Сам без оружия

– Если у него все в порядке с деньгами, искать следует в «Дононе» или «Кюба», хотя в последнем бывает редко. Если он на мели – трактирчик в подвале через две улицы от «Мясоедова». Не такая дыра, как последний, но все-таки, – просветил капитана Игнатьев и от себя добавил: – Оказывается, примечательная личность. Говорят, безумно талантлив, оттого бывает высокомерен. Снобизмом не страдает. А в охранном говорят – среди знакомых были сомнительные личности.

– Ну к сомнительным можно отнести кого угодно, – усмехнулся Щепкин. – Даже меня.

– Хорошо, я подскажу охранке, пусть обратят внимание! – раскатисто засмеялся Игнатьев и попрощался.

Щепкин рассудил, что после разрыва с режиссером Зинштейн вряд ли станет пировать у «Кюба», и поехал в трактир. Если и там Зинштейна нет, придется ждать у дома или искать у знакомых, о которых теперь капитан знал.

Но ему повезло. «Последователь Халтурина и первый террорист синематографа» был на месте. Он сидел за отдельным столиком у перегородки и задумчиво ковырял вилкой в тарелке. На еду не смотрел, взгляд уставился на перегородку. Выглядел Зинштейн злым и грустным одновременно.

В трактире было мало народу, заняты всего три столика, посетители вели себя тихо. Половой сновал между столами безмолвной тенью.

Щепкин шел по небольшому залу, на ходу прикидывая, как ловчее выстроить беседу и чем зацепить этого парня, чтобы тот дал согласие на участие в авантюре.

Половой, увидев нового посетителя, скользнул к нему, но встретив отрицательный жест капитана, застыл на месте. Бросил на Щепкина внимательный взгляд и склонил голову. Похоже, догадался, что за человек пожаловал. Чего-чего, а умения с первого взгляда распознать визитера у работников трактиров, ресторанов, гостиниц не отнять. Устойчивый навык.

Щепкин подошел к столу легкой уверенной походкой, чуть склонил голову, веселым тоном спросил:

– Позволите? Не помешаю?

Зинштейн бросил на него косой взгляд, кивнул.

– Прошу.

Капитан сел, небрежно одернул полу пиджака, закинул ногу на ногу. С интересом посмотрел на соседа. Тот доедал бифштекс, запивая это дело каким-то пойлом вроде кофе. Видимо, здесь кофе делать не умели вовсе.

– Позвольте представиться – Щепкин Василий Сергеевич, – сказал капитан. – Коммерсант. И меценат.

– Поздравляю, – буркнул Зинштейн.

Он отодвинул тарелку, вытер губы платком, хотел, видимо, зевнуть, но сдержался. Посмотрел на Щепкина, отметил хороший костюм, золотую заколку в галстуке, аккуратный пробор, оценил общий вид соседа и, наверное, пришел к выводу, что к нему подсел если и не богатей, то вполне состоятельный человек. Да и манера поведения, осанка, чуть ироничный голос, открытый прямой взгляд доказывали это. С таким человеком надо вести себя пристойно.

– Зинштейн. Сергей Михайлович. Сценарист, режиссер, пиротехник… правда, безработный с сегодняшнего дня.

– Не сошлись во взглядах с коллегами по поводу съемок? – насмешливо осведомился Щепкин. Перехватил недовольный взгляд Зинштейна и улыбнулся. – Простите. Был свидетелем эффектного трюка на улице днем. Как понимаю – ваших рук творение?

Зинштейн вдруг распрямился, весело взглянул на Щепкина.

– Признаю, слега перебрал с пиротехникой. Статист, дурак, бросил два заряда, а не один. Вот и жахнуло.

– Жахнуло знатно. В соседних домах как бы стекла не повылетали. Народ и так сейчас встревожен вестями с фронта, а тут вы еще со своими съемками. Но вынужден признать, вышло недурно. Весьма.

Зинштейн шутливо поклонился, развел руками.

– Сергей Михайлович, может, коньячку за знакомство? Исключительно полезно для внутреннего сугрева после обеда и душевного равновесия. А?

Уволенный пиросценарист остро посмотрел на Щепкина, развел руками:

– Извиняюсь, пока на мели. Причину сами видели и слышали.