История знаменитых цитат

Аби Варбург (по рождению Абрахам Мориц) (1866–1929) большую часть своей жизни посвятил изучению итальянского Возрождения. Почти через 30 лет после смерти Варбурга его ближайшая сотрудница Гертруда Бинг процитировала слова, которые однажды он написал о себе на своем любимом итальянском языке: «Ebreo di sangue, Amburghese di cuore, d’anima Fiorentino» – «По крови еврей, сердцем – гамбуржец, душой – флорентиец».

С 1925 года Варбург вел в Гамбургском университете семинар по итальянскому искусству. Здесь господствовал междисциплинарный подход, предполагавший изучение современных художнику обрядов, символов, языка, философии и даже естественных наук. По сообщению Эрнста Гомбриха, ученика Варбурга, девизом семинара было изречение:

Der liebe Gott steckt im Detail.

    (Бог таится в деталях.)

Более известен французский вариант: «Le bon Dieu est dans les dеtails» – «Бог – в деталях». Немецкий искусствовед Эрвин Панофски безосновательно приписал эти слова Гюставу Флоберу (в книге «Смысл и толкование изобразительного искусства», 1955).

В 1922 году, за три года до первого семинара Варбурга, было опубликовано стихотворение Бориса Пастернака «Давай ронять слова…», написанное в 1917 году. Заканчивалось оно строками:

Ты спросишь, кто велит?
– Всесильный бог деталей,
Всесильный бог любви,
Ягайлов и Ядвиг.

Не знаю, решена ль
Загадка зги загробной,
Но жизнь, как тишина
Осенняя, – подробна.

Разумеется, пастернаковский «бог деталей» не то же самое, что «Бог в деталях» Варбурга.

Отдаленным прообразом девиза Варбурга можно, пожалуй, считать высказывание Плиния Старшего: «Природа вещей ни в чем не выражается так полно, как в самом малом (…nusquam magis quam in minimis, tota est)» («Естественная история», XI, 2, 4).

Так обстоит дело с «Богом в деталях»; а что можно сказать насчет дьявола? Выражение «Дьявол (таится) в деталях» (нем. «Der Teufel steckt im Detail») получило широкое распространение с 1960-х годов.

Изречение «Бог – в деталях» чаще всего встречается в работах по истории и теории искусства, когда хотят подчеркнуть важность изучения всей совокупности фактов. Значение формулы «Дьявол в деталях» иное: нечто, на первый взгляд хорошее, может оказаться не столь уж хорошим при более тщательном рассмотрении.

Область применения второй сентенции шире, поэтому именно она стала основной.

Бог меня простит, это его ремесло!

В 1845 году Генриха Гейне разбил паралич верхней части тела. В мае 1848 года Гейне, живший в Париже, вышел на свою последнюю прогулку и с трудом добрался до Лувра. Оставшиеся восемь лет жизни он провел в «матрасной могиле».

15 февраля 1856 года он спросил своего врача, доктора Груби: «Скажите мне чистую правду: дело идет к концу, не так ли?» Тот промолчал. «Благодарю вас», – сказал Гейне.

17 февраля, между четырьмя и пятью часами дня, он трижды прошептал:

– Писать…

Сиделка, Катрин Бурлуа, не поняла его, но ответила «Да». Тогда он сказал громче:

– Бумагу… карандаш…

Это и были его последние слова, по свидетельству Катрин.

Однако в легенду вошли совсем другие слова. Согласно воспоминаниям Альфреда Мейснера, опубликованным почти сразу же после смерти Гейне, в ночь перед смертью поэта в комнату к нему ворвался некий знакомый, чтобы увидеть его в последний раз. Войдя, он сразу же задал умирающему вопрос, каковы его отношения с Богом. Гейне, улыбаясь, ответил:

– Будьте спокойны! Dieu me pardonnera, c’est son mеtier! (Бог меня простит, это его ремесло! франц.)

Этот рассказ и поныне принимается на веру, а между тем он почти наверняка вымышлен. К умирающему поэту ночью запросто врывается неведомо кто (ведь имени Мейснер не назвал), с ходу берет на себя роль исповедника и остается не замеченным никем – даже сиделкой, оставившей подробный рассказ о кончине поэта.

Правдоподобнее выглядит версия, которую братья Гонкур записали в своем «Дневнике» 23 февраля 1863 года со слов филолога Фредерика Бодри, друга Гейне. Жена Гейне, ревностная католичка, молилась Богу за его душу. Гейне утешил ее:

– Не сомневайся, моя дорогая, Он меня простит; это Его ремесло!

Впоследствии христианские моралисты стали приписывать эти слова Вольтеру.

Неизвестно, читал ли Чаплин биографию Гейне, но в его черной комедии «Мсье Верду» (1947) есть очень похожий диалог. Мсье Верду, обаятельный многоженец и серийный убийца, кончает жизнь на гильотине. Перед казнью священник произносит:

– Да смилуется Господь над вашей душой.

– А почему бы и нет? – отвечает Верду. – В конце концов, она принадлежит ему.

В автобиографии Чаплин вспоминал:

«Я послал сценарий на цензуру в управление Брина. Вскоре я получил извещение о том, что на картину в целом наложен запрет. Управление Брина – это отделение Легиона благопристойности, цензурная инстанция, которую на свою голову организовала “Моушн пикчэр ассосиэйшн”».

Режиссер явился в Управление Брина, где один из сотрудников стал разбирать сценарий строка за строкой.

«– А эта строка, – неумолимо продолжал он: – „Пусть господь смилуется над вашей душой“, а Верду подхватывает: „А почему бы и нет? В конце концов, она принадлежит ему!“

– Что же вас тут беспокоит? – спросил я.

– Реплика „А почему бы и нет?“ – кратко повторил он. – Так не разговаривают со священником!»

Сценарий Чаплину все же удалось отстоять. А после его смерти реплику его персонажа стали цитировать как последние слова самого Чаплина.

Бог умер

Первым умершим богом в европейской культуре был древнегреческий бог Пан – покровитель стад и пастухов, а позднее – олицетворение всей дикой природы.

У нас легенда о его смерти известна по тургеневскому стихотворению в прозе «Нимфы» (1882). Стихотворение начинается с того, что греческий корабль плывет по Эгейскому морю.

…И вдруг, в высоте, над головою кормчего, кто-то явственно произнес:

– Когда ты будешь плыть мимо острова, воззови громким голосом: «Умер Великий Пан!»

Кормчий удивился… испугался. Но когда корабль побежал мимо острова, он послушался, он воззвал:

– Умер Великий Пан!

И тотчас же, в ответ на его клик, по всему протяжению берега (а остров был необитаем) раздались громкие рыданья, стоны, протяжные, жалостные возгласы:

– Умер! Умер Великий Пан!

В таком виде этот возглас и вошел в русскую культуру.