История странной любви

– Как там у вас? Справляетесь?

– Обижаете, Борис Антоныч.

Вадик Солоницын говорил, как всегда, неторопливо и вдумчиво. Иногда Борису казалось, что если спросить старшего менеджера зала, сколько будет дважды два, тот бы подумал секунды три, прежде чем медленно, нараспев дать правильный ответ. В популярном заведении Нью-Йорка Солоницын не задержался бы и двух дней. Там (особенно в выходные) надо суетиться между столиками, мгновенно оценивая обстановку, легко ориентируясь в толпе ждущих своей очереди у стойки бара, в очереди у дверей, а то и на улице. И ни о ком не забыть, никого не обидеть. Вадик, конечно, клиентов тоже не обижал, но был обстоятелен и нетороплив, даже когда зал был пуст, а посетители проявляли нетерпение, с порога объявляя о спешке. Но никакие подобные заявления не могли заставить Солоницына изменить ритуал встречи: «Пожалуйте в гардероб, обратите внимание на настенные маски – ручная работа итальянских мастеров. Говорят, сам Донато Сартори…» Если клиент терпеливо слушал, далее следовала биография итальянского актера, режиссера, художника и мастера по изготовлению венецианских масок. Если же посетитель начинал хмуриться, дергаться или выражать недовольство любыми другими способами, Вадим переходил к следующему пункту своего меню: «Какой зал предпочитаете? Есть театральный в духе комедии дель арте. Есть тяжелый ампир – роскошь и золото. Или вас провести в исторический? Где предпочтете разместиться: на ступенях Колизея, в гондоле под мостом Риальто или в садах Ватикана?» Многие в этом месте пытались повысить голос:

– Мне все равно, только побыстрее.

Не моргнув глазом, не поведя бровью, Солоницын реагировал невозмутимо:

– Побыстрее вы могли бы довольствоваться куском пиццы в фастфуде, но вы ведь пришли сюда.

В последнее слово Вадик вкладывал столько смысла, что у любого, даже самого вредного, искушенного и жутко спешащего по своим делам клиента создавалось впечатление, что он попал в святая святых и, принимая его, Солоницын оказывает ему огромную честь. Все-таки был у Вадима дар общения с людьми, который даже Борис не сумел разглядеть сразу. Пару раз понаблюдав за вводной экскурсией, он делал Солоницыну замечания. На что тот недоуменно спрашивал:

– Разве кто-то из посетителей жаловался или уходил?

Наступал черед Бориса удивляться:

– Вроде бы нет.

– А какие тогда претензии?

И претензий действительно не стало. Более того, Солоницын теперь так же, как изысканная кухня и удивительный интерьер, стал своеобразной достопримечательностью «Ла Виньи». Благодарные клиенты рассказывали о том, что «там вас не только вкусно накормят, но и подарят интересную экскурсию». И кавалеры спешили воспользоваться даром Вадика и поразить своих дам вечером в необычном ресторане.

Когда Борис слышал или видел Солоницына, то всегда испытывал благодарность, смешанную с невольным страхом. Вадик был единственным работником, которого Борис взял на работу, что называется, по знакомству. Был он сыном одного из приятелей родителей Бориса. Причем – сыном непутевым. Из тех, кто любит валяться на диване и проедать родительскую пенсию. Солоницын, конечно, не относился к числу полных тунеядцев. Он окончил истфак, числился в каком-то институте и дни проводил не за бутылкой, а за чтением чрезвычайно умной литературы. Жизнью был он своей вполне доволен и возмущенным родителям не раз говорил о том, что ценить необходимо духовное, а не материальное. На работу у Бориса Вадик согласился скрепя сердце, но, обнаружив возможность применить в ней любимую историю, смирился и начал даже получать удовольствие. А Борис постоянно боялся, что удовольствие пропадет. Или созреет у Солоницына куда более здравая мысль: направить свои способности в более конструктивное русло. Например, пойти работать экскурсоводом. С его знаниями любая туристическая контора почла бы за честь отправить с ним группу страждущих в поездку по Италии. Да и сам Вадим увидел бы что-то новое и захватывающее. А так – он уже третий год видит одни и те же залы, картины, люстры и фотографии. И, кажется, уже сам придумывает о них факты и события, никогда на самом деле не происходившие.