Время лживой луны

Время лживой луны
Алексей Калугин

Золотой век наступил! Информационные башни, внезапно появившиеся на Земле и моментально заполонившие планету, оказались способны исполнять любые желания людей. Это ли не счастье? Но нашлись скептики, которые, поминая бесплатный сыр в мышеловке, с упорством маньяков начали искоренять эти ростки «инопланетного вторжения». Возглавила крестовый поход Россия, которая до последнего времени оставалась свободной от влияния глобального информационного поля. Но и на ее территории периодически прорастали башни, борьбу с которыми вели подразделения ликвидаторов. Рейд вглубь реликтовых Облонских болот для спецгруппы сержанта Макарычева не обещал особых неожиданностей. Однако они начались уже на подходах к объекту. Не будь сержант атеистом, впору было бы назвать происходящее мороком и чудесами…

Алексей Калугин

Время лживой луны

Глава 1

Информационная башня похожа на воткнутую в небо стальную иглу. Особенно если смотреть снизу, стоя у подножия. Поднимаясь вверх от круглого основания, стены башни плавно сужаются и перетекают в остроконечную вершину, увенчанную тонким шпилем семи-восьмиметровой длины. Поверхность башни серебристо поблескивает, будто состоит из крошечных, почти неразличимых глазом, постоянно перетекающих друг в друга ртутных шариков.

– Ничего себе дура! – запрокинув голову, ефрейтор Стецук прижал пилотку рукой, чтобы не упала.

– Бывают и выше, – сержант Макарычев почесал за ухом сидевшего у него на плече большого, пушистого, белого кота. Тот довольно зажмурился и замурчал хозяину в ухо. – Я читал, что самая первая башня уже под двести метров вымахала. И вроде продолжает расти.

– Так то ж за кордоном, – хитро улыбнувшись, Стецук нарисовал пальцем круг. – А эта, – он похлопал ладонью по неожиданно теплой поверхности башни, – наша, отечественная. По телевизору-то я Луизианскую башню тоже видел. Да, большая. Но впечатление все равно не то.

– А, все они одинаковые, – пренебрежительно хмыкнул Макарычев. И покосился на кота. – Верно я говорю, Спиногрыз?

Кот тихо мявкнул и легко, по-дружески куснул сержанта за мочку уха.

Башня пряталась среди высоких сосен, с голыми внизу стволами и широко раскинутыми в стороны мохнатыми лапами ветвей по верхам. Можно было пройти в пяти шагах от нее, не заметив. Разве что металлический блеск, необычный в лесу, привлек бы внимание случайного путника. Да только ведь и не всякий в такую глушь забредет.

Взвод сержанта Макарычева и то не сразу вышел к башне, хотя егерь, первым обнаруживший ее, дал четкие ориентиры и даже зарубки местами сделал. А вот провожатым стать егерь отказался. Наотрез.

– Не, ребята, не пойду, – смоля «беломорину», упрямо мотал головой пожилой, кряжистый мужичонка. – Чо хотите со мной делайте, а не пойду. Я вам наводку дал – остальное ваша работа.

– А что так, дядя Егор? – спрашивал хорошо знавший егеря капитан Родный.

– Я такого страху, как там, еще никогда в жизни не терпел, – переходил на полушепот егерь. – Хотьте верьте мне, ребятки, хотьте нет, а только явилась мне там моя жена, Алевтина Петровна, три года тому назад как преставившаяся.

– Может, померещилось? – недоверчиво щурился капитан.

– Ну да, конечно, – криво усмехался егерь. – Я-то знаю, как в лесу мерещится. Не ворожба это была, нет. Она, Алевтина Петровна, собственной персоной. С того света явилась, чтобы словечком со мной перемолвиться.

– И что же она тебе сказала?

Пожилой егерь нахмурился. Папиросный мундштук пожевал.

– Соблазнять она меня начала, ребяты… Ну, да, точно. Оставайся, говорит, со мной, мы тут славно заживем. Все у нас будет, чего только пожелаешь… И даже детишек, говорит, завести сможем… У нас, вишь ты, детишек-то не было… Не сложилось, значица… А тут!.. – Егерь в сердцах кинул потухшую папиросу, раздавил ее сапогом. – В общем, сам не знаю, как ушел оттудова. И вот, понимаешь, боюсь, что в другой раз не удержусь и точно останусь.

– С женой?..

– Да какая она мне жена! Я ж вам говорю, моя жена, Алевтина Петровна, три года тому назад преставилась! Я, братцы, не дурак, а матерьялист закоренелый, знаю, что никакого загробного мира нету. И, ежели кто помер, так, значица, всерьез и навсегда.

– Так ты ж сам говорил, – недоумевающе разводил руками капитан Родный.

– Что я говорил?

– Что жену видел.

– Видел. Только жена моя три года как померла. Выходит, не она это была, а тварь чужеродная, решившая мне голову заморочить!.. В общем, как хотите, ребята, а к башне я с вами не пойду…

В отличие от Закордонья в России-матушке мало кто может похвастаться тем, что собственными глазами видел информационную башню. Поэтому-то и истории про них рассказывают разные. По большей части – удивительные. Случается, что и страшные. Про странных существ, бродящих вблизи башен, да о чудных делах, что возле них творятся, многие говорят. Да только те, кто слушает, как правило, принимают истории эти за пустые россказни.

– Господин сержант, – негромко окликнул Макарычева рядовой Портной.

С автоматом на изготовку парень выбрался из кустов, с той стороны, где основание башни, подломив под корень, завалило молодую невысокую сосенку.

– Оба-на! – тихо произнес сержант, глянув, куда указывал ствол автомата Портного.

В двух шагах от башни стояла белобрысая девчушка. Лет пять, не больше. С двумя короткими, тоненькими косичками, перехваченными на концах резинками. В простеньком бело-голубом платьице. Босоногая.

– Что за диво дивное? – сдвинув пилотку на лоб, озадаченно почесал затылок Стецук. – Откуда здесь ребенок? – спросил он и при этом почему-то посмотрел на Портного. Как будто парень мог знать ответ.

– Тарья, – позвал негромко Портной. – Та-арья…

– Да? – выглянула у него из-за плеча дородная девица с длинными распушенными черными волосами.

Сегодня она оказалась одета в легкое, кажущееся невесомым платье с длинным подолом и широкими, будто стелющимися по воздуху рукавами. Причудливые трехцветные узоры расплетались и вновь сплетались при каждом движении девушки. Внешность у нее была яркая, запоминающаяся, эдакая редко встречающаяся северная стать, когда черты лица, по отдельности кажущиеся непропорциональными либо чрезмерно выпяченными, вдруг складываются в удивительный, неповторимый, ни на что не похожий орнамент.

Портной быстро глянул по сторонам. Как будто боялся, что кто-нибудь обратит внимание на его вымышленную подругу.

Сержант Макарычев, почесывая одним пальцем кота за ухом, изучал взглядом девочку. А та точно так же глядела на него. Ефрейтор Стецук раскуривал сигарету, ладонью старательно прикрывая зажигалку от ветра. Остальные семеро бойцов взвода стояли на отведенных им позициях, вкруг башни, и ждали приказов. Их мало беспокоило происходящее. Существенным являлось то, что, кроме сержанта, своего, можно сказать, парня, других командиров поблизости не было. А, значит, можно было расслабиться. Покурить. На время позабыть о службе.

– Что думаешь, Тарья? – спросил Портной.

– О девочке?

– Ну а о чем же еще?

– Убей ее.

– Ничего себе, ты сказала!

– Убей, иначе она убьет тебя.

– С чего бы вдруг?

– Тебя смущает то, что она похожа на человека. Но на самом деле это монстр, сотворенный информационной башней.

– Никогда не слыхал о таком.

– Что ж, все в жизни случается в первый раз.

– Но это всего лишь ребенок…

– Объясни мне, умник, как этот ребенок мог один оказаться в тайге, в глуши непролазной, в семидесяти километрах от ближайшего торного пути?