Флёр де Грасс. Или невиданное путешествие в долину забытых грёз

А Женевьева в этот миг открыла флакон Эпус. В лицо ей ударил пышный букет роз.

«Только розы?..» – промелькнула мысль у нашей героини. – «Разве стало модным пахнуть как садовый куст?»

Но столь смелые замечания в классе Капри могли звучать только в смелых умах. Потому Женевьева, не изменившись в лице, передала флакон дальше. Похоже, настала ее очередь выступать перед публикой.

Она достала из сумки небольшой лабораторный пузырек и направилась к подиуму.

– У вас снова причуды, Женевьева? – спросила Капри, глядя на переданный ей неказистый флакон.

– Совсем не хватало времени на него. Едва успела завершить парфюм… – начала оправдываться девушка.

Наставница махнула рукой и откупорила пузырек. Женевьева заметила в ее глазах промелькнувшую искру – она вспыхнула и погасла, как только Капри продолжила:

– Странный аромат, как будто с отдушкой, – последнее слово она тонально подчеркнула. – И что же в вашем составе?

– Ох, в этот раз я немного поэкспериментировала. Здесь полевые цветы, морская соль и экстракт дождя.

– Смешанный состав? Неужто возомнили себя мейстером? – Капри скептично рассмеялась и отдала обратно Женевьеве ее парфюм. – Что бы вы ни думали, это кустарщина.

На этом презентация завершилась. Занавес опустился.

Глава 3. Эспвар

Женевьева вышла из надушенного салона и отправилась на пристань Эспвар – самой непредсказуемой и своенравной декорации этого милого городка. Прямо сейчас там развернулась панорама, достойная кисти именитого живописца. Солнце местами прорвалось сквозь пелену клубистых пышных облаков. Раскатистые волны с шумом ударялись о берег и наполняли воздух туманом из брызг. Рыбаки не боролись со стихией – их фигурки бегали и суетились, швартуя лодки и собирая промокшие дежурные журналы. Над берегом резвились чайки.

Женевьева завороженно шла к морю. Ее волосы развевались на ветру, вторя пенящимся волнам. Она переступила через край брусчатки. Твердость городской дороги сменилась вязкостью песка. На берегу была деревянная скамья, установленная там, возможно, еще во времена основания Пуассона. Девушка села на нее, достала из сумки блокнот, перьевую ручку и принялась делать зарисовку – этого берега, себя, волн, чаек, рыбаков и лодок. Любопытный зритель мог отметить, что рисунок девушки был лаконичен и точен. Сейчас подобно якорю он удерживал Женевьеву в пору штормов и неопределенности.

Когда рисунок был почти готов девушка еще раз взглянула на небо и заметила чайку, уединенно парящую в вышине. Ее крылья были широко распахнуты, шея вытянута, а взгляд не говорил ни о чем здешнем.

«Почему она не играет с остальными?» – задумалась Женевьева.

Любопытный зритель отметил про себя, что это наблюдение длилось дольше, чем мгновение. Потому, когда к нашей героине подошел Юбер, она его даже не заметила.

– Удерживаешь ее силой мысли?

Женевьева вздрогнула и обернулась. Юбер сел рядом с ней на скамью и рассмеялся.

– Обмениваемся мыслями, – нашлась что ответить девушка. Вновь посмотрев на свой рисунок, она заметила несколько клякс от чернил, сорвавшихся с пера. Ветер еще больше их смазал. Краска впиталась. Девушка закрыла альбом и спрятала обратно в сумку.

– Не желаешь сегодня отпраздновать? – подмигнул юноша.

– А что праздновать? – Женевьева на миг вспомнила свой провал у Капри.

– Мою партию утвердили. Буду сольно выступать на городском Празднике Весны, – похвастался Юбер.

Чему тут удивляться – его голос и правда был хорош. Да и врожденная харизма и внешность усиливали должный эффект. Многих пленял его талант. Не исключением была и Женевьева. Но прошедшая неудачная презентация безнадежно ее отрезвляла.

– Рада за тебя. И как хочешь отпраздновать? – добродушно поинтересовалась она.

Юбер только взглядом указал куда-то за другим плечом девушки. Наша героиня повернула голову и увидела новенькую вывеску прямо на пляже:

«Леди и джентельмены! Сегодня Пуассон погрузится в мир чудес и загадок! Спешите посетить Луна Парк!»

– Хм, заманчиво. Я согласна.

Глава 4. Луна Парк

Наблюдая закатный свет ото дня,

В пестрой сказке не заметишь чудес

В шумном танце фигуры беспечно летят,

Постепенно теряя свой вес,

В эфемерное царство мечты уносясь…

Женевьева и Юбер подошли к гастролирующему Луна Парку и на миг остановились, чтобы восхититься открывшимся видом. Маленький мир иллюзий широко раскинулся на площади Пуассона в виде разноцветных шатров, шумных аттракционов, музыкальных танцполов и аппаратов с сахарной ватой. Закатный свет освещал все это великолепие и манил перешагнуть порог. Наши герои так и сделали.

Тут же высоко над ними промчалась каретка с визжащими и смеющимися пассажирами и окончательно смахнула с наших героев пыль будней.

– Может, возьмем сахарную вату? – предложил радостный Юбер.

– С удовольствием! – как опытный парфюмер Женевьева услышала аромат ваты еще на аллее Флани под пышными зелеными кронами деревьев.

Они подошли к продавцу, возраст которого был трудноопределим, в чудаковатой одежде и желтом галстуке-бабочке.

– Желаете розовых облаков в цвет этого восхитительного заката? – воскликнул он.

– Два, пожалуйста, – ответил Юбер.

Господин с бабочкой юрко накрутил две воздушные ваты на палочках и переключился на следующих отдыхающих.

Женевьева с Юбером стали неспешно прогуливаться по царству праздника с облаками в руках. Справа величественно раскачивался летучий голландец, слева мигал таинственными огоньками зеркальный лабиринт. Луна Парк гудел от разговоров, смеха и шумных механизмов. Внезапно мимо нашей пары пробежала миниатюрная девушка в легком платье, остановилась и резко обернулась.

– Юбер, ты ли это? – она расхохоталась и подбежала к нашим героям. – Там такой танцпол! Идем отрываться! – и на бегу поманила за собой.

Женевьева не была поклонницей гимнастических развлечений. Но вечер был таким удивительным, что она последовала за радостным Юбером.

На танцевальной площадке кружились пары и одиночки, молодые и ностальгирующие, мастера и новички.

– Идем танцевать? – крикнул ей Юбер сквозь музыку.

– Ты же знаешь, я не умею. Вот если бы музыка была поспокойней… – ответила Женевьева.

– Скоро такая должна заиграть, – подбодрил юноша.

Они продолжили наблюдать, а розовые облака в их руках постепенно уменьшались в размерах. Через несколько метров от наших героев любопытный зритель заметил группу нарядных девушек. Одна из них пристально глядела на Юбера. Еще мгновение и она направилась прямо к нему и без капли стеснения заговорила о танцах и музыке. Женевьеву кто-то окликнул.