Маршал Василевский

– Есть, товарищ Василевский! А если у бойцов нет оружия, что делать?

– Тех, у кого нет оружия, отправлять в Особый отдел! – сказал Молотов.

– Наверняка это паникеры, трусы или дезертиры, и надо с ними разобраться, – сурово добавил Ворошилов.

Василевский, не ожидавший такого поворота событий, был в растерянности. Указания Молотова и Ворошилова шли вразрез с той задачей, которую ставил Сталин. Надо было что-то предпринять. Решение созрело мгновенно.

– Данной мне властью как представителю Ставки и заместителю начальника Генштаба, – сказал Александр Михайлович, – приказываю вам, генерал Говоров, бойцов и командиров, у которых не окажется оружия, вооружать и отправлять на Можайский рубеж! Я понимаю, что среди бойцов могут быть и дезертиры, но мы должны им предоставить возможность кровью искупить свою вину!

– Вы много на себя берете, товарищ Василевский, – недовольно бросил Ворошилов. – Я немедленно доложу об этом товарищу Сталину!

Он подошел к столу, на котором стоял аппарат ВЧ, и попросил дежурного по связи соединить его с Верховным Главнокомандующим.

– Что у вас, Климент Ефремович? – отозвался Сталин.

Ворошилов изложил ему суть дела.

– Я считаю, что генерал Василевский превысил свои полномочия. Бойцов, сбежавших от танков врага и бросивших свое оружие, надо отдавать под трибунал! Судить как предавших Родину, а он приказал вооружить их!

– А кто будет оборонять Можайскую линию? – спросил Сталин. – Где Молотов? Дай ему трубку!

– Слушаю, товарищ Сталин! – сказал Молотов.

– Ты кто, заместитель Председателя ГКО или адъютант Ворошилова? – жестко спросил Сталин. – Почему позволяешь ему разводить базар? Василевский выполняет мой приказ, а Ворошилов на виду у всех устраивает ему разнос!

– Понял, товарищ Сталин, – тихо ответил Молотов.

Василевский, взглянув на генерала Говорова, отрывисто бросил:

– Действуйте, как вам приказано!

– Слушаюсь! – Говоров взял под козырек.

Василевский вспоминает, что комиссии вместе с командованием фронта за пять дней удалось направить на Можайскую линию из состава войск, отходивших с ржевского, сычевского и вяземского направлений, до пяти стрелковых дивизий. О ходе работы и положении на фронте члены комиссии ежедневно докладывали по телефону Сталину.

В связи с ухудшением обстановки на западном направлении Сталин вызвал из Ленинграда в Москву генерала армии Жукова. Он поручил ему незамедлительно выехать в расположение войск Западного и Резервного фронтов, чтобы разобраться, что же там происходит[53 - 8 октября 1941 г. директивой Ставки ВГК Г.К. Жуков был освобожден от обязанностей командующего Ленинградским фронтом и назначен командующим Резервным фронтом вместо С.М. Буденного.]. В соответствии с директивой Ставки ВГК от 6 октября главным рубежом сопротивления была определена Можайская линия обороны, которую предписывалось привести в полную боевую готовность. В состав Западного фронта выдвигались части и соединения из резерва Ставки ВГК, а также с Северо-Западного, Юго-Западного фронтов и из Московского военного округа. К 10 октября на Можайской линии обороны были развернуты 4 стрелковые дивизии, 6 военных училищ, 3 запасных стрелковых полка, 5 пулеметных батальонов, 7 танковых бригад, 10 артиллерийских полков и другие части. При этом фланги и стыки укрепленных районов оставались без прикрытия. Не удалось создать и оперативных резервов.

7 октября части 1-й танковой армии[54 - 6 октября 1941 г. 1-я танковая группа была переименована в 1-ю танковую армию.] соединились в районе Осипенко с моторизованной дивизией 11-й армии, прорвавшейся через Мелитополь. В окружении оказалась часть сил 18-й и 9-й армий Южного фронта. В тот же день 10-я танковая дивизия 4-й танковой группы соединилась в Вязьме с частями 3-й танковой группы. К этому району подошла и 2-я танковая армия[55 - С 5 октября 1941 г. 2-я танковая группа стала именоваться 2-й танковой армией.]. Под натиском противника войска Брянского фронта в ночь на 8 октября начали отход. В тот же день Сталин подписал постановление ГКО о проведении специальных мероприятий по уничтожению предприятий и других объектов в Москве и Московской области в случае захвата противником столицы[56 - См.: Из истории Великой Отечественной войны // Известия ЦК КПСС. 1990. № 12. С. 210–211.]. 9 октября началось формирование 26-й армии с непосредственным подчинением ее Ставке. Тогда же войска 2-й армии соединились со 2-й танковой армией северо-западнее Брянска. В результате они расчленили окруженную группировку войск Брянского фронта на две части: северную – в районе Брянск, Дятьково и южную – в районе Трубчевск, Суземка, Навля. Для их ликвидации были направлены почти все силы 2-й и 2-й танковой армий.

Утром 10 октября члены комиссии ГКО вернулись в Москву. По их предложению Сталин назначил командующим Западным фронтом генерала армии Жукова, его первым заместителем – генерал-полковника Конева. С целью улучшения управления войсками, действовавшими на западном направлении, директивой Ставки ВГК Западный фронт с полуночи 12 октября объединялся с Московским Резервным фронтом.

В ходе Вяземской оборонительной операции Красная Армия потерпела крупное поражение. По уточненным данным, потери войск Западного и Резервного фронтов составили около 6 тыс. орудий и минометов, более 830 танков[57 - См.: Военно-исторический журнал. 1991. № 11. С. 21–22.]. По сведениям фон Бока, в сражениях за Брянск и Вязьму в плен попали 673 098 человек, было захвачено 1277 танков, 4378 артиллерийских, 1009 зенитных и противотанковых орудий, 87 самолетов[58 - См.: Бок Федор фон. Я стоял у ворот Москвы. Военные дневники 1941–1945 / Пер. А. Кашина; науч. ред. А. Исаев, Н. Баринов. М.: Яуза; Эксмо, 2006. С. 203.].

«Неудача, постигшая нас под Вязьмой, – пишет Василевский, – в значительной мере была следствием не только превосходства противника в силах и средствах, отсутствия необходимых резервов, но и неправильного определения направления главного удара противника Ставкой и Генеральным штабом, а стало быть, и неправильного построения обороны.

Вместо того чтобы выделить Западному и Резервному фронтам самостоятельные полосы для обороны с полной ответственностью каждого из них за эти полосы в целом, как но фронту, так и в глубину, 24-я и 43-я армии Резервного фронта к началу наступления противника занимали оборону в нервом эшелоне, находясь между левофланговой армией Западного и правофланговой армией Брянского фронтов. Остальные три армии Резервного фронта, растянутые в одну линию на широком участке, находились на позициях в непосредственной глубине обороны Западного фронта но линии Осташков – Оленино – Ельня. Оперативное построение крайне затрудняло управление войсками и взаимодействие фронтов. Даже в результате хорошо, правильно организованной обороны на направлении главных ударов врага ни Западный фронт, ни войска направления в целом не имели превосходства».

После окружения противником крупных сил Западного и Резервного фронтов под Вязьмой создалась крайне опасная обстановка на московском направлении – пути к Москве с запада оказались открытыми. 12 октября ГКО принял постановление, согласно которому наркомату внутренних дел поручалось взять под особую охрану зону, прилегающую к Москве, с запада и юга по линии Калинин, Ржев, Можайск, Тула, Коломна Кашира. Для форсирования строительства третьей линии обороны сроком на 20 дней мобилизовывались 250 тыс. колхозников, рабочих и служащих учреждений и предприятий, расположенных в Московской области, а также 200 тыс. служащих учреждений и предприятий и рабочих предприятий Москвы, не занятых на производстве танков, боеприпасов и вооружения[59 - См.: Из истории Великой Отечественной войны // Известия ЦК КПСС. 1990. № 12. С. 214–215.].

Гитлер был уверен в том, что в ближайшие дни удастся окружить Москву В директиве № 1571/41 Генштаба сухопутных войск от 12 октября отмечалось, что фюрер не рассчитывает на капитуляцию Москвы, а потому «ни один немецкий солдат не должен заходить» в Москву. Далее в директиве говорилось: «Кто попытается уйти из города к нашим линиям – должен быть расстрелян. Поэтому непрегражденные участки, которые дают возможность проникновению населения в глубь советской страны, должны поощряться. Ко всем остальным городам также относится то, что перед захватом они должны быть уничтожены артиллерийским огнем и бомбардировочной авиацией, а населению их следует предоставить возможность уйти»[60 - Цит. по: Русский архив: Великая Отечественная. Т. 15 (4–1). С. 23.].

Фон Бок, считая, что противник перед фронтом группы армий «Центр» разбит, а его остатки отступают, переходя местами в контратаки, 14 октября отдал приказ № 1960/41 на продолжение наступления на московском направлении[61 - Там же. С. 24–25.]. Цель – выход на линию прикрытия с востока Рязань, Ока до Коломны, Егорьевск, Орехово-Зуево, течение рек Киржач и Молокча, Загорск, течение реки Дубна, Волжское водохранилище. Одновременно следовало «стремиться к расширению рубежа прикрытия на линии Рязань, болотистая и озерная местность к северо-востоку, оттуда течение рек Поль[62 - Правильнее река Поля.], Бужа и Колокша, Юрьев-Польский, Переславль-Залесский, течение реки Нерль и р. Перль до Волги».

15 октября противник, реализуя свой план, овладел Боровском и большей частью Калинина. Это вынудило Государственный Комитет Обороны принять постановление «Об эвакуации столицы СССР г. Москвы». Оно предусматривало эвакуацию иностранных миссий, Президиума Верховного Совета, правительства во главе с заместителем председателя СНК Молотовым, органов наркоматов обороны и ВМФ в Куйбышев, а основной группы Генштаба во главе с маршалом Шапошниковым – в Арзамас. В случае появления противника у ворот Москвы наркомату внутренних дел поручалось «произвести взрыв предприятий, складов и учреждений, которые нельзя будет эвакуировать, а также все электрооборудование метро (исключая водопровод и канализацию)»[63 - См.: Из истории Великой Отечественной войны // Известия ЦК КПСС. 1990. № 12. С. 217.]. В постановлении отмечалось, что Сталин «эвакуируется завтра или позднее, смотря по обстановке».

Слухи об эвакуации из Москвы породили панику среди населения. В городе начались грабежи и беспорядки. На дорогах возникли пробки, что срывало перегруппировки и снабжение войск. По настоянию Василевского 16 октября с одним из последних эшелонов из Москвы уехали жена Екатерина и сын Игорь. Они поселились у сестры Екатерины, которая проживала в селе Чебаркуль под Челябинском. Василевский также помог с эвакуацией своей первой жене Серафиме Николаевне и сыну Юрию. Они выехали в Лысьву, неподалеку от Котласа, а затем перебрались в Первоуральск.

В связи с отъездом Шапошникова в Арзамас, Василевский, по сути дела, стал главной опорой Сталина. Для обслуживания Ставки ВГК в Москве осталась оперативная группа во главе с Василевским. В ее состав вошли начальники основных направлений Оперативного управления и по одному работнику от основных управлений Генштаба: В.В. Курасов, М.Н. Шарохин, П.П. Вечный, Ф.И. Шевченко, А.Г. Карпоносов, А.И. Шимонаев, М.Т. Беликов, П.Н. Белюсов, К.И. Николаев и А.И. Гриненко. На группу возлагались следующие задачи: всесторонняя оценка обстановки на фронтах и представление соответствующей информации Ставке; своевременная и правильная выработка предложений и их доклад Сталину; разработка планов и директив на основе принимаемых Ставкой решений; осуществление строгого и непрерывного контроля за выполнением решений Ставки, боеготовностью и боеспособностью войск, их материально-техническим обеспечением, формированием и подготовкой резервов.

Войска группы армий «Центр» настойчиво рвались к Москве. 17 октября им удалось захватить город Калинин. Обсуждая с Шапошниковым и Василевским положение на фронтах, Сталин прислушался к их предложению о выделении войск, которые действовали на осташковском и ржевском направлениях, а также в районе Калинина, в самостоятельный Калининский фронт во главе с генералом Коневым. Это позволило упорядочить управление на стыке Северо-Западного и Западного фронтов и почти вдвое сократить полосу обороны Западного фронта. В состав нового фронта вошли 22, 29, 30, 31-я армии и оперативная группа генерала Ватутина. Его войскам предстояло очистить от противника район Калинина и во взаимодействии с Западным и Северо-Западным фронтами ликвидировать его попытки обойти Москву с севера.

19 октября Сталин и Василевский одобрили представленный Жуковым план отхода армий Западного фронта с Можайского оборонительного рубежа на линию Новозавидовский, Клин, Истринское водохранилище, Истра, Жаворонки, Красная Пахра, Серпухов, Алексин[64 - См.: Русский архив: Великая Отечественная. Т. 15 (4–1). С. 111–112.]. Отвод войск допускался только с особого разрешения Ставки. По решению ГКО с 20 октября в Москве и прилегающих к ней районах было введено осадное положение.

К концу октября войска Западного фронта остановили врага на реке Нара, на линии 14 км западнее Серпухова, восточнее Тарусы (25 км юго-западнее Серпухова), западная окраина Алексина, Колюбакино (19 км юго-западнее Звенигорода), Тучково (30 км северо-восточнее Можайска), восточная окраина Дорохова, Нарвские пруды. Войска Калининского фронта задержали соединения 9-й армии и 3-й танковой группы на рубеже рек Большая Коша и Тьма. Войскам 2-й танковой армии не удалось захватить Тулу.

Сталин в эти тревожные дни убедился в том, что Василевский способен обеспечивать надежную работу Ставки ВГК. 27 октября на совещании в Кремле Иосиф Виссарионович спросил Василевского:

– Товарищ Василевский, не могли ли бы вы написать постановление о присвоении очередного воинского звания одному из генералов.

– Могу, – ответил Александр Михайлович. – Позвольте узнать, о присвоении какого звания и кому идет речь.

– Товарищу Василевскому.

Такой ответ озадачил Александра Михайловича.

– Я прошу вас, товарищ Сталин, освободить меня от выполнения этого поручения.

Сталин, шутя, ответил:

– Ну, хорошо, занимайтесь своими делами, а уж в этом мы как-нибудь обойдемся и без вас.

Василевский, поблагодарив за такую высокую оценку его работы, поинтересовался, можно ли отметить также и заслуги его прямых помощников. Сталин согласился с этим предложением и обязал Василевского сообщить секретарю

Поскребышеву, кого и как следует отметить. 28 октября постановлением СНК СССР четверым членам оперативной группы были присвоены очередные воинские звания: Василевскому – генерал-лейтенанта, Карпоносову, Курасову и Шевченко – генерал-майора.

Противник не смирился с тем, что операция «Тайфун» захлебнулась. 30 октября фон Бок отдал приказ № 2250/41 о продолжении операции по окружению Москвы[65 - См.: Русский архив: Великая Отечественная. Т. 15 (4–1). С. 63–64.]. Во исполнение этого приказа соединения 2-й танковой армии 1 ноября предприняли попытку обойти Тулу с юго-востока и востока. Однако контрудар 3-й и 50-й армий, проведенный 7 ноября, вынудил противника на десять дней прекратить наступление. В тот же день в Москве на Красной площади состоялся военный парад. Его принимал заместитель наркома обороны маршал Буденный, а командовал парадом командующий войсками Московского военного округа генерал Артемьев. Это событие показало всему миру, что Россия жива, сыграло огромную роль в укреплении морального духа Красной Армии, всего народа.

С целью совершенствования управления войсками, действовавшими на тульском направлении, по предложению Василевского с 18 часов 10 ноября Западному фронту передавалась 50-я армия Брянского фронта, а его 3-я и 13-я армии с 12 часов 11 ноября включались в состав Юго-Западного фронта. Брянский фронт был расформирован.

Несмотря на обострение обстановки на московском направлении, основной состав Генштаба во главе с маршалом Шапошниковым вернулся в Москву. Это позволило Василевскому вернуться к исполнению своих прямых обязанностей.

После небольшой оперативной паузы войска группы армий «Центр» 15 ноября возобновили наступление, нанося главные удары севернее и южнее Москвы. 22 ноября они захватили Сталиногорск (Новомосковск), а на следующий день – Клин. В ночь на 28 ноября передовой отряд немецкой 7-й танковой дивизии захватил Яхрому и мост через канал Москва – Волга. 30 ноября враг занял Красную Поляну, подойдя к Москве на пушечный выстрел. И в этот критический момент Василевский неожиданно получил от Жукова записку: «Прошу срочно доложить Народному Комиссару Обороны т. Сталину план контрнаступления Зап. фронта и дать директиву, чтобы можно было приступить к операции, иначе можно запоздать с подготовкой»[66 - Цит. по: Русский архив: Великая Отечественная. Т. 15 (4—1). С. 160.].

Почему Жуков обратился именно к Василевскому с просьбой доложить Сталину план, разработанный в штабе Западного фронта? Как известно, маршал Шапошников заболел, а потому Сталин снова возложил на Василевского исполнение обязанностей начальника Генштаба. Он, вспоминая обстоятельства разработки плана контрнаступления, пишет: «Сама идея контрнаступления под Москвой возникла в Ставке Верховного Главнокомандования еще в начале ноября, после того как первая попытка противника прорваться к столице была сорвана. Но от нее пришлось тогда отказаться вследствие нового фашистского натиска, для отражения которого потребовались имевшиеся у нас резервы. Лишь в конце ноября, когда противник исчерпал свои наступательные возможности, его ударные группировки оказались растянутыми на широком фронте, и он не успел закрепиться на достигнутых рубежах, Ставка возвратилась к идее контрнаступления».

Возможно, что Василевский в какой-то степени прав. По решению Ставки ВГК от 24 и 25 ноября в тылу Западного фронта началось сосредоточение трех резервных армий (10, 26, 61-я). С 29 часов 29 ноября командующему Западным фронтом подчинялись 1-я ударная и 20-я армии[67 - 29 ноября 1941 г. Ставка ВГК приняла решение преобразовать оперативную группу генерала А.И. Лизюкова в 20-ю армию (28,43, 35 и 64-я стрелковые бригады, 331-я и 334-я стрелковые дивизии, танковый батальон и два дивизиона PC) под командованием генерал-майора А.А. Власова.].

В чем же состояла суть замысла Жукова, утвержденного Сталиным? Командующий Западным фронтом планировал ударом на Клин, Солнечногорск и в истринском направлении разгромить основную группировку противника на правом крыле и ударом на Узловую и Богородицк во фланг и тыл 2-й танковой армии Гудериана разбить врага на левом крыле фронта. Для реализации этого замысла привлекались 1 – я ударная, 20-я, 16-я, 10-я резервная армии, которым предстояло перейти в наступление утром 3–4 декабря, а также 30-я армия, начало наступление которой было установлено 5–6 декабря. С целью сковать силы противника на остальном фронте и лишить его возможности переброски войск 4–5 декабря предусматривалось наступление войск 5, 33, 43, 49 и 50-й армий с ограниченными задачами. Почти вся авиация выделялась для поддержки ударной группировки фронта. Глубина операции составляла до 60 км к северу от Москвы и около 100 км – к югу от нее. «Для постановки войскам фронта более далеких и решительных целей, – отмечал Жуков, – у нас тогда еще не было сил. Мы стремились только отбросить врага как можно дальше от Москвы и нанести ему возможно большие потери»[68 - Цит. по: ЖуковГ.К. Воспоминания и размышления. В 3-х т. 10-е изд., дополненное по рукописи автора. М.: Новости, 1990. Т. 2. С. 247.].