Почему Беларусь не Прибалтика

Примечательно, что несмотря на общественную активность, Видунас как философ был мистиком и противником позитивизма. У него и его коллег «будителей» был особый интерес к литовскому язычеству.

Литовцы были последним европейским народом, принявшим христианство, причём они приняли католичество от поляков, уже имея своё государство (1387 год). Поэтому для литовского национализма, носившего антипольский характер, было важно обращение к языческим верованиям и самому раннему периоду Великого княжества Литовского, ещё не попавшего под польское влияние.

Ещё более примечательна личность Йонаса Басанавичюса. Историк литовского народа, собиратель фольклора и публицист в разгар российской революции 1905 года инициировал Великий Вильнюсский сейм – съезд литовцев в Вильне, потребовавший от Санкт-Петербурга предоставления Литве политической автономии. 16 февраля 1918 года Литовская Тариба (Совет Литвы) под председательством Басанавичюса подписала Акт независимости Литвы, провозглашавший создание независимого литовского государства.

Литовский случай – это идеальный тип нациестроительства в Восточной Европе: национальное государство создаёт гуманитарная интеллигенция, ранее создавшая национальную культуру и письменную традицию из устного народного творчества и сельских художественных промыслов, и основателем государства становится собиратель местных мифов, сказок и легенд.

Схожим образом проходило национальное пробуждение в Латвии с той лишь разницей, что для латышей была актуальна задача преодоления немецкого, а не польского влияния. Коренное население Лифляндии и Курляндии находилось в кабале у остзейских немцев – потомков крестоносцев Ливонского ордена, пришедших на эти земли в XIII веке. В центральном для латышского национального движения тексте – «Лачплесисе» Андрея Пумпура, созданном на основании народных легенд, медвежеухий богатырь Лачплесис борется с Чёрным Рыцарем, под которым недвусмысленно подразумевалась немецкие бароны.

Но главными активистами первой «Атмоды» (национального пробуждения латышского народа) в Латвии, как и в Литве, были национально мыслящие гуманитарии. Латышскую интеллигенцию сформировало движение «младолатышей» – латышских писателей, фольклористов, этнографов, публицистов, бывших в то же время либеральными общественными деятелями, стремившимися к формированию у латышей национального самосознания.

Следующее после младолатышей поколение национальной интеллигенции во главе с поэтом Янисом Райнисом и фольклористом Кришьянисом Бароном уже ставило вопрос о политической самоорганизации и особом положении латышских губерний в Российской империи.

На рубеже XIX–XX веков на основе латышских интеллигентских кружков и клубов по интересам начинается партийное строительство.

Но самым интересным было национальное движение в Беларуси. Белорусы не нуждались в собственном национализме, поскольку воспринимались и в большинстве своём сами себя воспринимали как обособленная часть триединого русского народа, объединившегося с целым в результате разделов Речи Посполитой.

Поэтому белорусской гуманитарной интеллигенции, бравшейся за изобретение новой нации, для успеха своей затеи необходимо было опровергнуть аксиомы о братских узах белорусов с великороссами и малороссами и России как естественном защитнике православных жителей Северо-Западного края от тех же поляков.

Для решения поставленной задачи использовалось создание из местного говора нового литературного языка, преувеличение местных культурных особенностей до уровня особой национальной культуры и обращение к истории своего края, при котором отмежевание основоположников белорусского национализма от поляков и литовцев («жмуди») причудливым и непостижимым образом сочеталось со взаимодействием с ними же.

Одной из первых концепций белорусского национализма была краёвость – «тутэйшая краевасьць». Это идея объединения всех коренных жителей бывшего Великого княжества Литовского на основании их географического родства и принадлежности к общему историческому проекту, которые требовали бы автономии Северо-Западного края от Российской империи или вовсе его полной независимости. Этническая принадлежность коренных жителей (тутэйших) при этом отбрасывалась как второстепенное.

«Войниловичи не пришли ни с Востока, ни с Запада – они коренные, местные, кость от кости, кровь от крови того народа, который когда-то хоронил своих предков в этих курганах (сегодня – на сельских кладбищах) и родную белорусскую землю сохой пашет», – писал о своей идеологии Эдвард Войнилович, по национальности считавший себя поляком.

«Кожны з нас, мужык або шляхцiч, на зямлi Лiтвы цi Беларусi мае аднолькавае права з годнасцю звацца лiтоyцам, палякам альбо беларусам. Кожнаму з нас належыць зямля пад нагамi, неба над галавой i вялiкая мiнуyшчына краю. І гэтыя правы, прынятыя ад гiсторыi, сённяшнi дзень перадае будучынi», – писала в 1905 году сторонница тутэйших Констанция Скирмунт. – Толькi краёвая iдэя, якая тут, на месцы, ёсць для нас цэнтрам цяжару i крынiцай дзейнасцi, запальвае сэрцы здабываннем больш шчаслiвай будучынi для гэтай роднай зямлi, якая трапiла y асаблiвую небяспеку»[7 - Канстанцыя Скiрмунт. Наша «тутэйшасць» http://history-belarus.by/images/img-terms/kraj_tut/Skirmuntt_Nasza-tutejszosc_blr.pdf].

Новую страну (или хотя бы автономию в составе Российской империи) отдельные адепты «краёвой» идеи хотели назвать Крывией, себя именовали кривичами – в память о племени кривичей, считавшемся тутэйшими балтским, а не восточнославянским.

Важнейшая составляющая концепта Крывии и крывского народа – это отказ ассоциировать себя с Россией, а белорусский народ считать братским русскому.

«Мы Крывичи, а не Русь Литовская, Варяжская или Московская, Белая или Чёрная», – писал один из ведущих корифеев белорусского национализма Вацлав Ластовский.

Отрицание себя как Руси логичным мнением приводит к отрицанию православия (здесь уместно сказать, что название племени «кривичи» исследователи связывают с титулом верховного жреца у балтских народов – Криве). Поэтому в отдельных, наиболее маргинальных группах белорусских националистов до сих пор сохраняется интерес к балтскому язычеству.

По Вацлаву Ластовскому, Великое княжество Литовское было попыткой политической самоорганизации Крывии вокруг языческих литовских князей, оказавшееся неудачным, поскольку государство было скроено из нескольких неравных кусков, не имело общего языка и неизбежно поэтому начало проигрывать геополитическую конкуренцию Польше и Москве.

«Наша борьба XVI и XVII вв. обосновала и возродила православие, усилила Москву, вызвала к жизни казачество, но не дала крывскому народу ни национального вероисповедания, ни государственной идеологии, ни даже национального имени. Политически наш край и народ фигурирует везде как Литва, по вероисповеданию же разбивается на несколько лагерей, бесконечно… враждебных себе», – писал Ластовский[8 - Ластоускi В. Падручны расiйска-крыускi (беларускi) слоунiк. Коуна. 1924.].

Трагедия белорусского национализма с самого начала заключалась в том, что он не имел практически никакой поддержки в белорусском народе, уверенно ассоциировавшем себя с Россией, а на своих «будителей» смотревшем как на припадочных, бормочущих какой-то бред.

В белорусской «свядомости» в самом деле невозможно разобраться: до такой степени в головах её носителей всё запутанно, туманно и противоречиво. Непонятно даже, как называть этих носителей. Кто они – крывичи, литвины, тутэйшие? Непонятно, как называть их страну, за независимость которой от влияния Московии и вообще Руси во всех её проявлениях они борются: Крывия, Литва или всё-таки Беларусь?

Крайне запутанны и алогичны сто лет назад были их отношения с поляками, которых они с одной стороны воспринимали как угрозу белорусской (литвинской, тутэйшей) идентичности, а с другой стороны ассоциировали себя со шляхтой и были частью шляхетского движения, воспроизводя шляхетский гонор и спесь в отношении белорусских «хлопов».

При таких особенностях национального движения неудивительно, что литвинство в Беларуси так и осталось глубоко маргинальной политической субкультурой, не имеющей поддержки в народе. Слишком противоречила объективной реальности и самой истине основа основ белорусского национализма – отказ признавать глубочайшее родство русского и белорусского народов.

Поэтому, в отличие от стран Прибалтики, создать белорусское государство на основе этнического виктимного национализма не удалось.

Попытки создания такого государства провалились, причём дважды: в 1917–1919 и 1991–1993 годах. Формирование белорусской нации в ХХ веке пошло совершенно отличным от других стран Восточной Европы путём.

4. Interbellum: Советская Белоруссия и досоветские Латвия и Литва

Первая мировая война и распад Российской империи стали для националистов Балтийского региона историческим шансом на осуществление их мечты о национальном государстве. В 1918 году из хаоса и анархии на западных рубежах бывшей Российской империи возникают независимые Беларусь, Литва, Латвия и Эстония.

Восстановление литовского государства было провозглашено 16 февраля 1918 года в Вильне Актом независимости Литовской Тарибы. Виленский край в этот момент был захвачен немецкими войсками, и съезд Литовской Тарибы проходил под контролем немецкой оккупационной администрации. Кайзеровская Германия рассчитывала закрепить Виленский край за собой путём создания там своего протектората – страны-сателлита. В рамках этого проекта 11 июля 1918 года Литва была провозглашена конституционной монархией – на трон короля Литвы был приглашён немецкий принц Вильгельм II фон Урах, который должен был занять литовский престол под именем Миндаугаса II.

Но коронация нового Миндовга не состоялась – 2 ноября 1918 года приглашение фон Ураху было отозвано, 9 ноября в Германии произошла революция, 11 ноября закончилась Первая мировая война. В том же месяце в Литву вошли части Красной Армии – в конце года была провозглашена Литовская социалистическая республика, которая в феврале 1919 года была объединена с Советской Белоруссией в Литовско-Белорусскую советскую социалистическую республику (Республика Литбел).

Республика Литбел просуществовала до августа 1919 года. После этого войска Красной Армии были выбиты из Виленского края немецко-литовскими, и столица Великого княжества Литовского на непродолжительное время вновь стала столицей Литвы.

В 1920 году международная ситуация поменялась: большевикам нужен был нейтралитет Литовской республики в советско-польской войне, поэтому произошло признание Москвой буржуазного литовского государства. Согласно Московскому мирному договору 12 июня 1920 года, была официально ликвидирована Республика Литбел, а Литве передавались Виленский край и земли Западной Беларуси. В 1920–1922 годах последовало признание Литовской республики другими субъектами международных отношений.

Схожий опыт утверждения модели либерального, буржуазного национального государства прошли Латвия и Эстония. Как и в Литве, в бывших остзейских губерниях предпринимались попытки создания государств-сателлитов, которые находились бы под протекторатом Германии.

В 1918 году после Брестского мира, лишившего Советскую Россию остзейских земель, при поддержке оккупационной немецкой армии были созданы герцогства Ливония и Курляндия, сразу же объединённые в Великое герцогство Ливонское (Балтийское герцогство).

Данный проект стал попыткой реализации мечты части остзейских немцев о собственном государстве. В Берлине планировали, что Балтийское герцогство станет автономией в составе Германской империи. Однако с поражением Германии в Первой мировой войне и уходом немецких войск из Прибалтики Великое герцогство Ливонское перестало существовать.

С его ликвидацией и формированием национальных государств латышей и эстонцев влияние остзейских немцев в Прибалтике пошло на спад, они утратили статус доминирующей социальной группы, а затем практически исчезли из региона, ассимилировавшись или переехав в Германию.

Латвийская республика была создана спустя неделю после заключения перемирия между Германией и странами Антанты – 18 ноября 1918 года. Латвия также прошла через попытку создания государственности в форме социалистической советской республики. Попытку создать в бывших Лифляндской и Курляндской губерниях собственное государство предприняли красные латышские стрелки, к концу 1918 года занявшие большую часть Латвии и провозгласившие 13 января 1919 года в Риге создание Латвийской Социалистической Советской Республики (ЛССР).

К середине 1919 года под тройным давлением польских, немецких и эстонских войск армия ЛССР, созданная на основе Латышской стрелковой дивизии, вынуждена была оставить Ригу и центральные районы Латвии. В начале 1920 года латышские стрелки были выбиты из восточной Латвии – Латгалии, и в августе того же года Советская Россия признала Латвийскую республику, провозглашённую 18 ноября 1918 года. В 1921 году международную субъектность Латвии признали страны Антанты.

По такой же модели формировалась государственность Эстонии: гражданская война 1918-1920-х годов («Освободительная война» в эстонской историографии), попытка создания советской социалистической Эстонии с помощью эстонских красных полков – аналога латышских стрелков, провал этой попытки и утверждение буржуазной либеральной модели национального государства в форме Эстонской республики, провозглашённой 24 февраля 1918 года.

Совсем по-другому, чем у прибалтийских народов, сложилась судьба Беларуси, где националистический проект государства в конечном счёте проиграл Белорусской Советской Социалистической Республике, союзной Советской России.

Как и в Прибалтике, лидеры белорусского национального движения попытались реализовать мечту о собственном государстве в условиях немецкой оккупации. Спустя три недели после Брестского мира, 25 марта 1918 года, в Минске Рада Белорусской народной республики провозгласила создание независимой Беларуси в этнических границах проживания белорусского народа.

Государственными символами Белорусской народной республики были провозглашены бело-красно-белый флаг и Пагоня – герб Великого княжества Литовского, которое объявлялось предыдущим состоянием белорусской государственности.

Белорусская народная республика не получила признания ни от одного из участников международных отношений, включая Советскую Россию и кайзеровскую Германию, войска которой занимали тогда Беларусь. Как и в случае Литовского королевства и Великого герцогства Ливонского, существовал проект создания из БНР подконтрольного Берлину немецкого протектората. Такой проект лоббировали в первую очередь лидеры самой БНР, но оккупационные власти не спешили и не успели пойти им навстречу.

После поражения Германии в Первой мировой войне немецкие войска покинули территорию Беларуси, и без них Белорусская народная республика оказалась нежизнеспособна. Не имея народной поддержки, лидеры белорусских националистов вынуждены были бежать из Минска ещё до появления Красной Армии, предприняв неудачные попытки сделать столицей БНР сперва Вильно, а затем Гродно.

1 января 1919 года Коммунистической партией большевиков в Смоленске была провозглашена Советская Социалистическая Республика Белоруссия в составе РСФСР.

В современной Беларуси дата провозглашения ССРБ официально признана началом белорусской государственности.

Большевики рассматривали Советскую Белоруссию в рамках своего проекта Мировой пролетарской революции через создание всемирного Союза Советских Социалистических Республик. Поэтому через месяц после создания ССРБ вышла из состава Советской России, и ленинское правительство признало независимость Белоруссии. Ещё через месяц было объявлено об объединении ССРБ с Литовской Советской республикой в Республику Литбел. Однако литовско-белорусское государство оказалось нежизнеспособно, и после признания Москвой Литовской республики пути литовского и белорусского народов окончательно разошлись.

Большевистский проект создания белорусской нации был обусловлен задачей преодолеть влияние восстановленного польского государства в западном пограничье Советского Союза.

От Второй Речи Посполитой – возрождённой по итогам Первой мировой войны Польши – исходила самая большая угроза существованию Советской Белоруссии в межвоенный период. Руководство Польши во главе с Юзефом Пилсудским поставило своей целью возрождение Речи Посполитой в границах 1772 года (до первого раздела).

Пилсудский предложил народам Литвы, Беларуси и Украины вернуться к унии между Польшей и Великим княжеством Литовским. Под лозунгом восстановления исторических границ Речи Посполитой польские войска в феврале 1919 года вторглись на территорию Беларуси, в августе заняли Минск.