История балов императорской России. Увлекательное путешествие

Находясь долгое время за границей, последние годы Е. А. Хвостова провела в Петербурге в заботах о воспитании дочерей.

И все же, что бы ни писал Лермонтов о своих отношениях с Сушковой, не всякой женщине суждено вдохновлять поэтов на создание поэтических шедевров.

В Середникове летом 1830 года Михаил Юрьевич написал и посвятил Екатерине Александровне стихи, в которых кроется истинная правда о чувствах поэта.

Светский этикет строго различал правила проведения бала и танцевального вечера. Последний не требовал большого количества приглашенных, изысканных костюмов. Одинаково неприличным считался как городской костюм, так и бальный наряд. На эти вечера дамы наряжались лишь слегка. На балах не танцевали под рояль, а только под оркестр, причем лица, как говорили тогда, «средних лет», не решавшиеся танцевать на балах, могли свободно делать это на вечерах, где почти всегда царила атмосфера простоты и веселья. Программа вечера зависела от личных пристрастий, вкусов, убеждений хозяев, каждый из которых собирал свое общество.

В начале 20-х годов XIX века в Кишиневе на вечерах у Варфоломея танцевали, у Крупянского обедали и играли в карты, а у Липранди «не было карт и танцев, а шла иногда очень шумная беседа, спор и всегда о чем-либо дельном, в особенности у Пушкина с Раевским». Надо заметить, что А. С. Пушкин бывал и у Варфоломея, и у Липранди, и у Крупянского.

На вечере 22 октября 1831 года в присутствии императора Николая Павловича и императрицы генерал-адъютанты, камергеры и фрейлины высочайшего двора играли в «веревочку», танцевали вальсы, разыгрывали фанты. «Это была точно семейная, простая, бесцеремонная беседа. Государь был истинно не государем, а добрым каким-то отцом в семействе и между короткими знакомыми», – вспоминал А. Я. Булгаков.

Накануне Рождества Христова, в сочельник, после всенощной у императрицы Александры Федоровны всегда была елка для ее детей, и вся свита приглашалась на этот семейный праздник. Государь и царские дети имели каждый свой стол с елкой, убранной подарками. После раздачи подарков императрицей все входили в зал, где был приготовлен большой длинный стол, украшенный фарфоровыми вещами императорской Александровской мануфактуры. Здесь разыгрывалась лотерея среди всей свиты. Государь Николай Павлович выкрикивал карту, выигравший подходил к ее величеству и получал выигрыш-подарок из ее рук. Среди призов было немало книг, в том числе сочинения Пушкина и Жуковского. Участница этих вечеров баронесса М. П. Фредерикс вспоминала спустя десятилетия: «Так все было мило, просто, сердечно, несмотря на то что было в присутствии государя и императрицы; но они умели, как никто, своей добротой и лаской удалять всякую натянутость этикета».

Необычайно роскошным был бал, данный в конце апреля 1834 года петербургским дворянством по поводу совершеннолетия наследника престола.

Для этого был выбран огромный зал в доме обер-егермейстера Д. Л. Нарышкина на набережной Фонтанки, но зала этого оказалось недостаточно, и, сделав крытый переход, к дому Нарышкина присоединили ряд комнат соседнего дома. Кроме того, поручили архитектору А. П. Брюллову построить «столовую залу» для парадного ужина.

О балах у графа Потоцкого говорил весь Петербург. «На его вечерах были швейцары со шпагами, официантов можно было принять за светских франтов, ливрейные были только в большой прихожей, омеблированной как салон: было зеркало, стояли кресла, и каждая шуба под номером. Все это на английскую ногу». Но если убранство гостиных Потоцкого было действительно заимствовано из Англии, то сам граф оставался истинным польским аристократом. Мало кто мог сравниться с ним в умении танцевать мазурку.

Граф с поразительной для своих лет легкостью буквально летал во время танца и говорил партнерше: «Мазуречка, пане», а дама отвечала: «Мазуречка, пан храббе». В то время пары буквально неслись по залу (впоследствии движения стали спокойнее), а зрители аплодисментами встречали графа и его даму.

Балы в Мариинском дворце блистали великолепием. Особенностью этих балов, поражавших воображение современников, было присутствие среди приглашенных профессоров Академии наук и Академии художеств и офицеров Горного инженерного корпуса. Общество Мариинского дворца отличалось серьезными интересами. Великая княжна Мария Николаевна проявила себя талантливой художницей, герцог Лихтенбергский интересовался точными науками и горным делом. Профессоров приглашали во дворец не только на балы, но и для чтения лекций. Великосветские дамы съезжались сюда на лекции по истории профессора Петербургского университета К. И. Арсеньева. Когда подросли маленькие герцоги, профессора приезжали на уроки к детям.

Не только Москва и Петербург славились в описываемые нами времена своими праздниками.

В 1837 году император Николай Павлович предпринял путешествие на юг России, главная цель которого – маневры в Вознесенске с 18 августа по 3 сентября.

Генерал-губернатор Новороссии М. С. Воронцов принимал в подготовке визита активное участие.

«В апреле-мае 1837 года граф находился в Алупке, где продолжалось строительство дворца. Оттуда он направлял письма гражданским губернаторам Таврической, Екатеринославской и Херсонской губерний, Керчь-Еникальскому градоначальнику, командиру Балаклавского греческого пехотного батальона. Содержание посланий было одинаковым: построены ли пристани, отремонтированы ли мосты, какие меры приняты по исправлению дорог от Севастополя до Балаклавы, из Таганрога до Ростова, от Вознесенска до Николаева и Одессы?»

Специальные комиссии занимались «заготовлением почтовых, а в Крыму почтовых и верховых лошадей, седел и всякого рода сбруи», подготовкой квартир и убранством интерьеров, «распределением продовольственных припасов».

Обязательными членами комиссии были купцы, которым оказывалось содействие для поездки в Константинополь «за различными вещами»: мебелью, тканями, предметами декоративно-прикладного искусства, предназначавшимися, к примеру, «для украшения Бахчисарайского ханского дворца, который будет посещать Государь Император».

Перед самым приездом царя в Одессу Воронцов покинул Вознесенск, чтобы убедиться в готовности города принять гостей.

Императрица и великая княжна Мария Николаевна прибыли в Одессу из Вознесенска 4 сентября и остановились во дворце новороссийского генерал-губернатора. Программа посещения города Александрой Федоровой была следующей: 5-го императрица вместе с великой княжной прослушала Божественную литургию в церкви Одесского института благородных девиц, состоявшего под покровительством Александры Федоровны. Приветствуя воспитанниц, она упомянула, что в 1818 году положила первый камень дома, занимаемого институтом. Затем последовало посещение собора.