Норманн. Право на власть

– В знак своей любви жалую тебе золотую цепь, как символ баронского титула.

Норманн сначала поднял регалию над головой для всеобщего обозрения и под дружный восхищенный вздох повесил ее на шею фон Гренинга.

– Как признание твоей воинской доблести жалую тебе меч.

И поднял оружие над головой; украшенная китайским стеклом рукоять брызнула разноцветными искрами. Зал восторженно выкрикнул:

– Славься! Славься! Славься!

Барон Дитрих фон Гренинг заплакал, поцеловал лезвие меча, затем поклонился по русскому обычаю и, гордо вышагивая, вернулся на свое место.

Процедура вручения титульных грамот значительно затянулась по причине эмоциональной перенасыщенности. Антанас Тутник плакал как ребенок, обещая отслужить верой и правдой. Захар Дидык с силой обнял и расцеловал. Нерль поклялся разорвать врагов голыми руками. А Шушун долго стоял на коленях, доказывая свое низкое происхождение и невозможность принять столь высокий титул. Наконец торжественное вручение закончилось, девять новоиспеченных баронов в окружении жен и детей направились за самозваным правителем к накрытым столам. Норманн произнес длинный тост, в котором постарался красочно описать заслуги каждого из получивших титульную грамоту, после чего началось чествование виновников торжества. Что интересно, когда заснеженный двор заискрился под яркой луной и настала пора расходиться, то пьяных вообще не оказалось. В двадцать первом веке каждый человек проводит свободное время лежа у телевизора, а собираются компанией, чтобы выпить. Здесь же на первом месте стояло общение и развлечения. Тот же хоровод водили в различных вариантах от невинных поцелуев до ловли выбранной «жертвы».

– Слышь, боярин, – к Норманну подсел Шушун, – ты в Новгороде молодежь порадовал забавным инструментом.

– Понял твою мысль, да новый сделаю нескоро. Сперва лес высушить надо, лесорубы принялись за дело совсем недавно.

– Зачем тебе сухое дерево? Скоморошьи балаболки всяк сделает. Ты железную струну вытяни, она звонче крученых кишок.

– Здесь волочильный станок только под кольчугу.

– Да нет, незачем спешить – гонец был, дружина на подходе.

– В Сердоболь сообщили?

– То Нерля спрашивай, я здесь гость. Может, и меня возьмешь?

– Корабельщики – вот твоя забота. Нам по весне в Персию идти большим караваном.

– Не заботься, у тебя в Рыбреке две сотни готовы.

– Ох, Шушун, Шушун, Рыбрека теперь твоя вотчина. А на двадцать ганзейских карфи твои две сотни, что пыль на дороге.

– Я еще десяток ушкуев подготовлю, а то и больше. Товара для персов у тебя много.

– Что ты приготовил?

– Это ты приготовил. Полон повезем, рабы в тех краях вчетверо дороже.

– Пустое, где ты его наберешь?

– Сам хвастал, что в Денсгольме сидит пять сотен воинов.

– Нам бы крепость взять, а ты уже о трофеях заботишься.

– Возьмешь, и свеев, и жен с детьми.

– Давай не будем заранее о добыче говорить. – Норманн поежился от неприятного озноба. – Корабельщиков ищи!

– Чего искать? Я твое слово только крикну, вмиг из Новгорода да Колы набегут.

– Уверен?

– А то! Твое имя нынче почетно в Новгороде.

Что такое слава? Так, новогодняя мишура, сегодня есть, назавтра забыли, а то и злобная ругань вслед. Норманн не забыл свои бои в подвалах, когда после удачной победы почитатели омывали его шампанским. Помнил неприязненные взгляды после поражений и никогда не простит подставы с попыткой засадить в тюрьму. Напоминание Шушуна о новгородских развлечениях подтолкнуло к идее взяться за изготовление гитары. Для балалайки надо два сорта дерева, а здесь достаточно ели, да и клеить проще. Еще бы поэкспериментировать с прокатными вальками и сделать гармонь, тальянку или хромку, работа простая, а деньги обещает большие. Эх, будь он инженером, здесь можно широко развернуться, если до этого не прибьют.

Крепость Денсгольм не выглядела грозным укреплением ни издали, ни вблизи. Невысокая деревянная стена протянулась почти на километр, заканчиваясь у реки и Ладожского озера добротными угловыми башнями, через равные интервалы возвышались площадки для лучников и пращников. Восточная стена шла по высокому берегу Ладоги, а западная и южная стояли на обрыве, вдоль которого протекала река. Именно эта горушка и дала в свое время название крепости Марь Гора. Дорога из Сердоболя упиралась в прируб широких ворот и выходила с юго-западной стороны как Выборгский тракт. В зимнее время штурмовать можно с любой стороны, а наибольшего успеха можно добиться ударом с севера. Если верить прочитанным книгам, штурм и осада крепостей чаще всего выглядели совсем не так, как это описывают в исторических романах. Защитники выстраиваются у стены, вынуждая врага идти в атаку. Сама тактика сражения была проста и эффективна – обороняющаяся сторона старалась пропустить противника сквозь свои ряды, затем дружно навалиться и столкнуть в ров или прижать к стене, после чего добить. Определяющим фактором являлись стоящие на стене лучники и пращники.

Соответственно классика осады крепостей требовала от нападавших значительного перевеса сил. Первым делом крепость обносили временными укреплениями, а напротив ворот размещали «отряд быстрого реагирования». Суть в том, что прорыв в лагерь осаждающих даже небольшой группы защитников крепости мог натворить много бед, а порой и вынудить снять осаду. У Норманна нет и не могло быть большого войска, а гнать на стену толпу карелов он не собирался.

В ворота Денсгольма, звеня колокольчиком, въехали сани с норвежским воином и двумя воительницами. Кучер остановился у дома ярла и, высадив пассажиров, тут же рванул обратно.

– Чего тебе? – спросил вышедший на крыльцо седоусый воин.

– Я Норманн, сын годара Тренделага, вызываю ярла Хутинга на поединок.

Дверь широко распахнулась, на пороге появился рослый швед в расхристанной рубахе.

– О! Нам девок привезли! А это кто с ними?

– Норг, захотел потягаться с нашим ярлом, – усмехнулся седоусый.

– Девок в дом, а этого гнать за ворота. – И небрежной походкой направился к валькириям.

– Не по правилам, – возразил воин.

– Плевать! Ты сегодня будешь моей. – С этими словами попытался обнять Флейен.

Девушка резко отшатнулась, в холодном воздухе злобно свистнул меч, отрубив хаму обе руки по локоть.

– Этого достаточно? – ласково улыбнулась Бригген. – Могу еще кое-что отрезать!

Вопль боли и ярости разбудил умиротворенную тишину, со всех сторон к крыльцу начали сбегаться воины. Посыпались угрозы и возмущенные выкрики, но объяснение седоусого быстро утихомирило собирающуюся толпу. Любой воин, будь то мужчина или женщина, вправе отстоять как свою честь, так и защитить товарища. Из дома вышел ярл в сопровождении своих приближенных.

– Что у вас тут случилось?

– Хеттан полез титьки лапать, а девка отрубила ему руки, – послышался из толпы ехидный комментарий.

– Это правда? – Грозный взгляд в сторону седоусого. – Пришлая воительница лишила воеводу обеих рук?

– Так и было.

– Норги? Что им здесь надо?

– Я Норманн, сын годара Тренделага, вызываю тебя, ярл Хутинг, на поединок!

– Нам нечего делить, я вижу тебя в первый раз.