Ушедшие на небеса

Гусев, вздрогнув, повторил.

– Красноармеец Гусев.

Ходоренко, поправив перекрученные лямки вещевого мешка бойца, продолжил:

– Откуда родом, Гусев?

– Мы из-под Смоленска.

– Дома кто остался?

Гусев несмело улыбнулся.

– Мама, товарищ майор, и две сестрички. Батя на фронте, брат Петро в солдатах. Пока живы.

– Ну, вот видишь, всё хорошо. Вот и ты в армии, да ещё в артиллерии. Артиллерия – бог войны, это Сталин сказал. Гордись. И ремешок подтяни!

Майор сделал ещё два шага вдоль строя.

– Красноармеец Попович, имя Станислав!

– Как, как?

– Попович, товарищ майор!

– Попович? Интересная фамилия. Из священников?

– Никак нет, отец рабочий, мама надомницей працавала[1 - Работала (белорус.).].

– Белорус?

– Да, товарищ майор. Правда, до тридцать девятого под Польшей мы жили, а дальше сами знаете – Советская власть. С сорок первого под немцем находились, а как освободили район так в солдаты забрали.

Майор с интересом смотрел на парня. Разговорчивый молодой человек, однако.

Красноармеец продолжал.

– Мы не только под Польшей жили, мы в Литве жили. Мама подёнщицей працавала, в богатых литовских семьях трудилась. Нас с сестричкой с собой брала. Отец в Аргентине на работу нанялся, нас не с кем было оставить. Деньги не получала, за питание и нашу учёбу працавала.

В разговор вмешался начальник штаба.

– Вы и польский язык знаете?

– Знаю. И литовский знаю.

Ерёмин обратился к командиру дивизиона.

– Товарищ майор. На КП час назад местный житель пришёл. Слюной брызжет, ногами топает, что-то ему не нравится в наших действиях. Вроде батарея огород ему потоптала, когда позиции занимала. Может, я возьму парня, пусть потолмачит с пшеком. А то не понимаем мы друг друга.

Майор оборвал капитана.

– Пусть ждёт, сначала людей распределим, накормим, а уж потом, пока сопровождение будут ждать, заберёте.

И вновь повернулся к Поповичу.

– Так ты значит, ещё и толмачом работать можешь?

Тот удивлённо посмотрел на командира.

– Что, не знаешь слово «толмач»? Переводчик. А образование у тебя какое?

– Семь классов.

– Ишь ты, когда же ты успел. И в Польше жил, и в Литве жил, и Белоруссии…

– Я учился в гимназии в Вильно, в школе при церкви. Бумага есть.

– А в Дорогобуже, в запасной дивизии, на кого готовили?

– Готовили как номеров орудийного расчёта и наводчиков.

– И ПТР[2 - Противотанковое ружьё.] изучали?

– Да. Изучали и учились стрелять из противотанкового самозарядного ружья образца 1941 года системы Симонова. Всё помню: ружьё предназначено для борьбы со средними и лёгкими танками и бронемашинами на расстояниях…

– Ладно, не тараторь, вижу, знаешь.

Из землянки выбежал сержант.

– Товарищ майор, командир дивизии на связь требует.

Ходоренко повернулся к начальнику штаба.

– Ерёмин, продолжайте. Сопровождения дождитесь и отправьте красноармейцев в батареи.

И уже почти на ухо капитану.

– Бойца, что Попович фамилию носит, надо бы в роту ПТР к Копнину, только смотри, чтобы ближе к штабу дивизиона был. Мы сейчас в Польше, и человек со знанием языка под боком нужен, ясно? Повоюет, потом, может, к штабу подтянем. Всё. Занимайтесь.

Командир дивизиона быстрым шагом спустился в блиндаж. Начальник штаба глянул в сторону старшины.

– Рябков, от Андреева и Волкова нет сопровождающих?

– Есть, товарищ капитан, вон они у берёз стоят и из роты ПТР, от Копнина человек также ждёт.

– Хорошо. Сейчас забирай бойцов, покорми, а я пока с сопровождением разберусь. Да, этот, молодой, с поповской фамилией, пусть пока ждёт, позже перекусит, ты повара предупреди.

– Есть, товарищ капитан.