Близнецы святого Николая

– Мне ничего не надо. Кажется я ваших племянников знаю.

– Ей Богу?

– Божиться не стану.

– Вот что, господин хороший, я тебе в ноги поклонюсь.

И он было приподнялся.

– Оставьте глупости. Ваша сестра, вы говорите, была здесь десять лет назад.

– Да.

– С близнецами. Худая такая, маленькая, остроносая. Волоса у нее русые и подбородок вперед.

– Вот, вот. Портрет самый и есть. Живая.

– Она так и в моей памяти осталась. Я был тут в Бари и видел ее.

– Где же она?

– Как вы думали, так и случилось. Умерла здесь. Я встретил ее мертвую. А близнецов она оставила св. Николаю.

– Чего – с?

– И, будьте уверены, лучшего защитника и опекуна она не могла найти. Я думаю, это он вас сюда привел.

– А они – младенцы – то, живы?

– Живы и процветают. Один – Бепи, мальчик в попы готовится.

– В католицкие?

– Да. А Пепа, сестренка, тут у одной старушки учится.

Слеткин вдруг как – то совсем по – бабьи сморщил лицо. Глаза у него разом вспухли, покраснели. Не успел я еще дополнить рассказа новыми подробностями, как он заплакал тоже по – бабьи, причитывая и раскачиваясь.

– Родненькие мои, детки… Господь привел – таки… Пречистая!

– Да вы погодите радоваться.

– Как погодить… Вот что, господин, вы нас простите, а только мы привыкли всё на деньги считать. Такие мы уже подлецы – российские. Нет у нас другого способу – как «пожалуйте получить». Если вы меня да не обманываете, я вам тысячи не пожалею за это за самое.

– Денег мне ваших не надо, а только я не думаю, чтобы вам сирот отдали.

– Как так?

– Очень просто. Их здесь приютили, вырастили, выхолили, и вдруг вы со стороны являетесь, никому неизвестный…

– Позвольте, – прервал он меня, и совершенно уж другим, изумившим меня тоном. – Ежели св. Николай, чудотворец мирликийский, привлек меня сюда, так он мне и детей отдаст. В этом я спокоен.

И Силантий Михайлович широко перекрестился.

– Об этом я даже не помышляю… Это полдела.

– Вашу сестру и похоронили здесь на кладбище.

– Ежели отыщу, я ее таким монументом удивлю. Каждому под ним полежать захочется. Потому при жизни помочь ей не мог, сам на дыбах не стоял, а больше на песьем положении хозяйскую поноску носил. Ну так хоть мертвую побаловать. Пусть оттуда видит мое усердие… А племянника с племянницей – св. Николаю обет даю – в люди выведу. Мы сами – то не ученые, а их сделайте одолжение: всем высшим наукам, чтобы перед самыми именитыми потомственными почетными дворянами им стыдно не было. Хоть в университет ступай, племяннице гувернантку на разных языках с фортепианом. Вот как. Потому по нашим временам – большая эта сила своего образованного человека дома иметь. Никого тогда не страшно… А чтобы мне детей не отдали – так уж этого и думать нечего. Вот увидите сами!