Капля бога (сборник)

Он замолчал на секунду, как будто соображая, с чего же начать ему этот протокол составлять, как будто бы радость эта его внутренняя даже лишила его на время способности соображать.

Он подошел к столу, на котором стояла сумка задержанного, стояла – приоткрытая, только не видно было Вениамину, что в ней.

– Подержите – скомандовал милиционер и, осторожно, как будто бы в сумке этой был драгоценный дар, передал ее Вениамину.

И тот тоже взял ее осторожно, еще не зная, что в ней. Что там такого, что надо так бережно держать. И что мог этот щуплый, невзрачный мужичок везти…

– Тут – миллион долларов, – почти шепотом сказал милиционер, сказал – сам не зная зачем, просто – сказалось это у него. И повторил уже громко и значительно, строго посмотрев при этом на задержанного, – вот, мол, сейчас мы выясним, откуда, куда и зачем такие деньги в обычной спортивной сумке везут…

Вениамин держал в руках миллион долларов.

Он держал в руках миллион долларов…

Там, в сумке, – действительно лежали пачки долларов, тугие, крепкие, толстые пачки долларов. Лежали невпопад, потеряв правильное расположение, в которое были они уложены чьей-то рукой, чтобы меньше места занимали и не выглядывали из-под обычного махрового полотенца, которое и нужно было в этой сумке, просто чтобы деньги прикрыть. Наверное, не удержался милиционер, открыв сумку и увидев там эти правильные ряды и стопки пачек долларов, порылся. Пересчитал, не дожидаясь понятых, чтобы понять – на что он напал, какую птицу поймал в свои сети…

Вениамин держал в руках миллион долларов.

Он держал в руках миллион долларов…

– Ставьте сюда, – скомандовал милиционер, нашедший на столе то, что искал – бланки протоколов задержания, и, указал Вениамину на подоконник. И, поскольку Вениамин все так же продолжал держать в руках миллион долларов, сказал уже строже: – Гражданин, вы меня слышите? Ставьте сумку сюда!..

Он поставил. Он поставил сумку на подоконник, и в эту секунду с ясностью, с какой-то ужасающей и жуткой ясностью понял, что мечта его осуществилась.

Мечта его осуществилась.

И именно сейчас он понял – какая идиотская это была мечта! Какая кретинская мечта. Он мечтал «подержать в руках» миллион долларов. И вот – подержал…

И глобальная в своей невозможности ее осознать картинка предстала перед ним.

Мечты сбываются.

Они сбываются именно так, как заказываются.

Именно так.

И в эту секунду понеслось в нем осознание того, почему у них все так со Светкой.

– Не люблю я, когда баба – ни рыба ни мясо… Нет, это не про меня. Мне нравятся стервы! – не раз говорил он своим друзьям, говорил серьезно или в шутку. – Чтобы с ней жизнь бурлила, чтобы не соскучиться!..

«Кретин!» – подумал он сам о себе, вспомнив свои разговоры и впервые в жизни подумал, с опаской глядя вверх, туда, в небеса за низким потолком дежурной части, что там – его слышат. Просто слышат и дают желаемое.

– Хочешь стерву? Пожалуйста, детка, получай стерву! Бери на здоровье! Только, чур, потом не обижаться!..

И опять вспомнил тоскливо свое недавнее «подержать в руках миллион долларов…».

И вспомнил вдруг, как в свои денежные времена, когда процветала их торговля видеокассетами и палатка приносила отличный доход, – вдруг стали дела идти плохо. Открылся рядом видеосалон. Потом на палатку наехала братва. В общем, поток денег резко уменьшился, и опять, к стыду своему и изумлению, вспомнил свое, не раз сказанное компаньону Ваньке Козлову:

– Слушай, всех денег не заработаешь!..

И понятно, ослепительно понятно и ясно стало ему теперь, почему так и остались они со Светкой в своей двухкомнатной квартире: потому что – а чего, и так нормально, у других и этого нет. И почему так и не появился у них ребенок, потому что вроде его и хочется, но такая это обуза, такая это несвобода, такая – ответственность, что нет его – и ладно. И понял он в эту секунду, что все его желания или нежелания – и есть заявка, заказ Богу – и все это – сбывается.

Просто все сбывается.

И трудно ему было сейчас признать факт этот – такой простой и такой глобальный, что сам он создает свою жизнь своими мыслями и желаниями, своими заявками и ожиданиями.

Трудно признать…

Так трудно признать…

Но смотрел он на сумку, стоящую на подоконнике, и звучало в его голове:

– Хочу подержать в руках миллион долларов…

– Хочу подержать в руках миллион долларов…

…Желание было исполнено, но Он, Вездесущий и Всемогущий, не испытывал от этого никакой радости и никакого удовлетворения.

Еще одно желание – странное и глупое, пустое и ненужное – исполнилось.

И в который раз за множество веков думалось Ему, Вездесущему и Всемогущему Богу, Творцу – почему, ну почему так бездарно используют люди возможности творить свои жизни?

Почему хотят они «подержать» миллион долларов, а не быть такими – чтобы его получать?

Почему мечтают они о джинсах или новых сапогах, о поездке за границу или о повышении по службе, но не мечтают о силе и возможностях творить свою жизнь?

Почему, созданные по образу и подобию Божьему – творцами, так бездумно и бестолково творят они свои жизни?..

Почему так пусты их желания?

Почему так глупы их потребности?

Почему так неосознанны запросы?

Но – новые вибрации побуждали Его к действиям – и начиналась новая игра.

Точная.

Филигранная.

Качественная.

И ненужная…

…Он веселился с первой же минуты, как сел за руль, и Алена то и дело начинала хохотать – выслушивая очередной его анекдот или байку, которыми Пашка был так богат.

Был он сегодня в ударе, анекдоты просто сыпались из него, и подумала Алена – прикольный он, Пашка, веселый, вообще, нормальный парень, если бы иногда не умничал, не ерничал и не становились его анекдоты и истории ехидными и подкалывающими. Любил он, находясь в центре внимания компании – задеть кого-то, просто не мог над кем-то не посмеяться. И Алена – всегда чувствовала себя рядом с ним неуверенно, как будто бы ожидая какого-то подкола или наезда.

Вот и сегодня рассказывал Пашка анекдоты, а сам на нее весело поглядывал, как будто бы выбирая, когда ее можно будет задеть. И – задел-таки.