Здравствуй, брат мой Бзоу!

Дельфин плавал дугами вдоль берега. Был игрив, но приблизиться к себе не позволял. Чуть брызнул на Амзу. Тот рассмеялся и ответил тем же. Тогда Бзоу брызнул сильнее. Началась подлинная буря. Бася неподвижно наблюдал за тем, как его хозяин горстями бросает воду к диковинной рыбине, как та в ответ размахивает головой, и не мог понять происходившего. Пес был задумчив и молчалив.

Даут сложил сети в лодку, взглянул на опускающееся к Пицунде солнце.

– Интересно, ему тоже нечем заняться? – крикнул он брату.

– Что?

– Или у него нет семьи и друзей? Он уже час с тобой тут крутится, а ему, как и тебе, наверняка нужно бы работать…

– Ты как бабушка.

– При чем тут это? – нахмурился Даут. – Вечер все-таки.

– Я ему жизнь спас…

– Мы.

– Ну мы. Вот он к нам и пришел. Поблагодарить.

Амза дождался, пока просохнут ноги, затем стал обуваться. Заметив это, Бася оживился, отступил тихим шагом. Выбравшись к дороге, осмелился залаять, и, поскольку молчание его было долгим, лаял громко, с усилием.

Бзоу приблизился к берегу, плеснул несколько раз и ждал ответа.

– Прости. Мне пора, – попрощался с ним Амза.

Дельфин смотрел вслед людям. Еще дважды ударил по воде хвостом. Наконец уплыл.

– Ну? Чего встали?! – кричала утром баба Тина. Она только что покормила кур и петуха, а теперь выгоняла их гулять по саду – клевать змей, если те вдруг объявятся.

Амза пил кофе, ел лобио[9 - Лобио – блюдо из фасоли.] с лавашем и осматривал двор.

Дом Кагуа был небольшим, но в его четырех комнатах без тесноты и недовольства умещалась вся семья. Одну комнату даже оставили для гостей, иногда ее сдавали приезжим.

Дом стоял на восьми крупных тесаных камнях. Его основание было дубовым, а стены – из каштана. В прихожую вело грубо отлитое бетонное крыльцо.