Нескладуха

– Ох и горазда ты, мать, на всякие такие штучки. А после опять скажешь – бабы нашептали.

– Да живи как знаешь, коль мать тебе не указ! Коли девок для тебя не осталось – живи с брошенкой.

Распаленный перебранкой, не попрощавшись, а лишь махнув матери рукой, Кочелабов вышел из дома с твердым намерением зайти перед отъездом к Августе и сказать ей с порога, что если согласна выйти за него замуж, пусть ждет до Октябрьских, он своему слову верен. Но пока шагал Кочелабов по берегу, увязая в песке, настигла его дедовская, веками нажитая осмотрительность, зашептала на ухо: «Погоди, чего гоношишь-то, куда понужаешь? Оглядись!» Да и пароход уже гукнул за мысом – долго, раскатисто донеслось по тихой воде.

Стоя на скользкой, испятнанной мазутом корме, откуда все дробнее гляделись присевшие за огородами дома Степановки, Кочелабов как бы заново измерял ногами пустынный берег и удивлялся, какая нелегкая понесла его через весь поселок не тротуарами, а по вязкому песку. Как будто нарочно так пошел, чтобы поостыла голова, а вроде б и мысли такой не возникало.

«Была бы шея, хомут найдется, – вспомнилась любимая присказка отца. – И то верно», – утешил сам себя Кочелабов.

В сентябре от той уверенности, с которой Кеша намерен был доказать матери свою самостоятельность, осталось едва-едва. Как-то ночью приснилось ему, будто вышел он спозаранку в свой огород, а там ватага голопузых, мал мала меньше. Морковку таскают, да так увлеклись, что и Кешу не замечают. «Ох, я вас сейчас, шантрапу!», – озлясь, заорал Кочелабов. А ребятишки – ни с места, будто от страха ноги к земле приросли. Стоят, глазами лупают, морковки в руках. А тут и Августа, откуда на возьмись: «Ты чего это, Кеша, морковки сыновьям пожалел?» Пригляделся – одни мальчишки, все, кроме старшего, на него похожи. «Ничего себе наробили, – бросило его в жар. Сколько же их там, шесть или семь?» Сразу от волненья не сосчитать. Крепыши все, розовощекие, едят его глазами. А она к нему клонится, шепчет: «Все мальчишки и мальчишки, к войне что ли? А мне так девочку хочется…» И не знает он, куда деваться от ее взгляда, что отвечать Августе не знает.

Привязчив оказался тот сон, не раз за утро с оторопью вспоминалось: это ж надо – семь сыновей! Попробуй-ка обиходь всех! И, собираясь на работу, подумал он с облегчением, что все же хорошо одному – ни о ком, кроме себя, голова не болит.

Вспоминалась Августа и вовсе иной: то солнцем насквозь пронизанной, то обмершей, притихшей под ладонью его. Но чем дальше пятилась та вольная отпускная пора, тем реже, расплывчатей посещали мысли об Августе. В конце октября Кеша еще собирался поехать домой на праздники, чтоб непременно зайти в знакомый, рубленный из кедрача пятистенок, посадить под окном рябину и все на месте решить.

Благим намерениям этим помешали сверхурочные – аккордный наряд, подваливший бригаде. Так уверял себя Кочелабов, хотя едва ли отказал бы ему Лясота в краткосрочной отлучке за свой счет. Арифметика здесь простая: чем меньше людей на аккорде, чем больше заработок у каждого.

Перед Новым годом Кочелабов еще намеревался съездить на Нижний Амур, если денег будет достаточно. А уж на Майские праздники и вовсе не тешил себя такой надеждой. Время сделало свое дело, притушило, заштриховало мелочными заботами остроту впечатлений тех дней, оставив Кочелабову лишь веру в то, что есть на свете дом, где он всегда будет желанным гостем, где, может быть, и сейчас его ждут.

Глава 5

Вспомнив те августовские дни, Кеша даже копать перестал. Постоял в недоумении: как же он об Августе сразу не подумал после того самого разговора: «Слышь, Кеша, невесту треба». Сколько девчонок в памяти перебрал, а ее будто не было вовсе. Не оттого ли, что искал он подходящую подругу здесь, на стройке, тогда как Августа в его представлении была неотделима от родного поселка, от того добротного дома.

«Да разве согласилась бы она поехать сюда? – подумалось тотчас. Не одна ведь, с Егоркой… А почему бы и нет, если б нашел нужные слова Кочелабов?.. Но что он может сказать сейчас, когда прошли все сроки?.. Молчал, молчал, и бух – вот он я, явился не запылился свататься за Августу. Собирай вещи – ко мне поедем. Что ж, спросит, спохватился так вдруг? Квартиру посулили?.. Да, и язык не повернется выговорить такое, хоть честно мог бы признаться, что в прошлый приезд собирался жениться на ней без всякой квартиры… Более года пролетело. Для молодой, одинокой – год за два считай. Наверное, не оставили ее без внимания парни… Конечно не оставили, может быть, даже замуж вышла, хоть мать и не писала об этом.