Cук*. По-другому не выжить!

Он разделся. Обмотался большим полотенцем и скрылся в душе. Вскоре оттуда раздались шум воды и радостные возгласы.

Наверное, холодной обливается! Подумала Людка и вся передернулась, будто это ее обливали. Нет, мне такого счастья не надо. Я лучше под теплой помоюсь.

Алик снова появился в комнате и стал собираться. Достал из шифоньера костюм, рубашку, повязал галстук, оделся и, довольный собой, несколько минут покрасовался у зеркала.

– Ну, так ты решила!

Обратился он к своей подруге, поправляя галстук. Людка, подобрав ноги, села на кровати и завернулась в одеяло.

– Не знаю. А я тебя не стесню?

– Ты, меня, – Лицо парня засияло как новенький полтинник. – Да, нисколько. Я буду только рад.

И не дожидаясь ее ответа, добавил:

– Значит, решено, ты остаешься у меня и займешься хозяйством.

Он скосил на нее глаза.

– Если хочешь, конечно?

Она неопределенно пожала плечами. Алик воспринял этот жест как знак согласия и продолжил.

– Деньги лежат вот здесь.

Доверчивая жертва, окрыленная успехами на фронте любви, хлопнула рукой по дверце бара.

– А я пошел, а то могу опоздать на первую пару…

На этот раз дверь закрылась почти бесшумно. Людка позволила себе еще несколько минут полежать в мягкой постели, потом поспешила встать и, ступая на цыпочках, прошла в ванную. Встала под душ, подставила под теплую струю свои плечи и закрыла глаза. Мягкие ручейки с еле слышным урчанием побежали вниз: на грудь и через ложбинку дальше к бедрам, где большими крупными каплями срывались к ногам и снова сливались в один большой поток у отверстия водостока. Людка подставила под струю лицо и открыла рот. Вода попала не в то горло. Она закашлялась и, весело хохоча, выскочила из ванной, оставляя мокрые следы на паркете.

Она могла бы стоять под душем, хоть целый день, но надо было спешить. Досуха вытеревшись и высушив волосы, Людка быстро оделась и довольная собой причмокнула губами. Ей было от чего веселиться. Еще бы! Не каждый день перепадают такие суммы. Толстая пачка новеньких "деревянных" с легким хрустом отделились от "зеленых" и перекочевала в одно из отделений сумочки. Баксы она тоже хотела взять, но их было не так много, да и парня не хотелось оставлять совсем "на бобах". Пусть теперь попробует сказать, что его обокрали! И все-таки не мешало бы подстраховаться!

Она прошла в прихожую и вырвала листок из блокнота для записей, лежащий на зеркальном бюро. Немного покусав карандаш, она набросала несколько коротких фраз, сложила листок пополам и отправила его в шкатулку на место взятых денег.

Вот и все! Теперь ее ничего не держало, а угрызений совести она не чувствовала. Чужие деньги никогда не жгли ей руки. Да и почему чужие? Она ведь сполна заплатила.

Людка посмотрела на часы. "О, как раз успею на двенадцатичасовой поезд". На столе стоял недопитый бокал шампанского. Перед уходом она допила его и поставила на место.

– Н-да! Теперь, действительно пора…

Маленькая воровка ушла из квартиры, оставив после себя лишь легкий с миндальным привкусом аромат молодого женского тела и короткую записку: "Алик! За изнасилование малолетних можно и сесть. Не обижайся. За все надо платить… Пока".

Глава 2. Ночные бабочки

Даже здесь, в узкой кабинке мужского туалета был слышен оркестр, играющий в большом зале ресторана. Толстый мужик, с лицом изрытым оспинами, закатив глаза, "умирал" от удовольствия.

– Так, так! Ну, ну же. О-о! Сука! Еще, еще, хорошо…

Вскрикнув от избытка чувств, он вдруг опустил руки и вцепился в рыжие волосы девушки, стоящей перед ним на коленях.

– Ты что, кретин, совсем обалдел! – вскрикнув, она вскочила и быстро вытерла с щеки белую "сметану".– У тебя что, козел, шарики за ролики заехали.

Мужчина быстро заправил трусы в брюки, застегнул ширинку и, потупив глаза, стал извиняться.

– Ну, ты это! Извини. Это я от удовольствия. Уж больно здорово это у тебя получается.

Девка ухмыльнулась.

– Ну, ладно. Сеанс закончен!

Она похлопала его по щеке своей гладкой розовой ладошкой. Мужчина сразу как-то заторопился, достал из внутреннего кармана тугой бумажник и, не глядя, вытащил оттуда "зеленый" полтинник. У мужчины заблестели глаза и он, дотронувшись до ее руки, спросил.

– Послушай! Э, как тебя там. А ты это… В попку не даешь…

– Чего?

Подруга подавила смешок.

– Нет, батя, это в соседний кабинет.

– А может?

Мужик потряс бумажником.

–У тебя денег не хватит.

Хлопнув дверкой, она вышла из кабинки и развязанной походкой подошла к зеркалу. Упершись в белую раковину, посмотрела на себя.

– Н-да! Видок!

Хотя на самом деле видок был ничего. Если бы не хмельные глаза, которые постоянно разбегались и не хотели смотреть строго перед собой, можно было бы подумать, что перед зеркалом стоит просто хорошенькая девочка, со смазливым личиком и стройными ножками. Два парня с открытыми ртами застыли на пороге и с тупым видом уставились на букву "М" на двери.

– Чего смотрите! Да мужской это, мужской, заходите. Я сейчас.

Девочка быстро достала из сумочки тюбик помады и подкрасила губы.

– Прошу!

Она пропустила перед собой парней и вышла в вестибюль. Здесь музыка заглушала все. Слева у стойки гардероба, спиной к ней, стоял "мусор". Девочка, сунув сигарету в зубы, все той же расхлябанной походкой подошла к серой шинели. Хлопнула ему по плечу.

– Миша! Дай-ка прикурить.

Сержант вздрогнул и резко обернулся.

– Пружина! А ты что здесь делаешь?

– Дрова рублю! Дай огоньку.