Русский брат. Земляк

Мигунов подобрался вплотную к приоткрытой двери, прислушался и пожал плечами. Потом втянул ноздрями воздух и тревожно взглянул на Каллистратова.

– Не нравится мне эта тишина. Дай бог, чтобы я ошибся.

Теперь Олег тоже почувствовал запах – тяжкий, неприятный. Почему-то вспомнилась бродячая собака, которую в прошлом году пристрелили у них во дворе. Странная ассоциация…

Не вытерпев, Мигунов толкнул дверь. На паркетном полу ничком лежал полноватый человек в махровом халате, человек, который успевал делать бизнес на всем – от кинематографа до нефти, Григорий Евсеевич Альтшуллер.

* * *

Именно в этот день Максиму Левченко принесли сувенир – закопченный предмет, напоминающий обычный мастерок.

– Со вчерашнего пожара в доме на Никольской, – объяснил капитан Спесивцев.

Левченко уже знал об этой истории – на четырнадцатом этаже нового комфортабельного жилого дома хозяин одной из квартир решил сделать «евроремонт». Кончилось это тем, что у рабочих взорвался баллон с газом для сварки. Обошлось без жертв. Зато полностью выгорело два этажа, еще три пожарные залили водой при тушении.

Из ФСБ отправили на место событий своего сотрудника. Опросив жильцов и рабочих, Спесивцев не усмотрел ничего, что могло бы навести на подозрения о целенаправленной диверсии. На всякий случай он переоделся и бегло осмотрел сгоревшие квартиры.

Ничего интересного кроме мастерка. Довольно тяжелый, с массивной металлической ручкой. Но главное – отыскался он совсем не в той квартире, где делали ремонт.

Рабочие твердо заявили, что не имеют к мастерку никакого отношения.

– «Евроремонт» – это ж отделка, мы кирпичи не ложим.

– Я таких ни разу и в руках не держал. Смотрите, здесь и буквы нерусские.

На мастерке, действительно, были выгравированы несколько букв, не похожих ни на кириллицу, ни на латинский шрифт.

Спесивцев еще раз вернулся к тому месту, где нашел странный предмет. Похоже, он хранился в ящике сгоревшего стола. Что если это вообще не мастерок, а семейная реликвия? Какая-нибудь старинная лопаточка для торта. Нет для этой цели она все-таки слишком тяжела.

– Вспомнил о тебе – надо бы пополнить коллекцию Любченко.

– Интересная штуковина, – пробормотал майор.

– А что это за буквы?

– Без понятия… Спасибо, конечно, за сувенир, но у этой вещи должен быть хозяин.

– Я поинтересовался у соседей. Фамилия хозяина квартиры – Бородич. Вроде бы проживает в Швеции и даже организовал себе гражданство. Никто из них ни разу его не видел. За те два года, как дом заселили, в квартире появлялись разные люди, но постоянных жильцов не было.

Левченко не мог сказать, с какого момента начальство стало видеть в нем специалиста по тайным сектам. После успешного дела с российским филиалом «Аум Синрике»? После ареста богини «Белого братства»? С некоторых пор его регулярно привлекали к подобным делам.

Сам он считал себя профаном в этом «потустороннем» мире, гораздо более сложном и запутанном, чем реальный. Часто он задавал себе вопросы: какая сила влечет людей в тайные общества? Чего они хотят? – Причаститься к сокровенному знанию? Очутиться среди избранных? Завоевать высокое положение в новой иерархии, отрицающей земную? Или наоборот – не заботясь о будущем, слепо подчиниться чужой воле?

Беседуя с людьми, многие из которых с трудом возвращались к реальности, он пытался разобраться в их верованиях, даже самых бредовых. Но убеждался все больше и больше: главного они не в состоянии рассказать, даже если захотят.

Посвящение в таинство, видимо, заключается не в передаче и получении «секретной» информации, а в глубоком, не поддающемся передаче словами переживании, в котором слиты страх, боль и чувство просветления. Адская смесь…

Глава вторая. Предварительное расследование

Молодой человек в малиновом пиджаке прислонился спиной к стене – из последних сил боролся с подступающей дурнотой. Мигунов быстро присел на корточки и осмотрел тело, не касаясь его руками.

Не имело ни малейшего смысла приглашать врача, чтобы услышать его заключение. Смерть Альтшуллера не вызывала сомнений, она была столь же очевидной, как пасмурное небо, моросящий дождь и безрадостное море за окном. Стальной шип проткнул его голову насквозь – войдя на затылке, у основания черепа, он вышел из левой глазницы.

Теперь Каллистратов понял, какой запах показался ему отвратительным – запах крови.

– Я ничего не сделал, – пробормотал молодой человек в малиновом пиджаке. – Он уже лежал на полу.

Спрятав лицо в ладонях, юноша глубоко и прерывисто дышал.

– Кто будет звонить в милицию? – осведомился Каллистратов.

– Беру на себя. Я вроде бы ближе всех к телефону, – Мигунов никогда не упускал случая «попасть в историю».

– Осторожно, на трубке могут быть отпечатки пальцев! – истерично взвизгнул молодой человек.

– Григорий Евсеевич, вы у себя? – раздался женский голос из коридора.

– Блин, – Мигунов высунул голову наружу и попросил даму пригласить в номер старшего администратора.

– А Григорий Евсеевич? Он обещал меня принять.

– Это сейчас невозможно. Прошу вас, сходите за администратором. Тут всего два шага.

– Вот и сходите сами. Что я вам, девочка в конце концов?

– Марш на первый этаж! – скомандовал Мигунов.

Вернувшись в комнату, он сообщил:

– В самом деле. Пусть лучше администрация вызывает кого надо.

– Я его пальцем не трогал, – твердил молодой человек.

– Если вы встретите милицию в таком состоянии, то нужные улики отыщутся как по волшебству.

Появилась администраторша – представительная женщина лет пятидесяти в строгом костюме. Ее ухоженное лицо исказила гримаса ужаса. Она подняла глаза на присутствующих, словно спрашивая, как такое могло произойти.

– Мы сочли своим долгом прежде всего известить вас, – светским тоном заявил Мигунов.

– Какой кошмар, – администраторша опустилась в кресло, потом вскочила и кинулась в прихожую, чтобы захлопнуть дверь.

– Вы надеетесь избежать скандала? – спросил Каллистратов. – Следователь все равно начнет допрашивать всех подряд.

– Это будет потом… Господи, почему его умертвили так ужасно? Теперь фестивалю конец.

* * *

Прибывшая на место преступления милиция первым делом перекрыла все входы и выходы. Труп сфотографировали и увезли на экспертизу. Из номера забрали все личные вещи Альтшуллера, даже окурки из пепельницы. Сняли отпечатки пальцев с дверной ручки, с телефонной трубки, со стола.