Дневник. Путь добровольца

Вышло человек пять. Завтра для них все закончится. Я учил своего сына любить свою семью, свою Родину. Он растет настоящим патриотом своей земли. Идти вперед – я понимал, что это безумие, но сделать шаг назад – это предать самого себя, свои принципы. Я решил пройти этот путь до конца.

Вот так и закончился этот день. Уже после отбоя вышел на улицу. Небо сегодня было необычно звездное. Закурил сигарету и набрал отца: «Ты прости, бать, если что не так было. Если не вернусь, ну мало ли.. ты помоги там если что. Я так, на всякий случай.» Он принял мое решение и перечить мне не стал. Я выкурил еще сигарету и пошел спать. Завтра тяжелый день.

11.04.2022

Утро. Как обычно все начинается с построения на завтрак. Командир мечется между палаток: вечно кого-то не хватает. Пока ищет одних, исчезают другие. Ни с первого, ни со второго раза построить не получается. Да.. Сложно ему придется. Но я понимаю, что там это все аукнется каждому из нас.

Дальше по плану полигон. Получили оружие, броню, каску. В общем, выдвинулись по полной боевой. До стрельбища километров пять по ухабам и пыльной дороге. Сегодня необычно припекает. Я бы сказал – жара. Шли не быстро, но и этого многим было достаточно, возраст у большинства ближе к пятидесяти, а то и старше. На каком-то азарте только немногочисленная молодежь. Дали по две пачки патронов. Мужики, зная, что я не стрелял, скинулись еще на два рожка. Вышли на рубеж: три мишени, по десять секунд на каждую. Первую мишень не увидел, вторую даже не пытался искать. Начал стрелять: куда, для меня было не столь важно. Просто стрелял, выпустил все четыре. Куда? А не куда, выпустил и все.

Я сел на траву, в голове стоял гул от автоматных очередей. Мыслей нет, я пребывал в легком шоке. Естественно, о каких-то результатах говорить не приходится. Как-то так прошло мое стрелковое обучение, впрочем, как и у всех.

Со стрельб в лагерь вернулись к обеду. Нас уже ждал полковник. Расставили шесть минометных расчетов. Уже пытались что-то понимать, у кого-то это получалось с трудом. В расчетах виден разлад, каждый пытается показать свою значимость. Спорят между собой, возникают мелкие конфликты. Расчеты укомплектованы не полностью.

Стараюсь запомнить максимум, что-то записываю. Мой командир расчета и наводчик без перерыва о чем-то спорят. Я стараюсь не лезть. А разобраться во всем сам. Но понимаю, что наш расчет к выполнению боевых задач не готов. Из шести минометных расчетов готов один, но и там есть проблемы.

На этом день как бы и закончился. Два дня оставалось до выезда. Неготовность личного состава меня беспокоила все больше.

12.04.2022

Утро началось как обычно. Кстати строиться стали быстрее. Из того, что собрали сегодня, будем пытаться стрелять. На стрельбище едем в камазах, конечно, новых, только несколько десятков лет простоявших в ангарах, ну это в лучшем случае. Ночные стрельбы запланированы тоже на сегодня, времени уже нет.

Шесть расчетов настраивают орудия. Кто-то суетится, кто-то курит в стороне. Командир «СОБ» Витя-Купол пытается организовать порядок действий бойцов, но сам что-то делает неправильно и получает замечание от полковника. Полковник в шоке от нашей организации и от командиров в целом.

На полигоне появился человек в гражданской одежде, подошел к полковнику. Они вместе наблюдали за действиями боевых расчетов. Смотрели, обсуждая нашу готовность, точнее ее отсутствие. Его сослуживец смеется: «Мы учились пять лет! А эту бригаду «Махновцев» хотят научить за несколько дней.» Да, я бы тоже улыбнулся, но исходя из разговора между офицерами, было все намного серьезнее, чем я мог даже предположить. Полковник желает нам всем удачи.

«Я сделал все, что мог, и передал вам максимум информации за эти дни,» – в глазах читалось непонимание происходящего, точнее он понимал, что посылает многих из нас на смерть, желает нам всем вернуться, но конечно, это сделают не все.

Поступила команда: «К орудию!» И мы продолжили практическое обучение. Было дано направление предполагаемого противника, и мы стали разворачивать минометы. Настраивались долго, хотя это должно происходить в считанные минуты. Шесть расчетов по четыре человека, взаимодействия внутри расчетов нет. Между собой все спорят, каждый показывает свое я.

Первый и второй расчеты более-менее отстрелялись. Били по ржавому автобусу на расстоянии километров в двух от нашей позиции. Но с первого раза, конечно, никто не попал.

У нас в расчете разлад начинается с командира. Часто не могут поделить с наводчиком прицел, спорят. К стрельбе и ее точности отношение безразличное. Слаженности в нашем расчете нет. Я понимаю, что мы не готовы к выполнению задачи, даже простой. На сегодняшних стрельбах выделили по пять мин на каждый расчет. Из пяти выстрелов четыре до цели не долетели. Мина вылетала свиньей – это когда снаряд вылетает кувырком. Пятая мина улетела и не взорвалась. Мы так и не поняли, куда. Вот и отстреляли – что это было, я так и не понял.

Обед должны были привезти на полигон, но естественно, никто заявку не подавал. Приняли решение выдвинуться в расположение лагеря пешком. В полной боевой двинули в лагерь. К обеду солнце уже здорово припекает, жара. Шли километров пять по полям. Я шел и пытался отвлекать себя на что-то далекое от войны. Завтра уже выезд, мы не готовы. Воевать с оружием 1938-го года – это из ряда «отряда самоубийц». Вымотанные и пропитанные собственным потом прибыли как раз к обеду. Кормить нас не стали, так как все увезли на полигон. Очередная некомпетентность наших командиров.

До вечера находились в лагере. С началом темноты погода резко поменялась. Навалились тучи с пронзительно прохладным ветерком. После начала дождя и сумерек мы выдвинулись на ночные стрельбы. В этот раз поехали обкатывать полученные камазы. К позициям приехали уже мокрые и замерзшие. Открытое поле, укрыться негде, дождь заканчиваться и не собирался. Ветер дул всегда в лицо, куда бы я не повернулся. Земля превратилась в глину, липкой массой налипая на берцы. Наши занятия по огневой подготовке больше были похожи на борьбу со стихией.

Через пару часов ожидания нам привезли по паре световых мин. В нашем расчете одна не сработала, впрочем, меня это не удивило. Наш командир расчета увяз в грязи и упал лицом в лужу. Перевернувшись на спину, стал размазывать под собой глину, но подняться самостоятельно так и не смог. Он выглядел жалким и беспомощным. Мы подошли с бойцом и помогли ему подняться. Сейчас-то ладно, думал я, а как же быть в бою, кто поможет? В общем, команда собиралась у нас так себе, создавалось впечатление, что в добровольцы брали любого, кто мог хотя бы ходить.

Часам к десяти вечера вымотаны были все. Из ящиков, в которых привезли боеприпасы, соорудили костер. Мелкий дождь еще добавлял немного романтики в этот вечер. В общем, мало было добровольно принять решение быть воином, защитником совей земли. Не каждому суждено было вынести таких условий. А это еще не война…

Нас построил полковник и под свет фонариков, всматриваясь в наши лица, пожелал нам удачи. Он внимательно смотрел в глаза каждому из нас, говоря слова, так скажем, напутствия. После его непродолжительной речи у меня осталось впечатление, что он попрощался с нами навсегда. На этом и закончилось наше боевое слаживание. Мокрые и голодные мы погрузились в камазы и тронулись в лагерь.

Через час я лежал на нарах и пытался уснуть. Меня еще долго потряхивало, не мог согреться. Подводя итоги, я понимал: группа необученных бойцов выдвигается выполнять нереальные для них задачи. Я пытался не думать об этом и отвлекался, вспоминая прошедшие дни.

Хотел бы отметить пару моментов, что встретились и остались в памяти.

Первый – это, конечно, случай, я бы сказал, с пожилым человеком. Неприметный, в очках, но пока, конечно, явно не обратил на себя внимание. В какой-то из дней, что я был в лагере, он потерял сознание и стал биться в судорогах. Это все произошло как-то быстро. После того, как он пришел в себя, все как-то расступились, и он стал никому не нужен. Щуплый мужичок сидел весь бледный, ему явно нужно было на свежий воздух. В общем, я взялся ему помочь: прихватил его под руку и вывел за палатку. Прибежал Витя-командир, следом врач, приводили бойца в чувство уже втроем. Врач оказался здравый и вынес вердикт: не годен. Меня попросили за ним приглядеть, что я и делал до обеда следующего дня. Щуплый мужичок предпенсионного возраста оказался преподавателем в институте с Севастополя. Его отправляли домой, но он упорно хотел остаться. Твердил, что не может уехать, пока не убьет хоть одного бандеровца. Говорил о маленьких зарплатах и об отсутствии средств на обратную дорогу. Зачем приехал этот воин: давить гниду или заработать – сказать сложно. Хотя те, кто приезжал заработать, увидев вооружение и условия, пишут об отказе и возвращаются домой.

Есть, конечно, патриотически заряженные, которые ожидали увидеть более четкие действия командования, а столкнулись с полной неразберихой и хаосом. Это тоже играет свою роль на принятие решения.

Второй – это когда сегодня, пока таскали минометы с места на место, разговорились с офицером с Крыма. Говорили о патриотизме и целях приезда каждого из нас. У человека, в принципе, есть все: бизнес и все необходимое для встречи счастливой и небедной пенсии. Явно он здесь не из-за денег. Да и как назвать цену, за которую ты будешь готов умереть. В этом мы были с ним похожи. Приятный человек, средних лет, с добрыми намерениями и твердыми убеждениями.

На следующий день я увидел его в рядах отказников. Вот так…

13.04.2022

Утро. Сегодня погода мрачная, моросит мелкий дождик, ветер, холодно. Вещи сырые, не просохли со вчерашних стрельб. Нас построили коробочкой. Как обычно, командиры принялись произносить патриотические речевки с листочка. Священник прочитал молитву, раздали иконки. Создавалось впечатление, что нас отправляют в последний путь.

ПЯТЫЙ БАТАЛЬОН «БАРС»

Камазы стояли рядами. Уже были готовы к движению. Поступила команда «по машинам», поехали. Загрузились в камазы и двинулись под флагом России и ВДВ.

Теперь мы десантно-штурмовая бригада «БАРС-5». Батальон около пяти сотен бойцов. Колонна получилась внушительная, в кузове сидели бок о бок. Часа через два-три остановились на перекур. Проезжающие машины, увидев внушительную колонну на обочине, на всем протяжении сигналили, не переставая, махали, снимали на телефоны. Иногда встречались потрепанные колонны, которые возвращались назад.

Впереди около 800 километров. На ночь остановились в строевой части. Встретили хорошо, разместили на свободных местах. Наконец принял душ с горячей водой – это уже казалось роскошью. Смотрел как служит молодежь: условия, конечно, более чем комфортные, конечно, сравниваю со своим временем. Уснул быстро, засыпал без мыслей, спал без снов.

14.04.2022

Утром разбудил тихий детский голос: «Подъем!» Это солдатик что-то еле слышно крикнул. Да, сейчас это так. Ну какая им война – это дети. Мне жаль, но именно они сейчас там, за лентой. Это и есть одна из причин, по которой я здесь. Жить вам еще, создавать семьи… Идите домой, а мы повоюем.

К нам вышла девушка перед отправкой. В ее глазах видна боль: ведь она знает, кто мы и куда едем. «Берегите себя!» – сказала она.

В наших глазах еще нет страха, ведь мы еще не знаем, что ждет нас впереди.

По машинам! И снова в путь, граница все ближе.

По дороге случилось ДТП: в один из камазов въехал седан. Задержались на час. Вдоль колонны ходили парни из разведки. Как выяснилось, среди добровольцев выявили штатного прапорщика ВСУ.

Он передавал координаты нашей колонны, да и ДТП не было случайным. Несмотря на запрет сотовых телефонов, он был при нем. Обстановка заметно изменилась, стала напряженной, ведь кротом мог оказаться каждый из нас. С телефонами решили: ни у кого не должно быть.

К границе подъехали уже поздно ночью. Это все было похоже на какой-то фильм военного времени. Нас покормили в полевой кухне, и мы начали располагаться на ночлег. Вот она – граница… а за ней война… В ночи без включенных фар передвигается транспорт: танки, БМП. Прибывающая пехота растягивает палатки. Я и еще человека три решили ночевать в машине. Обстановка, так скажем, «на чеку». Устали все вроде, а сон не идет. Через час, как мы определились с ночлегом, к нам в кузов постучал полковник. Это Женя – командир взвода. Он привел человека и попросил присмотреть до утра. Он представил его как шпиона, пойманного с поличным: нашел у него телефон, который случайно включился. Мы затащили его в кузов и волоком перетащили в начало. Я не могу сказать, откуда столько во мне оказалось ненависти. Но для меня – со мной рядом сидел предатель. Не знаю, кто спровоцировал, но мы жестко стали его прессовать. Предатель – это даже не враг, это нечто, что хочется уничтожить. Здесь и сейчас.

Доброволец, что принимал участие в, мягко скажем, воспитании этого негодяя, начал вязать ему руки. Вытащил нож и готов был его воткнуть. Его спас полковник, который пришел его забрать. После я остыл: ко мне пришло понимание, насколько здесь жизнь теряет свою ценность. Он не сопротивлялся, я думаю, это и спасло его от более серьезных последствий. Вскоре выяснилось: телефон он хотел провести по глупости, что чуть не стоило ему жизни.

15.04.2022

Пересекаем границу без потерь, в том же составе. Колонна двигается по разбитым дорогам, испаханным танками и тяжелой техникой, даже пешком пройти здесь непросто.

Остановка на перекур, расположились недалеко от машин. Воздух пропитан гарью, порохом. Техника двигается в разных направлениях. На предельно низкой высоте пролетают вертушки. Грохот, рев двигателей, обстановка более, чем военная. А ведь буквально неделю назад я лежал на диване и смотрел новостные сказки.

В лесу кто-то задел сигнальную ракету, толпа ринулась от машин в укрытие. Никто не знал, что тревога была ложной. Поймали, так скажем, небольшой испуг. После команды мы снова на местах, и колонна тронулась.

Приграничные поселки не тронутые, люди живут обычной жизнью, хотя о чем я говорю, какая тут уже обычная жизнь. На обочины выбегают дети, машут, просят поесть. Пока ехали до города, все пайки раскидали гражданским.

И вот он – город. Нет домов, которых не затронула война. Многоэтажки в дырах, без крыш и окон. Разрушены и разграблены магазины. Редкие проходящие жители. Остановились на перекрестке, встретились взглядом с пожилой женщиной. Что смотришь? Злобно смотрела в мою сторону. Да, не все здесь нам рады. Люди настроены по-разному.

Заехали на базу. Похоже на автобусное депо. Вокруг разбитые фуры, ангар с битыми автобусами и старыми авто. Картина, конечно, не очень. Это город Изюм.