!

– Вот здорово! Корабль…

Контуры были неясные, но можно было различить квадратики парусов и корпус. А остальное: веревочные лесенки, надстройки, поручни, спасательные круги живо дорисовала фантазия.

– Как это получилось?

– Не знаю, Андрейка. Наверно, все же этот камень волшебный.

Я шумно вздохнул от волнения. Воздух попал в отверстие коробки, и пламя свечки заколебалось. В камне снова, как вчера, заметался голубой свет. Туманная фигурка корабля качнулась, будто поплыла. К нам, навстречу.

– Шхуна, – сказал Павлик.

– “Испаньола”?