Маг пяти стихий. Роман под шум прибоя

Именно с такой мыслью она проснулась. Комната была окутаны густым мраком. «Интересно, почему не светит фонарь?» На цыпочках, стараясь не шуметь, Лиза вышла в коридор. Дверь в катину комнату была открыта, и оттуда доносились характерные звуки. На кровати в замысловатой позе переплелись два тела. Смущение и томление овладели Лизой. Она, надеясь, что её никто не заметил, вернулась в свою постель.

Утром она застала Катю, сидящей на полу, с соединенными ступнями. Ночного гостя в доме уже не было.

Это поза бабочки. Я всегда заканчиваю ею утренние асаны. Ты любишь йогу?

– Нет. Я хожу на танцевальную аэробику, – ответила Лиза. – Это так тонизируют.

– Энергия черпается в точке покоя.

– Наверное ты права. Пойдем сегодня ужинать с нами, – познакомишься с Матвеем. Мы завтра в Красную поляну хотим поехать.

– ОК. Тебя вчера не сильно шокировала музыка?

– Ты что? Наоборот! Это был так круто. А ты не знаешь, что за мужчина в конце вечера пришёл, возле меня стоял, а потом исчез.

– Не знаю. Не обратила внимания. Ты смотри, пожалуюсь Матвею, что ты на незнакомцев заглядываешься!

– Да, нет. Он неприятный, и почему-то быстро ушел. Попросил воды, а когда я принесла, то словно растворился…

– Может заходил за кем-то, – пожала плечами Катя. – Давай, до вечера. Созвонимся насчет совместного ужина.

Она молниеносно переоделась, собрала ноутбук и убежала в офис. Лиза села за учебники. Летом или осенью, а сдавать экзамены всё равно придется.

Глава 2. Познание и искушение.

Кто ты, он или она,

Мой сообщник ли таинственный,

Мне сестра, или жена,

Враг ли мой, иль друг единственный,—

Я не знаю, но люблю

С вечной нежностью напрасною

Душу темную твою,

Душу темную и ясную.

Дмитрий Мережковский, 1904

Вечером они сидели в уютном ресторанчике в самом центре Сочи. Звучала тихая музыка. Матвей смешно изображал спикеров с тренингов. Он быстро нашёл общей язык с Катей, было видно, что они друг другу понравились. В музыке их вкусы диаметрально разошлись. Матвей любил рок новой волны и не понимал катин этно-фолк, который больше напоминал заклинания шаманов, на канувшем в лету языке.. Зато в кино у них нашлось множество точек соприкосновения. Лиза еле успевала следить за тем, как они жонглировали именами модных режиссеров: Иньяриту, Карвай, Альмодовар. Она, конечно, тоже смотрела их фильмы, но ей требовалось время, чтобы «подгрузить нужный файл в памяти». В конце культурной дискуссии молодые люди единодушно сошлись в том, что «Шантарам» – лучшая книга современности.

После ужина немного прогулялись по теплым улицам. Воздух пах магнолией, Сочи был словно сдавленная пружина накануне сезона, готовая распрямиться круглосуточными гуляниями, суетой рыночков с домашним вином и чурчхеллой, раскатистыми голосами зазывал. Дома Катя сказала:

– Классный у тебя Матвей. Повезло. Умный и надежный.

– Ой, он порой такой скучный. И всегда знает, что лучше, – капризно заявила Лиза. Ей льстило, что старшая подруга отдавала должное её парню, но стремление к противоречию заставляло обесценить слова.

– Ну, а что делать, если действительно знает? – засмеялась рыжик.

Лизина инфантильность забавляла её. Да, девушка в 19 и 25 лет – это два разных человека.

Когда Лиза увидела, на какой машине приехал Матвей, то обомлела: у подъезда стоял ярко-красный кабриолет Porsche. Она все больше ощущала себя внутри красивого голливудского фильма.

– Карета подана, – их губы вспорхнули в поцелуе, она рукой обвила его за шею.

Автомобиль летел по шоссе, по обе стороны которого открывались впечатляющие виды. Живописные горы, покрытые каскадами изумрудной зелени, с каменными разломы и белоснежными коронами-верхушками. Пейзаж, принадлежавший кисти гения! Матвею и Лизу вдохновляло осознания собственной молодости, свежести, всесилия. Периодически Матвей клал руку на лизину, она сжимала ладонь. Его девушка отвечала взаимностью, а значит весь мир открыт перед ними. Она знала, что рядом с ней лучший из мужчин. Слова были излишни. Только почему постоянно возвращается в памяти терпкий запах сандала и лимона?

Чтобы выбросить его из головы, Лиза достала телефон и открыла инстаграм: каштановые локоны развивались – идеально для сториз! Надела темные очки, в стеклах расплывчато отражался пейзаж. Рука сжимала трубку, вибрирующую лайками. Ей хотелось делиться своей радостью со всем миром.

Влюбленные пообедали горячими хинкали в аутентичном ресторане в центре Красной Поляны и отправились к канатной дороге. Масштабное сооружение поднимало смельчаков на высоту более километра. Поднявшись к водопаду и глядя на мощные, падающие и разбивающиеся струи, Лиза не знала, что это самый долгожданный момент в её жизни.

– Выходи за меня, любимая, – раздался шепот Матвея, и он вложил кольцо в её ладонь.

Сначала он хотел сделать предложение в ресторане, под живую музыку и аплодисменты изумленной публики, но потом понял, что это слишком личное мгновение, только для них двоих. Не стоит устраивать из него шоу на потеху толпе. И сразу пришла идея: пусть признание прозвучит в самом сердце природы. Там, где рождается истина.

– Да, любимый, – кивнула Лиза, точно зная, что всё делает правильно и никакой другой, более желанной судьбы у неё не может быть.

Она вглядывалась в большой, блестящий камень, сверкающей на фаланге безымянного пальца, и видела в нём гарантию светлого будущего. Опьяненные свежим воздухом и друг другом, Матвей и Лиза направились в заранее забронированные апартаменты.

– Дорогой, я не хочу сегодня больше никуда идти. Давай, просто возьмём сыр, клубнику и проведем вечер вдвоём?

– И игристого?

– И игристого! – лукаво согласилась Лиза.

Накидав в корзину супермаркета разных деликатесов, ребята торопились в своё временное гнездышко. Не смотря на двухлетние отношения, они не так часто оставались наедине, поэтому предвкушали романтический вечер. Студия, которую снял Матвей, оказалась довольно просторной, с панорамными окнами, огромной кроватью и небольшой софой в углу.

– Где ты сегодня будешь спать? – проникновенно поинтересовалась Лиза.

– Там, где ты мне позволишь, – подмигнул жених.

Матвей долго сдерживал себя и настраивался, что всё главное должно случится как минимум после «официального оглашения», и пусть это старомодно и так сейчас никто не делает, но его учили, что большие цели стоят больших усилий. А красавица Елизавета была самой главной его целью. Ради неё Матвей был готов на всё.

Но сейчас, когда кольцо сверкало на пальчике, а белое покрывало было смято, он не мог себя сдерживать. Тем более, что Лизочка сама подалась навстречу его страсти, полулежа на кровати и торопливо расстегивая пуговицы рубашки, она вдохновляла его продолжать. Матвей впился губами в её рот, стремясь каждой клеткой тела впитать её. Она отвечала ему взаимностью, прильнув к нему всем телом и обняв за спину и шею. Бедром девушка чувствовала, как просыпается его страсть. У неё свело дыхание. Она понимала, что в этот миг он принадлежит ей, так как еще никогда не принадлежал. Голова кружилась от предвкушения. В низу живота появилось легкое покалывание. Он провел рукой по внутренней стороне её ног, забираясь под юбку. Уверенно, но неторопливо Матвей кончиками пальцев ласкал её кожу. Всё ближе к точке Х. Она не сопротивлялась, чуть заметно раздвинула ноги, пропуская его дальше. Он целовал нежную кожу на груди не тронутую загаром, через бюстгальтер ласкал выпуклые ягодки сосков.

– Откроем вино, отметим наше обручение, – он встал, чтобы достать бокалы и разлить напиток. У них впереди целая ночь и следующий день, они успеют насладиться нежностью!

Лиза сидела на кровати, слегка растрепанная, но от этого еще более красивая и желанная. Она закусила губу, тушуясь и не зная, как себя вести. Матвей не мог отвести от нее взгляд! Через несколько минут он увидит все изгибы её юного тела. Миллион переливающихся пузырьков весело бежали по хрустальным стенкам. Раздался звон бокалов. Лиза сделала глоток, второй. Вдруг интерьер поплыл у неё перед глазами. Она вновь почувствовала резкий, навязчивый запах цитрусов и сандала, услышала шум бьющих крыльев, вскрикнула и упала на кровать.

Когда Лизавета открыла глаза, над ней склонялись бледный Матвей и женщина в костюме врача скорой помощи.

– Она пришла в себя!

– Что случилось?