Русь моя. Книга 16

Попрошайками дни,

Завернули в подъезд.

Догорают огни,

И нести тебе крест.

Спотыкаясь, ползти,

Но, не пятясь назад.

И теряя найти,

Как всегда, наугад.

Там, где русский авось,

Наполнял тишину.

Тебе плохо жилось,

На тебя и вину.

Возложили за то,

Что ты жить не хотел.

Превращаясь в ничто,

Но всему есть предел.

И топорами машут слово Рубы

Уютных кабинетов тишина,

Журчанием словесные потоки.

Стекают вниз, где бездной глубина,

И устья превращаются в истоки.

И реки изнывая немотой,

Водой своей не наполнили годы.

И голос оказался под пятой,

Погибли, не пробившись ещё всходы.

И слух забился пробкой там в ушах,

И видимость зеркальными очками.

На головы прольётся тот ушат,