Клоун Леша (сборник)

– Все, Кирюша, собирайся, мы идем домой, – подскочила Наташа, – Слава, мы идем домой! Хватит пить, я сказала!

Наташа, схватив Кирюшу за руку, убежала. Муж поплелся следом.

– Да, тяжелый случай, – сказала Ирка, – а он пельмешков хорошо поел. Жалко мужика – ни пожрать не дадут, ни потрах…

– Ира! – возмутилась Соня.

– А что я такого сказала? Слушайте, а пойдемте вечером на дискотеку? Что дома-то сидеть? – предложила Ира.

– Правильно, – выглянула из дома Марина Михайловна. – Пойдем. Детям нужна дискотека. Мы всегда в лагере устраивали и в школе.

– Да ну, – запротестовала Соня. – Лучше спать ляжем.

– Нет, раз Марина Михайловна поддержала, то точно пойдем!

Дети обрадовались и стали наряжаться.

Ира выложила для Таси блестящие шорты, расшитые пайетками и стразиками, и такую же сумочку. Анька упросила бабушку разрешить ей накрасить ногти. Соня с Антониной тоже пошли одеваться.

Уже при полном параде собирались в гостиной. Антонина надела сарафан, сквозь который просвечивало белье. Марина Михайловна накрасила губы и обмоталась палантином. Соня надела брюки.

– Главное, самоощущение, – говорила Антонина Соне. – Вот ты как выглядишь?

– Нормально. Мы же с детьми идем.

– Ты можешь выглядеть как угодно, главное – какие импульсы ты посылаешь.

– Да никаких импульсов я не посылаю.

– Вот и я о том же. А я посылаю. Я же знаю, что на мне красивое белье, я чувствую себя раскованно. Никто не догадывается, но все чувствуют. Главное – посыл.

– Тонь, да твое белье видно всем, – вышла из комнаты Ира. – Без всякого посыла.

– Разве? – забеспокоилась Тоня. – Что, так просвечивает? Нет, должна быть загадка. Пойду переоденусь.

– Тетя Соня, вы, посмотрите на меня, я – красивая? – спросила Тася. – Мамочка, смотри, какие у меня ногти!

Тася натянула шорты почти до груди. Сумочка на длинном ремешке запуталась вокруг шеи девочки и болталась на попе, но Тася этого не замечала. Она вытянула вперед руки и растопырила пальцы.

– Господи, в чем это ты? – ужаснулась Ира.

– Я в лаке! – торжественно сказала Тася.

Видимо, ногти она красила без очков – красным блестящим лаком. Тася накрасила себе все пальцы и даже кисть руки.

– Тасечка, давай это сотрем, и я тебе накрашу красиво, – сказала Ира.

– Нет, мама, и так красиво! – забеспокоилась девочка. – Так красиво, что я даже дышать не могу от восторга.

– Иди сюда, катастрофа ты моя, – сказала Ира, распутала ремешок сумки и спустила шорты до уровня талии.

– Ой, какая замечательная сумочка! – обрадовалась Тася, увидев собственный аксессуар. Ира тяжело вздохнула.

Антонина выпорхнула в точно таком же прозрачном платье, только другого цвета.

– Я готова! – объявила она.

– Так, дети, – хлопнула в ладоши Марина Михайловна, – дискотека до десяти ноль-ноль. Потом отбой, без разговоров и «последнего танца». Всем понятно? Не слышу?

– Понятно, – дружно сказали дети.

На открытой дискотеке играла музыка. Народ только собирался. Никто не танцевал. Витя с Андрюшкой бегали по площадке и играли в салки-прилипалки. Тася кружилась в собственном ритме. Аня сидела с бабушкой.

– Ну что, по текиле? – спросила Ира.

– Почему по текиле? – испугалась Соня.

– Для драйва.

Через три текилы Ира, Соня и Антонина танцевали под музыку из репертуара фестиваля в Сан-Ремо. На площадке они были втроем, не считая детей. Народ собрался, но танцевать никто не выходил. Тася пыталась встать так, чтобы фонари цветомузыки и крутящийся зеркальный шар светили на нее.

– У меня шорты сверкают? – спросила девочка Соню, перекрикивая музыку и подтягивая шорты до подмышек.

– Очень, – ответила Соня.

Витя учил Андрюшку танцевать брейк-данс на полу. Соня замутненным текилой сознанием успела подумать, что белые штаны сына она точно не отстирает. Последнее, что она помнила, – Марина Михайловна танцует матросское «яблочко», изображая перетягивание каната, Тоня хлопает себя по груди под звуки «макарены», а Ира, выстроив детей паровозиком, прыгает и выкрикивает: «Два вперед, один назад, ножка, ножка». Как уходили и во сколько легли, в памяти Сони не осталось. Ей казалось, что остальные события и разговоры вечера приснились.