Норка для Норы

– Отправляй! Всё равно выходной потерян.

Серёга затушил сигарету и вернулся за стол.

Иса постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошёл в прокуренный кабинет. За столом сидел симпатичный, парень– блондин с румянцем на щеках и конопушками на носу. Для черноволосых, загорелых греков все белобрысые и рыжие считались красивыми по определению. И адвокат сразу же расположился к этому парню, представился и без приглашения уселся на стул рядом.

– От вас сейчас вышел господин Свешников.– Иса с ходу взял быка за рога.– Я же прилетел из Греции в поисках его жены Элеоноры.

Он рассказал все подробности дела, которое привело его в Санкт-Петербург, не упоминая лишь имя своего клиента и нюансы с неучтёнными шубами.

– Так вот, наши с вами интересы совпадают, и мы могли бы быть полезны друг другу.

Шапошников усмехнулся и опять закурил.

– Ох и пронырливое это племя адвокатов. Так вот, скажу вам то, немногое, что знаю сам. Мои коллеги и ваши соплеменники прислали всё, что узнали на этот момент. Тело Элеоноры Свешниковой было обнаружено в пригороде Афин, на замороженной стройке отеля. Контора, которая начала строить отель, обанкротилась и прекратила всякие действия почти год тому назад. Стройка обнесена забором, технику отогнали, ничего ценного там не находится, всё вывезли давным давно, поэтому территорию никто не охраняет. Тело обнаружила тётка, которая разыскивала свою архипородистую собаку. Собственно и тётка, и собака встретились у тела. Собака выла, как безумная, а тётка визжала, когда увидела уже почерневшую, женскую руку с маникюром. Тело было заброшено какими-то досками и строительным мусором. Полицейские установили, что женщину убили чуть меньше месяца тому назад, при осмотре места происшествия обнаружили орудие убийства– железный, толстый прут. Её избивали этим прутом несколькими ударами по голове и по телу. Лицо в гематомах и еле узнаваемо. На шее золотая цепочка с дорогим кулоном, а на руке, такой же браслет. Сумочку нашли неподалёку с небольшой суммой денег, сотовым телефоном и паспортом на имя Свешниковой Элеоноры. Следов борьбы не обнаружено.

– Как же её могли заманить на заброшенную стройку? Или убили в другом месте?

– Я могу дать вам прочитать документы на греческом языке, но чтобы сберечь время, я расскажу: по какой причине она согласилась приехать пока не понятно, но приехала, по всей видимости, добровольно, потому что нет следов волочения и борьбы. Удар ей нанесли неожиданно, умерла от того, что ей просто разнесли череп, и она потеряла много крови.

– Значит это не ограбление?

– Скорее всего, нет, все украшения при ней. Хотя за эти золотые побрякушки убивать никто бы не стал. Припугнуть, припугнули бы, ножичком перед носом помаячили, чтобы сама сняла, но не убивать? Хотя, мало ли какие нравы в вашей Греции. Или причина другая, или она имела что-то более ценное. А из вашего рассказа, я делаю вывод, что имела. Кто-то завладел меховым товаром или деньгами большими, чем нашли в сумочке. Да, и точное время смерти ещё не известно.

– Я думаю, что патологоанатомы и не скажут. Плюс-минус двое суток.– Иса прикинул в уме температуру и время.– Тело нашли почти по истечении месяца, в июне стоит жара под сорок градусов. Я удивляюсь, что что-то вообще удалось выяснить. Я могу посмотреть фотографии трупа?

Шапошников протянул пачку фотографий. Адвокат рассматривал несколько минут и сделал вывод, что если даму и опознали, то в основном по драгоценностям, маникюру и волосам, но и, конечно, по паспорту. В это время какая-то мысль мелькнула в его голове и он, кое-как уцепился за неё.

– И вот, что я хотел сказать: женщина приехала в отель «Дориан Инн» шестого июня, переночевала, наутро седьмого поймала такси у метро «Омония», приехала на меховую фабрику, забрала товар и отправилась в аэропорт. Больше её никто не видел. Значит, этот кто-то увёз Элеонору из аэропорта, предварительно лишив её товара. Вопрос в том кто это сделал, и как её убедили поехать в заброшенный отель?

– Ну, на это можно найти много ответов. Наприме: оставить товар в камере хранения и провести ещё несколько дней в Афинах. Может это мужчина, который вскружил ей голову.

– А вот и нет! Старший продавец салона «Элеонора» поведала мне, что товар поступил с курьерской доставкой седьмого июня ближе к вечеру. Значит, Свешникова утром забирает мех седьмого утром и уже седьмого после обеда товар оказался в Санкт-Петербурге. Значит, убийц двое– один заманивает и убивает женщину, а второй или вторая переправляет товар в Россию.

Шапошников развёл руками в удивлении.

– А какой смысл? Товар-то не украден, он всё равно попал в нужный магазин!

– Тогда надо проверять службы аэропорта Афин и Санкт-Петербурга. Свешникова могла отправить лишь багаж, а сама вернулась в город. Или доверила сумки третьему лицу. А в Пулково служба доставки привезла товар по адресу.

– Значит мотив убийства не в драгоценном мехе, ведь он всё равно попал в салон. Может всё-таки у неё имелась большая сумма денег наличными или на банковской карте, и она по какой-то причине, не рассчиталась на фабрике. Надо это оставить, как версию.

На том, собственно обмен информацией и завершился. Каждому из них было ещё кое-что рассказать, но каждый решил это кое-что оставить про запас.

День катился к вечеру. Иса помнил, что договорился с домработницей о встрече, но, решил, что может поговорить с ней чуть позднее. Он пригласил симпатичного полицейского в кафе на ужин. На маленькой эстраде, в углу скрипач рвал жилы у несчастной скрипки цыганскими напевами. Еда оказалась превосходной, атмосфера непринуждённой. Мужчины расслабились после нескольких бокалов вина, но были не особенно веселы, и у каждого имелась своя причина для уныния. Шапошников горевал, что убийство, размазанное на две страны почти обречено на висяк, что красивая и желанная Нинка, проводит вечер с очередным, богатым толстосумом, а не с ним– с нищим ментом. Иса же мысленно чесал, лысеющую макушку и придумывал, что скажет своему школьному товарищу– денег нет и нет женщины, которая должна эти деньги отдать. Подумал, что его жена Лариса, как всегда грустит в его отсутствии.

– Вообще, спасибо Иса, вы многое прояснили в этом деле. После вашей информации будет легче разобраться в происходящем.– Шапошников вздохнул, немного помолчал.– Что вы намерены делать дальше? Вернётесь в Афины?

– Ну, не завтра, конечно. Я так и не видел город, не был в «Эрмитаже»…

Иса немного лукавил: он ещё должен задать много вопросов и прежде всего домработнице со странным именем Изольда. А дальше он посмотрит– в «Эрмитаж» идти или покружить вокруг этого дома и фермы. Вообще, пока фигура Элеоноры закрыта для него. А ведь у неё должны быть подруги, её парикмахер, косметолог, гинеколог, в конце концов. Он спросил Шапошникова:

– А когда примерно могут состояться похороны женщины?

– Дня через два. Завтра самолётом отправят тело, потом наши криминалисты составят свою экспертизу, ну и родственники могут забирать. Но вы, уважаемый Иса, можете наслаждаться красотами города на Неве и больше не забивать голову подробностями этой истории.

***

Весь вечер Изольда провела с внуками и совсем забыла, что пригласила адвоката из Греции. Она не вспомнила о нём ни на следующий день и тогда, в понедельник, когда утром пришла в дом к Свешникову. Обитатели ещё спали, в коттедже стояла тишина и только большие, напольные часы привычно тихо шептали время. Она неслышно прошла на кухню, приготовила завтрак, потом села у окна и задумалась. Всё было как всегда, но осознание, что в дом пришла смерть, печалью наполняло её душу. Женщина рано осталась одна с ребёнком на руках, в небольшом деревенском доме. Муж уехал на заработки на Север и с тех пор его никто не видел, и не мог сказать о нём ничего. В деревне работу было не найти, и когда неподалёку развернулась стройки роскошных коттеджей, она отправилась на поиски работы к богатым обладателям новостроек. Как раз в это время молодая, счастливая чета Свешниковых, с маленьким ребёнком на руках нуждалась в помощнике по дому. Так Изольда и приросла к этой семье, иногда в ущерб собственной дочери. Потом, когда подрос их сын, домработница приходила не каждый день, пару раз в неделю. Вся жизнь этой семьи происходила на её глазах. Это она повела в первый класс их сына Илью, потому что родители были с головой погружены каждый в свой бизнес. Она сервировала, готовила, накрывала стол к семейным праздникам, дням рожденья и разным торжествам. Но семья всё реже и реже стала собираться вместе, а когда мальчик окончил школу и через какое-то время уехал учиться в Англию, весь уклад и вовсе покатился под откос. Но она никогда не совала свой нос в дела хозяев. Сергей Сергеевич был с ней снисходительно терпелив, а Элеонора относилась не как к прислуге, а как к члену семьи. Хотя, если подумать и вспомнить, то дистанция оставалась всегда, но никто и не претендовал на членство в элитном клубе под названием «Благородное Семейство Свешниковых». Изольда углубилась в воспоминания, потом тяжело вздохнула, смахнула слезу и начала завешивать зеркала. Она вздрогнула, когда за спиной услышала злое шипение, переходящее в визг.

– Ты что тут затеяла? Это что за траурный фольклор!? Убирайся на кухню и сиди там! И впредь, ты будешь делать то, что тебе будет приказано, и не занимайся самодеятельностью!

Софья уже находилась при полном обмундировании элегантной женщины и распространяла густой и вязкий запах популярных французских духов «Пуазон». Домработница оторопела от такой перемены: секретарша позволяла себе и раньше шипящие выходки в её адрес, только делала это украдкой, но сейчас эта вертихвостка перешла все границы– она тыкала ей и унижала. Изольда прижала руки к груди и испуганно смотрела на распоясавшуюся приживалку. А та не унималась и продолжала сотрясать воздух.

– Убери немедленно, или я сама сниму все эти тряпки!

– Что здесь происходит?

Свешников с мрачным видом спускался в гостиную. Софья повернулась к хозяину и, показав рукой на домработницу, уже тише процедила:

– Вот эта…– она замешкалась, подбирая слова.– Эта работница решила навести здесь свои порядки. Тряпки на зеркалах развешала, траур в доме решила устроить!

Сергей Сергеевич остановился, повёл носом воздух, и еле сдерживая крик процедил:

– Послушай, быстро пошла и смыла с себя этот поганный запах, потом спускайся к завтраку. И больше, чтобы не открывала рот на Изольду. Пока она здесь хозяйничает, а не ты. Даю тебе пять минут, иначе останешься без еды.

Софья как-то поникла, её лакированные букли опали, она повернулась и без прежнего энтузиазма поплелась на второй этаж, и только злоба плескалась в её глазах.

– Да, и поторопи этого тунеядца! Через семь минут, мы должны выехать из дома в полицию!

Изольда всхлипнула, прошептала слова благодарности, она не ожидала от хозяина такой реакции. Всё время, женщина тихой тенью находилась в этом доме, а сейчас получила такие широкие полномочия. Она не обольщалась по поводу своего места, но ей стало спокойно, что её никто не тронет, не выставит за двери и не лишит работы. Завтрак прошёл в полном молчании. Ели без аппетита и настроения, каждый из четырёх присутствующих думал о своём. Очень скоро поднялись из-за стола, потолкались в прихожей, потом уселись в автомобиль и удалились в город. Домработница навела порядок в коттедже и уже собралась выходить, как раздался телефонный звонок. Она слушала молча. От страха Изольда поёжилась, казалось, что из какого-то конца гостиной за ней следят. Сегодня она освободилась гораздо раньше. Перед отъездом хозяин сказал, что они будут обедать в городе и, она ничего не должна готовить на ужин. И тот, кто звонил, знал то, что она в доме одна. Разговор продолжался недолго, но женщина в панике бросила трубку, схватила с полки сумочку и выбежала из дома. За воротами огляделась и перевела дух– всё было как всегда: проезжали автомобили, на детской площадке гуляли мамы и няни с колясками и детьми, ребятишки возились в песочнице. Кое-как женщина остановила участившееся дыхание. Среди людей, она чувствовала себя в относительной безопасности. Быстрым шагом, со смурными мыслями она дошла до дома, и ещё издалека, на крыльце, она увидела этого высокого, иноземного адвоката, с которым договаривалась о встрече. Изольда чертыхнулась– она чувствовала себя совершенно разбитой, ей совершенно не хотелось разводить чаи и вести долгие беседы. Но ничего не поделаешь, сама пригласила.

Воскресенье Иса провёл так, как давно мечтал. Он гулял по городу, наслаждался архитектурой, обедал в ресторане и знакомился с людьми. От волнующих эмоций и от усталости, еле доплёлся до кровати в «Петр отеле» и уснул без сновидений, но всё же перед тем, как открыть глаза, неожиданно всплыло спокойное и милое лицо женщины, которую никогда не видел, и которую так искал. Адвокат знал, это Элеонора! На завтрак в ресторан он спустился одним из последних. Знал, что торопиться в деревню не имеет смысла, Иса предполагал, что как минимум до обеда Изольда будет занята в доме Свешникова. Он ждал её возле дома недолго, и, когда увидел, то понял, что женщина совсем не в духе, но переносить встречу не решился. Адвокат не собирался остаток жизни провести в поисках убитой меховой королевы. Грек очень чётко вспомнил утренний сон– он так ясно видел Элеонору живой. Они поздоровались, и сделали вид, что весьма рады видеть друг друга. Иса, чтобы умаслить разговор, прихватил жестяную банку английского чая, коробку шоколадных конфет и небольшой букетик чайных роз. А Изольда и правда, как-то расслабилась и отмякла. Такая мелочь елеем легла на душу. Они были почти одного возраста, а женщина чувствовала себя какой-то дряблой и неухоженной старухой рядом с галантным, подтянутым иностранцем. Она забыла, когда получала от мужчин цветы (зять не в счёт), но Изольда не смутилась, только взгляд её потеплел, и она гостеприимно пригласила гостя в чистый и уютный дом.

– Я у Свешниковых работаю очень давно, и там почти, как член семьи, на моих глазах вырос их сын Илья.

Женщина ловко накрывала на стол и говорила, как будто продолжали уже давно начатый разговор.

– Я знаю, что вы Нору разыскиваете, но ничем помочь не могу. Она собрала вещи и уехала. Потом пришло это письмо. Сама я его не видела, но слышала, Свешников об этом и по телефону кому-то рассказывал, да и вообще они как-то это обсуждали за столом.

– А что это за люди? Я так понял, что в доме живёт эта женщина и шофёр?

– Как сложно рассказать чужую жизнь.– женщина помолчала, подбирая слова.– Они были красивой, успешной парой. Каждый из них являлся самостоятельной единицей, каждый занимался своим делом.Только постепенно Сергей Сергеевич стал заглядываться на других женщин. В открытую, конечно, не изменял, но слабость имел. Норочка сначала не замечала, потом делала вид, что не замечает, ну а потом у сына переходный возраст, тоже не дело скандалы в доме затевать. Точку поставила авария, в которую попал Свешников. Вот тогда-то он и получил такие травмы, выжил кое-как. Вы подумаете, что Норочка бросила его из-за того, что он стал инвалидом? Нет. Во время аварии в машине находился хозяин без штанов и голая женщина. Вы можете представить, что они там делали.– Женщина округлила глаза, сама мысль о том, что там могло происходить, приводила её в негодование.– Женщина от полученных травм скончалась, а Свешникова откачали. Всё это время с ним находилась Элеонора, ночевала в больнице рядом у кровати. А когда он поправился и вернулся домой, жена перешла в комнату сына. Во многих вопросах Сергей Сергеевич стал беспомощным, ведь надо контролировать ещё и дела на ферме. А у Элеоноры своя работа– магазин в центре города. Вот тогда и появилась эта парочка– гусь, да гагарочка. Василий шофёр, Софья вроде как секретарша. Под покровительством хозяина, они начали вести себя всё более и более нагло. В какой-то момент Норочка и ушла.

– Вы простите, что задаю такой вопрос, но ответьте, пожалуйста,– эти, как вы выразились гусь, да гагарочка, любовники?

Женщина пожала плечами:

– Трудно сказать, спят вроде как в разных комнатах, иногда цапаются друг с другом. Я бы сказала, что Софья больше благоволит к хозяину.– женщина спохватилась.– Но врать не буду.