Маленькие женщины

– Нет, лучше принеси мне чашечку кофе. Я так устала, что не могу шевельнуться.

Джо отправилась в столовую, спросила чашку кофе и сейчас же всю её опрокинула на себя.

– Ах, какая я неловкая! – рассердилась она и стала вытирать платье перчаткой Мег.

– Позвольте мне вам помочь! – услышала она дружелюбный голос.

Это был Лори.

– Посмотрите, какое горе! – сказала бедная Джо. – Я хотела услужить Мег – она так устала… Меня нечаянно толкнули, и я облилась!

– Я только что собирался предложить кому-нибудь мороженое и кофе, – сказал Лори. – Могу я отнести это вашей сестре?

– Я вам буду очень благодарна.

Они подошли к Мег. Лори подвинул столик к дивану, принёс ещё порцию мороженого и чашку кофе для Джо. Они ели мороженое, пили кофе и болтали. Лори был так услужлив и мил, что даже Мег забыла свою сдержанность и разговорилась с ним, как со старым знакомым. Наконец явилась Анна. Мег встала, опираясь на сестру, но не выдержала и, вскрикнув от боли, почти упала на диван. Анна её бранила, Мег плакала. Джо решила взять дело в свои руки. Она сошла вниз и глазами поискала кого-нибудь из прислуги, чтоб послать за каретой. И тут Лори подоспел к ней на помощь. Он предложил им ехать домой в карете, которую за ним прислал дед.

– Да зачем же вам так рано уезжать? – робко сказала Джо.

– Я всегда рано уезжаю, – ответил он. – Пожалуйста, садитесь в нашу карету! Говорят, идёт сильный дождь.

Джо приняла предложение и побежала звать Мег и Анну. Они втроём сели в карету, а Лори сел на козлы, чтобы Мег могла держать больную ногу повыше.

– Ах, как мне было весело! – сказала Джо, откидываясь на подушках.

– И мне тоже, пока я не ушибла ногу, – сказала Мег. – Со мной подружилась приятельница Салли – Энни Моффат – и пригласила меня приехать к ней с Салли погостить весной. В это время как раз начнётся оперный сезон. Ах, если б мама меня отпустила!

– Ты танцевала с молодым человеком, от которого я убежала, помнишь? С рыжими волосами. Что он – любезный?

– Да у него вовсе не рыжие, а золотистые волосы. Он очень вежливый, и я с удовольствием танцевала с ним.

– Он так тяжело сделал первые па, что мы с Лори не могли удержаться от смеха. Не слышно было, как мы смеялись?

– К счастью, нет. Это было совсем нехорошо с вашей стороны. Да, где ты пропадала целый вечер?

Джо стала рассказывать ей о своём приключении. Когда она закончила, они подъезжали к дому. Лори помог им выйти из кареты. Они поблагодарили его и пошли к себе. Они надеялись войти, никого не разбудив. Но как ни тихо отворилась дверь их спальни, мигом явились перед ними два полусонных личика.

– Расскажите, что было на вечере! – заговорили разом два полусонных голоска.

Джо привезла им гостинцы, хотя Мег находила очень неприличным брать с собой гостинцы, уезжая из гостей.

Когда девочки ушли к себе, Джо сделала примочку с арникой на ногу Мег и стала расчёсывать ей волосы на ночь.

– Мы точно светские дамы, – сказала Мег, – в своём экипаже возвратились домой!

Но вряд ли каким-нибудь светским дамам было так весело на большом балу, как Мег и Джо, несмотря на платье в пятнах, на поношенные перчатки, спалённые волосы и высокие каблуки, из-за которых можно было сломать себе шею!

Глава IV

У каждого своя ноша

– Как тяжело взять свою ношу и нести её! – вздыхала Мег на другой день после вечера у миссис Гардинер. – Счастливые богатые! Они каждый день могут ездить в каретах и танцевать на вечерах!

– Да, – сказала Джо, – жаль, что кончились праздники! Ну да что делать? Приходится взять и нести свою ношу, как делает мама. Тётушка Марч – ноша не лёгкая, но я думаю, если я буду нести её, не жалуясь, так она наконец сама свалится у меня с плеч или, по крайней мере, будет казаться легче.

Эта мысль заняла воображение Джо и развеселила её, а Мег оставалась хмурой. Всё работай да работай! Мег даже не хотела принарядиться: для чего, если её никто не видит? После того как отцу пришлось заплатить за одного несчастного бедняка-приятеля и семья Марч обеднела, Мег и Джо выразили желание иметь свой заработок. Мег стала работать приходящей учительницей в семье с четырьмя маленькими детьми, а Джо – чтицей у тётушки Марч, которой она понравилась. Знакомство с семьёй Кинг, где только и говорили о балах и концертах и барышни часто выезжали, поддерживало недовольство Мег.

Джо, несмотря на воркотню старой тётушки, была довольна своим небольшим заработком и, сама того не замечая, любила тётушку. После смерти мистера Марча – доброго старичка, который, бывало, ласково встречал Джо и показывал ей картинки, – осталась большая библиотека. Это было главной приманкой для Джо. Чуть только тётушка задремлет в кресле, слушая чтение племянницы, Джо бежала в библиотеку, усаживалась в большое кресло и читала всё, что попадало ей под руку. Но не успевала она иногда прочесть половины какого-нибудь интересного рассказа, как слышался громкий зов: «Жо-зе-фина! Жо-зе-е-фина!» – и приходилось всё бросать и идти читать какое-нибудь философское или религиозное рассуждение.

Джо мечтала, что когда-нибудь она совершит что-то замечательное, хоть и сама не знала, что именно, и ждала. Она была очень бойкая и острая на язык, и занятия у тётушки Марч обуздывали её нрав.

Бетси училась дома, сначала у отца, а потом одна, чтоб не забыть того, чему научилась. Она очень любила куклы. Найдя между старыми лоскутками выброшенную куклу Джо, она взяла её, сшила ей платье, сделала постель и ухаживала за ней, точно за живым человеком. Несмотря на всю свою кротость, Бетси тоже была не ангел. Иногда она целыми часами горько плакала из-за того, что у неё нет возможности учиться музыке. Бедная девочка терпеливо повторяла то, что знала, на стареньком фортепиано и надеялась, что когда-нибудь у неё будет хороший инструмент и она будет брать уроки музыки.

Если б кто-нибудь спросил Эми, что было у неё тяжёлого на душе, она отвечала бы: «Мой нос!»

Эми восхищалась греческими носами, а её носик был совсем не греческий. Она была любительница рисовать и рисовала на всём, даже на книгах, хотя это вовсе не могло заслужить похвалу её учителя. Но ей всё прощали за милый характер и вежливые манеры. Подруги любили её. Такая всеобщая снисходительность поддерживала в Эми тщеславие и эгоизм.

Сёстры жили дружно. Мег была руководительница и поверенная Эми, а Джо – Бетси.

Тяжело им было снова начинать обычные занятия после праздников, и все четыре сестры смотрели хмуро. Миссис Марч проводила их, когда они уходили, и послала поцелуй из окна, когда они вышли на улицу.

– А ведь мы не то заслужили, – сказала Джо. – Мы всё время надоедали маме своими жалобами и шумными сборами. Ну, не дуйся, милая Мег! Вот подожди: когда я буду богата, ты постоянно будешь ездить в каретах и танцевать на балах!

Мег не выдержала и засмеялась. Они развеселились и решили вернуться домой в хорошем расположении духа.

Раз вечером, когда мать и четыре сестры сидели за работой вокруг лампы, Мег сказала:

– А что же, нынче никто ничего не расскажет?

– Сегодня у меня с тётушкой Марч вышла презабавная история, – сказала Джо. – Мне так надоело читать скучные рассуждения, что я зевнула. Тётушка спросила, не собираюсь ли я проглотить книгу. «Пожалуй, проглотила бы, если б была уверена, что больше никогда о ней не услышу», – отвечала я, стараясь говорить шутливым тоном. Тётушка прочла мне за такой ответ длинное нравоучение, а потом велела мне подумать о своих проступках, пока она немножко вздремнёт. Я подождала, пока она не начнёт клевать носом, и достала из кармана «Векфильдского священника». Тётушка дремлет довольно долго, и я успела бы начитаться, да вдруг забылась, где я, и, прочитав, как все герои попадали в воду, не могла выдержать и громко расхохоталась. Тётушка проснулась. Она всегда делается добрее после сна, и она попросила меня прочесть ей страничку из пустой книжки, которая так меня занимала. Когда я прочла ей страничку и даже две, тётушка захотела узнать, что было раньше, и попросила читать сначала. А потом, когда я, одевшись, чтоб уходить, вернулась к ней, тётушка до того углубилась в чтение «Векфильдского священника», что не слышала, как я танцевала в столовой, радуясь завтрашнему дню. Ах, как она могла бы славно жить, если б хотела! Право, я ей не завидую, хоть она и богата: наверно, богатые тоже знают скуку и заботы!

– Конечно, – сказала Мег. – Сегодня у Кингов все были в слезах, даже сама миссис Кинг, а мистер Кинг сердился и бранил старшего сына. Я слышала это, занимаясь с младшими. Девочки сказали мне тихонько, что брат сделал что-то очень-очень плохое, и отец выгнал его. Я в душе поблагодарила Бога, что у меня добрые сёстры и нет дурного брата, который позорил бы нашу семью!

– Но ещё хуже, я думаю, когда пристыдят перед целым классом, – сказала Эми. – Сегодня Сузи Перкинс нарисовала у себя в альбоме во время урока карикатуру на мистера Девиса – нашего учителя. Она сделала ему длинный нос и горб, а изо рта у него тянулась ленточка с надписью: «Я вижу всех вас, барышни!» В эту самую минуту он обратил на неё внимание и велел показать альбом. Она подошла. Он взял её за ухо, подвёл к школьной доске и велел держать свой рисунок так, чтоб все видели. Сузи расплакалась, а мы все присмирели.

Когда Сузи пришла утром, у неё на пальце было такое хорошенькое сердоликовое колечко, что я позавидовала ей и мне ужасно захотелось иметь такое же. Но после истории с ней я перестала завидовать. Никакое кольцо не утешило бы меня, если б со мной случилось то, что с ней!

– Я счастливее вас, – сказала Бетси. – Я была сегодня в рыбной лавке. Вошла женщина и попросила хозяина дать ей какую-нибудь работу, чтоб иметь возможность купить рыбу и накормить своих детей. Он резко ответил ей, что у него работы нет. В это время в лавку вошёл мистер Лоренс. Услышав просьбу бедной женщины, он снял одну из рыб, развешенных над прилавком, и положил её в передник женщины. Надо было видеть её изумление! Она не знала, как его и благодарить. «Ступай, моя милая, и накорми своих детей», – сказал он. Она ушла, говоря, что Бог даст ему за это Царствие небесное.