Миллиард долларов наличными

– Яхтсмен?

– Вроде того. Ходил по Псковскому, по Ладоге.

Один из парней, отложив шпатель, сказал:

– Па, а ведь Довгань ищет себе шкотового.

Радченков некоторое время рассматривал землю. Наконец сказал:

– Да, ищет. Попробуйте с ним поговорить.

– С кем?

– С Довганем.

– А кто это?

– Как вам сказать… Если коротко – яхтсмен. Хороший яхтсмен.

– А где мне его найти?

Обернувшись в сторону бухты, Радченков махнул рукой:

– А вон мачта, самая высокая, видите? Это его яхта, называется «Алка». Стоит на четырнадцатом причале. Он сейчас там. Подойдите, может, вам повезет.

– Спасибо. Я могу сказать, что меня направили вы?

Радченков посмотрел на сыновей. Потер загорелую до черноты шею.

– Почему нет, скажите. Не думаю, что это вам поможет. Но скажите.

– Спасибо.

– Да не за что. Желаю удачи.

– А вам счастливо поработать.

Подняв с земли гитару, сумку и одежду, он пошел к четырнадцатому причалу.

В дверь каюты постучали, и Петраков крикнул:

– Да, входите!

Вошла его личная официантка Лена. В руках она держала большой поднос, на котором стояли два судка и фарфоровый чайник. С утра Петраков еще не выходил из каюты. Он недавно встал, и на нем были сейчас только трусы и кроссовки на босу ногу. Подумал: хорошо, что это Лена, она не смутится, даже если он вымажется в дерьме. Когда-то они были близки, впрочем, он и сейчас изредка делил с ней постель.

Глянув на девушку со складной фигуркой, бывшую, помимо того, что она работала у него официанткой, еще и мастером спорта по гимнастике, процедил:

– Что там?

– Леонид Петрович, вы просили ланч. Вот ланч.

– Ланч, ланч… Ладно, поставь. И налей мне чаю.

– Сейчас… – Поставив поднос на передвижной столик, Лена взяла чайник и прошла в буфетную.

Каюта у Петракова была командирская, огромная, с двумя спальнями, кабинетом, гостиной и большим холлом для приема гостей. Прислушавшись, как в буфетной позвякивает посуда, поморщился. Вчера, парясь в большой компании в сауне, он нарушил режим, выпил чуть больше, чем нужно, и вот расплата: голова побаливает. Что-то надо делать. Может, сейчас, пока никого нет, лечь с Леной? На полчаса, не больше? Лучший способ, чтобы убрать похмелье. Проверено.

Посидев, подумал: нет, не стоит. Вообще, не надо себя распускать. Они вот-вот выйдут в море, предстоит серьезный поход, может быть, самый серьезный в его жизни. Перед выходом в море он должен следить за своей формой.

Выйдя из буфетной, Лена поставила перед ним стакан. Тонкий сосуд в серебряном подстаканнике был доверху наполнен темно-янтарной жидкостью.

– Пожалуйста, Леонид Петрович.

– Что это?

– Леонид Петрович, перестаньте. Это чай, как вы любите. Крепкий.

– Какой крепости?

Лена подняла глаза к потолку:

– Ну, купеческий, купеческий, довольны? Третья степень, купеческий.

– А где сахар?

– Уже в чае. Как вы любите, два куска.

– А где пенка?

– Леонид Петрович, опять вы со своей пенкой… Ну нет пенки, нет, не получается у меня…

Делая вид, что сердится, он проворчал:

– А чему тут получаться? Как только чай налит, ты осторожно, на ложечке, опускаешь в стакан два куска сахара. И через несколько секунд на поверхности появляется пенка. Точнее, две пенки. Две квадратные пенки, по форме кусков. Как раз такие, какие я люблю. Неужели трудно?

– Леонид Петрович…

– Лена, пойми: без этих пенок мне чай не в чай.

– Леонид Петрович, клянусь – в следующий раз я лопну, но пенки у вас будут. А сейчас попейте так. Чай отличный. Вы же знаете, как я завариваю.

– Ладно. – Взяв стакан, отхлебнул чай, который в самом деле оказался отличным. – Что там на палубе? Все в порядке?

– Не знаю, что на палубе. Вахтенный просил вам передать, что звонили с таможни. Сказали, в двенадцать дня придут подписывать последние бумаги.

– Черт… Что ж ты мне сразу не сказала?

– Вот я говорю. Но сначала чай.