Переулок

Свет в квартире коллекционера погас. Стена, игравшая роль экрана, утонула в темноте.

Через некоторое время тот же сутулый с сумкой через плечо быстро вышел из парадного и зашагал широким шагами в сторону улицы, на углу которой он оглянулся и вдруг посмотрел прямо в окно, у которого стоял Стасов. Стасов невольно отшатнулся.

Стасов увидел ярко вспыхнувшие фары машины и ее черный блестящий корпус, мелькнувший в прорези переулка.

* * *

Тревога овладела Стасовым. Вдруг на улицу выскочил сын коллекционера и, держась за грудь, начал кричать охранникам и звать их на помощь.

Охранники подхватили уже падающего музыканта. Один из них тут же вытащил мобильник.

* * *

Стасову так хотелось принять участие в этом действе, что он уже начал одеваться. Но потом подумал, что ему придется обязательно иметь дело с милицией, а с ней-то как раз в его положении и нельзя было иметь никаких дел. Хотя Стасов и зарегистрировал фирму, но все посреднические дела свои проводил без ее участия.

* * *

Стасов пододвинул высокую табуретку и уселся. Он уже представлял последовательность событий.

И действительно, через самое короткое время у парадного остановилась «скорая помощь». Трое мужчин и женщина быстро вошли в дом.

Через некоторое время на балкон вышла женщина, судорожно закурила. Стасов понял, что, по всей видимости, этому, главному в команде, врачу делать у пострадавшего уже было нечего.

Затем, мигая разноцветными лампочками, приехала милицейская машина, из которой вылез молоденький офицер и тут же побежал в парадное. И он через некоторое время вышел на балкон и закурил. С врачом милиционер перекинулся несколькими фразами. Стасову стало ясным, что тот с сумкой был убийцей.

И если сын директора антикварного магазина еще был жив (там охранники оказывали ему помощь), то отец его уже простился с этим миром.

* * *

Стасов не ощущал ничего кроме любопытства. Он, словно в зрительном зале, наблюдал завязку нового детектива.

Ему нисколько не было жаль погибшего директора-антиквара и раненого его сына. Его интересовало, когда будут вывозить тело и когда начнется опрос свидетелей. Стасов заметил, что милиционер внимательно осмотрел с балкона дома и скользнул взглядом и по кухне, в которой находился Стасов. Стасову даже показалось, что его заметили.

Потом он понял, что вряд ли среди ночи милиция начнет опрос, подождут до утра.

А утром Стасов им не откроет – будет находиться в своем привычном состоянии полусна. После зарядки и завтрака на Стасова нападала такая сонливость, что глаза сами закрывались. Он уступал себе, садился в кресло и включал телевизор, под который очень приятно было дремать, иногда открывая глаза и глядя на экран. Это состояние полностью компенсировало бессонницу. После небольшой дремы Стасов мог садиться за рабочий стол.

* * *

Расчеты его оказались неверными.

Через десять минут в дверь позвонили. На пороге возник молоденький милиционер в новой куртке и блестящей портупее.

Рядом с милиционером виднелась морда овчарки, которая жадно нюхала воздух.

Стасов милиционера не испугался, а собаки испугался и стал внимательно следить за ней (он не помнил, чтобы в дом милиционер заходил с собакой, тогда откуда она взялась?).

– Вы, наверное, слышали, что произошло в вашем доме?

* * *

Милиционер совершенно не удивился тому, что перед ним стоял одетый и не сонный гражданин, будто ждавший его появления.

– Нет, я ничего не слышал, – ответил Стасов, начавший изображать заспанного человека, которого только что подняли с постели.

– Вы ведь не спали, а показываете, что спали.

Сейчас проверим.

И милиционер решительно двинулся из передней в спальню. Овчарка добродушно посмотрела на Стасова и обнюхала его тапочки.

Постель была расстелена. Милиционер остановился в замешательстве.

– Ладно, – сказал он, садясь в кресло. – Я запишу все, что вы можете сказать по этому поводу.

– По какому поводу? – продолжал игру Стасов (ему даже понравилось дурачить этого молоденького милиционера, по всей видимости, в первый, максимум во второй раз попавшего на задание).

– По поводу гибели Анастасия Петровича Селезнева.

* * *

Милиционер заглянул в свой блокнот, правильно ли он произнес фамилию.

– Гибели? Его убили?

– Откуда вы это знаете, что убили? – с любопытством взглянул на Стасова милиционер.

– Да просто так сказал – наугад.

Стасов почувствовал, как краска заливает его лицо (хорошо, что светила неяркая лампочка).

– Значит, ничего не видели и не знаете. А мне кажется, что кое-что знаете. Вы страдаете бессонницей, я видел лекарства. Такие точно принимает мой отец, который тоже страдает бессонницей.

– И о чем это говорит? – задал с еврейской интонацией вопрос Стасов (сейчас ему нравилось, как он себя ведет).

– Это говорит, что вы не хотите помочь милиции в поимке убийцы. А, может быть…

Молоденький милиционер загадочно посмотрел на Стасова.

Видно, ему тоже поиграть хочется в детектива, подумал Стасов.

– Что может быть? Я ничего не видел и не слышал, у меня голова гудит от бессонницы.

– Ну, хорошо, пусть будет так. Вот моя визитка, прошу позвонить, если вы все-таки решитесь открыться и все рассказать.

Стасов взял визитку, написал короткую объяснительную, закрыл дверь и мрачно уселся в кресло, в котором только что сидел молоденький милиционер.

* * *