Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Малыш и Буйвол

Год написания книги
2009
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 35 >>
На страницу:
4 из 35
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Ты не встревай. Доживешь до моих годов, станешь дедом дедов, вырастишь сорок внучат, будешь тогда кричать… Лучше послушай, как в старые времена духов нечистых гнали.

– Сто раз уже слышали.

– Сто раз слышал, что месяц вышел. А белый день – брехня, дребедень. Ты молодой, а я с бородой. Борода негуста, голова пуста…

– Какая ж у тебя борода?

– Моя борода растет не туда. Волос недолог, зато голос звонок, ума палата, что еще надо?

– Где ты так ловко говорить-то научился, старый?

– Прибаутка, что утка, пройдешь – вспугнешь. В небо метнется, с языка сорвется.

– Ну, давайте наконец спать!

– Ляжешь рано, проспишь барана. Проснешься чуть свет – найдешь обед.

– Тьфу! Как хотите, а я укладываюсь. Ноги уже не держат.

– Ноги, что боги – каши не просят, по миру носят…

Старый Мирх так и сыпал прибаутками.

– Сказочник! – пробурчал свернувшийся калачиком Харим, ворочаясь на твердой земле, устраиваясь поудобней в ямке возле тележного колеса. Через минуту он уже спал, не слыша разговорившегося старика. Молчаливый Рахель устроился рядом с товарищем, лег на спину, заложив руки за голову и разглядывая рисунки созвездий.

– … А когда избу поставят, надобно ее окурить березовым дымом, а углями нарисовать кресты на дверных косяках и на подоконниках, чтоб нечистые входить не могли. Под печь обязательно надо можжевеловый веник сунуть, чтоб Домовник добрее был, чтоб не шалил, а помогал… – наставительно втолковывал Мирх Шалрою. А тот сидел неудобно, прислонившись спиной к жесткому тележному колесу и клевал носом. Иногда вздрагивал, пробуждался от дремы, открывал мутные глаза и осматривал окрестности: спящее стадо, собак, черную воду глубокого омута, черные вершины гор, вырисовывающиеся на фоне звездного неба. Кивал старому Мирху – слушаю, мол, слышу, – и снова ронял голову на грудь.

– … А двор из осины не строят. Грязное это дерево, сырость вбирает. Хоть и не любят его нечистые, но лучше только ворота осиновые сделать и порог. А перегородки надобно из березы делать. А сруб весь…

Мирх тоже постепенно затихал, бормотал все неразборчивей, все медленнее. Вскоре заснул и он…

На вершине дальнего холма что-то мелькнуло. Из травы осторожно поднялась в полный рост человеческая фигура. Чужак долго смотрел на спящее стадо, затем, пригнувшись, бесшумно исчез. Растворился в ночи…

Шалроя разбудило угрожающее ворчание.

Пастух с трудом разлепил веки.

Ворчала собака. Судя по голосу – Лютый. Шалрой встревожился, сон как рукой сняло. Вожак по пустякам зубы не скалит. Он конечно стар, но свое дело знает.

А остальные псы молчат…

С гор в котловину наползал туман. На востоке брезжил рассвет, и там уже матово светились низкие облака, но небо на западе еще чернело ночью. Примерно через час должно было показаться солнце.

– Что ты, Лютый? – спросил негромко Шалрой, безуспешно пытаясь подняться на отекшие ноги, стараясь разогнуть онемевшую поясницу. Собака услышала хозяйский голос, заворчала громче на что-то, скрывающееся в тумане.

Что она там почуяла?..

– Волки, Лютый? Волки? – спросил Шалрой. Пес отрывисто тявкнул, и человек понял, что вовсе не волки встревожили собаку.

Но остальные псы спят…

– Что же там? – Шалрой наконец-то поднялся, сделал два неуверенных шага по направлению к стаду, к вытянувшейся в стойке собаке. В мышцы вонзились острые иголочки, волна горячих уколов пробежала по ногам, свела икры судорогой, и Шалрой едва не упал. Остановился на месте, пытаясь разглядеть, почуять, услышать что-то, затаившееся в тумане.

– Что там, Лютый? Ату его! Возьми!..

Все спят. Харим и Рахель сопят дружно под телегой, возле колеса. Земля холодная, трава серебрится студеной росой, а им хоть бы что. Спят без задних ног, словно дома под одеялом. Ничего не слышат. Им в такт подсвистывает носом старый Мирх. Старик постелил себе под спину какую-то тряпицу, закутал босые ноги. Голова запрокинута, острый небритый подбородок указывает в небо. Рот открыт. Морщинистые веки полностью не закрываются, и видны белки закатившихся глаз – жуткие, желтые, с багровыми прожилками кровеносных сосудов…

Лютый стал подвывать.

Зашевелились остальные собаки. Услышали вожака.

Шалрой, повиснув на тяжелом посохе, переждал, пока отойдут ноги. Затем направился к стаду.

Скотина уже проснулась. Животные, путаясь в тумане, щипали траву, не решаясь выходить из окружения овчарок. Завидя приближающегося человека, замычали коровы. Сонные овцы рванулись в сторону, но почти сразу замерли, тараща очумелые бельма на знакомую фигуру пастуха.

– Что там, Лютый? – в который уже раз спросил Шалрой, почти вплотную приблизившись к встревоженному псу. И тот кинулся вдруг вперед и тотчас захрипел, кувыркнулся через голову, взвизгнул. Попытался встать, но не смог, всхрапнул и распластался на земле. Утонул в щупальцах тумана.

Зарычали остальные собаки, вздыбили загривки, оскалили клыки – почуяли, наконец, то, что тревожило вожака. Оставив стадо, сбились в стаю.

– Лютый… Лютый! – ничего не понимающий Шалрой сделал шаг. Второй. Третий… Наткнулся на пса, едва не наступил на него, присел, ощупывая руками…

Кровь…

В шее собаки торчал какой-то прут. Шалрой не сразу понял, что это стрела. Оперённая боевая стрела.

Вот на кого рычал Лютый!

Вот на кого скалятся остальные собаки. Скалятся, поджимая хвосты и пятясь назад.

Люди!

Кто? Где? Сколько?

Шалрой хотел закричать, но представил, как и ему в горло впивается такая же стрела, и сдержал крик. Он растерянно оглянулся на спящих товарищей. Как их предупредить? Что сделать? Откуда взялась здесь эта стрела? Что за люди?..

В тумане вдруг появилась какая-то размытая тень, словно мгновенно выросла из-под земли. Шагнула к Шалрою.

Человек с коротким луком в правой руке. Колчан, полный стрел, у бедра. Кожаная куртка, обшитая металлическими пластинами. За поясом длинный нож, скорее даже короткий меч.

И еще один силуэт поднялся из травы. И еще…

Две собаки вдруг сорвались с места, ринулись на чужаков. Человек с луком вздернул руку, и стрела уже была зажата в его пальцах. Лязгнула тетива, и одна из собак с визгом закувыркалась в траве. Вторая развернулась и бросилась наутек, увлекая за собой всю стаю. У них не было вожака, и они дважды слышали жуткий предсмертный визг. Этого было достаточно, чтобы обратить их в бегство.

А безмолвные тени быстро двигались в постепенно густеющем поднимающемся тумане. Окружали стадо, замыкали кольцо.

Человек с луком глянул на застывшего Шалроя, усмехнулся. Медленно достал стрелу, наложил на тетиву. Неторопливо поднял руку, выгнул упругую дугу лука. Шалрой словно оцепенел под прищуром холодных глаз чужака.

Между ними было не больше десяти шагов. Босой пастух с посохом и человек с взведенным луком в руках смотрели друг на друга. Один понимал, что сейчас умрет, второй почему-то медлил, и кривая ухмылка его становилась все шире.
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 35 >>
На страницу:
4 из 35