Целитель-10

Москва, площадь Дзержинского

Иванов нервно перелистал пухлое досье. Фотографии, черно-белые и цветные, выпадали сами, словно дразня.

«До чего же похожа…» – затрудненно вздохнул генлейт.

Проклятая проблема выбора снова накрывала его своей леденящей тенью, а увильнуть – никак…

Толстая дверь заглушала шаги, но вот она скрипнула, отворяясь, и Елена фон Ливен перешагнула, даже так – перепорхнула порог.

– Приве-ет! – запела девушка в цвету, порываясь чмокнуть «Борюсика». Тот уворачивался, но довольно вяло, так что от прицельного поцелуя не ушел. – Твой водитель всё торопил меня, торопил… Я уже невесть что подумала! – она сощурилась. – Ты чего такой скучный?

– Машерова похитили, – разлепил губы Борис Семенович.

Елена мигом построжела, а зоркие глаза глянули внимательно и цепко.

– Кто?

– Поляки, – буркнул Иванов. – Высадились с вертолета под видом пограничников, и похватали. И генсека, и его телохрана, и четверых ученых. Мишу Гарина, в том числе.

– Я согласна! – выпалила Фон Ливен.

– Да подожди ты! – рассердился хозяин кабинета.

– А чего ждать? Рассказывай, давай!

– Да что там рассказывать… – начал генерал-лейтенант брюзгливо, но Елена оборвала его нетерпеливым жестом.

– Подробности потом! Зачем тебе я?

Борис Семенович тяжело поднялся, засопел – и сел обратно. Сцепил пальцы, и уронил руки на столешницу.

– Там всякие недобитки, что убереглись от ЗОМО и Службы Безопасности, сколотили новое движение. «Свобода и Солидарность» называется…

– Сокращенно – «СС», – недобро усмехнулась Елена.

– Что? – выплыл Иванов из тяжких дум. – А, ну да… У этих… э-э… «эсэсовцев» десятка два мобильных боевых групп. Вот одна такая и взяла наших в заложники… Первым дозвонился раненый водитель Машерова. Доложил… Мобгруппа напала на «Вискули». Двое убитых – повар и егерь. Дочка егеря в реанимации. Ну, пожгли, как водится, нагадили… Андропов позвонил… Приказал найти наших. Я как будто против! Всех оперов ввел в курс дела. Ребята – молодцы, сразу всё прочухали, и тут им крупно повезло. Устроили облаву в Августове, и попалась одна дамочка… «Эсэсовка». Ирена Зарембская, – он нахохлился, глядя исподлобья. – Смотрела «Ставку больше, чем жизнь»? Там наши поймали немецкого офицера, Ганса Клосса, что ли, а он – копия нашего разведчика…

– Короче, Склифосовский, – мягко улыбнулась Елена. – Я похожа на Ирену?

Борис Семенович придвинул фотки. С них томно улыбалась или надменно щурилась красивая молодая женщина.

– Ага… – вытолкнула Фон Ливен, перебирая снимки. – Оттенок волос темнее моих, надо покрасить… Угу… И прическа другая… А где сама Ирена?

– Здесь, – вздохнул генлейт, чувствуя себя неловко, да и просто погано. – Во «внутрянке».

– Мне нужно незаметно понаблюдать за нею на допросе, – деловито сказала Елена, откладывая фото. – Какие у нее манеры, жесты… Какой голос, говорит как…

– Для того ты и здесь, – вздохнул Иванов, понурясь.

Девушка вскочила, и притиснула его.

– Спасибо! – заворковала она. – Спасибо тебе!

– Дура… – печально вздохнул мужчина. – Там же убить могут.

– Боречка, – ласково засюсюкала Фон Ливен, – я, конечно, не бессмертна, но сжить меня со свету очень даже не просто. Сама кого хочешь сживу! Всё, хватит болтать попусту. Пошли, послушаем, как эта… С-с-ирена поет!

Вечер того же дня

Польша, Августовская пуща

Расслышать легкие шаги Яцека мне не удалось, зато дуло автомата, упертое под лопатку, ощутил четко.

– Рэце до гори!

Вбитый тренировками рефлекс сработал тут же.

Молниеносно разворачиваюсь – ствол скользит по спине. Если у дрыща хорошая реакция и он выстрелит, пуля попортит куртку…

Бью без замаха, локтем в шею…

Поправка – я не учел малый рост Яцека… Удар пришелся в ухо – череп вмялся с противным мокрым хрустом…

В темноте я сумел поймать АКМ, и отшагнуть – мертвяк выстелился на каменных плитах.

– Ромуальдыч!

– Етта… Ты?!

– Держи! – автомат грюкнул, задевая решетку. – И спрячь пока.

Твердые пальцы Вайткуса на мгновение сжали мою руку, благодаря. А я, облизывая сухие губы, поволок Яцека к знакомому пролому, благо «груз 200» легкий.

«Темно… – шарахались мысли. – Ночь скоро… Заметят пропажу бойцов? Будут искать? Мало ли… Может, те храпят в палатках…»

Покойник нырнул в воду без всплеска и брызг. Подвсплыл, отсвечивая пузырем «камка», и пропал.

«Всё, хватит приключений на нижние девяносто…»

Я шустро отворил «черный ход», проникая в свою предварилку, и вставил прут на место. Напряг слух, выхватывая из вечернего затишья тихий одинокий голос, прерывистый писк рации и даже перебор гитарных струн.

«Утро вечера мудренее?..»

Мне снилась Марина.

Суббота, 19 апреля. Утро

Первомайск, улица Киевская