Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Рось квадратная, изначальная

Год написания книги
2001
<< 1 2 3 4 5 6 ... 19 >>
На страницу:
2 из 19
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Ничего, кувшинчик ещё успеем уговорить, – отмахивается кудрявый красавчик, улыбаясь с каким-то затаённым смыслом.

Возвращается он на удивление быстро, грохает перед Благушей бокал и наливает всем, кроме меня, но слав, добрая душа, и на этот раз не забывает о старике:

– Налей и ему, я плачу.

– Как скажешь, друган, как скажешь, разогни коромысло…

Признательность моя уже не имеет границ, так и рвётся наружу, так что еле успеваю её топить в халявной браге. Прикладываются и остальные, без тостов, на посошок.

– Ладно, подводим итоги, – говорит Скалец, отставляя посуду и утирая губы уже изрядно испятнанным рукавом белой рубахи. – Ты как, Выжига, согласен?

– Надоел ты мне до смерти, пёсий хвост, – ворчит усатый крепыш, не зная, на что решиться, – Пристал как банный лист.

– Я что тут даром битый час распинаюсь?! – обижается Скалец. – Давай конкретно, разогни коромысло!

– Согласен, – Выжига пожимает мощными плечами. – Только ежели Благуша тоже согласится.

– Отлично. – Красавчик сразу веселеет и поворачивается к Благуше. – А ты?

– Ну, не знаю… – Слав мнётся. – Не решил ещё, оторви и выбрось.

– Разогни коромысло! Ладно, не буду пока настаивать, время ещё есть – решишь по дороге. А теперь двигаем. Кувшин по флягам разольём?

– Старику оставь. – Благуша кивает на меня. – Пусть повеселится.

– Да ты что?! – возмущается красавчик. – Там же ещё половина!

– Не твоя забота, оторви и выбрось, свои бабки плачу.

– Оставь его, пёсий хвост, – поддерживает тут и Выжига. – Спокойный дед, не мешал, не клянчил. К тому же и глухой ещё, убогий. Заработал. Ладно, пошли.

– Спасибо, ребятки, кхе-кхе, уважили мою старость, – благодарю торгашей уже вослед.

– Не за что, дед, – откликается Благуша. – На здоровье.

– И тебе, парень, и тебе Здоровья и Удачи! Кхе…

Недокашляв, испуганно вжимаю голову в плечи. Вот же угораздило ляпнуть в ответ! Так глупо обмишуриться! Хоть бы не заметили! Но уже чувствую, спиной чувствую – остановились, все трое, оглянулись, смотрят.

– Погоди, дед, так ты не глухой? – недобрым голосом спрашивает Выжига, и я понимаю, что все-таки влип. Но храбро молчу, присосавшись к бокалу. Спиной я не вижу, а ухи снова оглохли, спасая положение.

– Да ладно, пошли, чего время терять, оторви и выбрось! – слегка запинаясь, торопит Благуша.

– Ну-ну, – смуро бурчит Выжига, после чего славы, явно махнув на меня рукой, удаляются восвояси.

Ух ты, все-таки пронесло… Снова выручил Благуша. Ну, точно, не ошибся я в этом парне!

Кряхтя, я пересаживаюсь на противоположную скамью. Балабойку, так и не излаженную, да уже и ненужную, кладу на стол, задумчиво провожаю троицу взглядом. Славы удаляются в обнимку, белая рубаха Скальца маячит свечкой между красным армяком Благуши и малиновым Выжиги. Что-то подозрительное было в поведении красавчика, больно уж легко уступил он Благуше. Вряд ли дело только в нехватке времени. Да и походка моего благодетеля показалась мне какой-то неуверенной. Я подгребаю к себе его бокал, опускаю в него нос, нюхаю, затем осторожно пробую остаток браги языком. Странный привкус… И вдруг узнаю. Ну точно, подмешал кудрявый подлец, подмешал настойки сон-травы!

Да только ничего у тебя не выйдет, паршивец! Я, лично Я пожелал ему Удачи! А пожелание Сказителя всегда сбывается!

Почти всегда… и не всегда так, как думалось… А иной раз и вовсе не так. Но что-нибудь да сбудется непременно, ядрёна вошь!

Глава вторая,

в которой друг бросает друга

Жизнь принуждает человека многое делать добровольно.

    Апофегмы

Выжига спрыгнул с передка остановившейся телеги, прошёл назад и в нерешительном раздумье остановился возле спящего другана. Остальные торгаши с Рось-домена, с которыми вместе отмечали удачный день в трактире на Станции, давно уехали вперёд, горланя песни не хуже обожравшихся валериановым корнем кошар, и сейчас, судя по едва доносившимся нестройным воплям, пересекали или уже пересекли Раздрай-Мост над Бездоньем. Выжига специально подгадал ехать последним, чтобы без лишних вопросов сделать то, что предложил ему коварный двоюродный братец.

Стояла ясная ночь, небосвод был густо усыпан яркими глазастыми звёздами, и дорога, стыдливо прикрывшая бока редким лесом, отлично просматривалась в обе стороны на три-четыре десятка шагов. Всхрапнувший за спиной конь заставил Выжигу вздрогнуть. Тяжко вздохнув, словно не он, а конь принял за него это решение, торгаш ухватил спящего под руки, стащил его с телеги и отволок в неглубокий овражек, усыпанный опавшей хвоей. Да там и оставил, прислонив спиной к смолистому стволу низкорослой сосенки, торчащей из оврага, как свеча из плошки. Постоял немного, с мимолётным сожалением глядя на туго набитый бабками кошель, подвешенный к поясу бессильно склонившего голову Благуши, но махнул рукой. Он не ворюга. Он и так получает фору, которую другану трудно будет покрыть. Лихого зверья здесь не водится, местность населённая, так что ничего с ним до рассвета не станется и потревожить его здесь никто не потревожит, что вполне могло случиться в трактире. Тот же Обормот, например, в обязанности коего входит присматривать за припозднившимися чужаками с других доменов, мог разбудить Благушу раньше времени. Ведь насильственный сон, вызванный сонником, уже через пару часов обычно переходит в естественный, хотя дурь в голове сохраняется ещё долго. Продрал бы глаза Благуша, сообразил бы, что к чему, и… и за Милку состязаться пришлось бы честно.

Раздражённо выругавшись вполголоса, Выжига виновато отвёл взгляд от спящего Благуши, выглядевшего сейчас абсолютно беспомощным, беззащитным. Эх, судьбина его нелёгкая… Любовь, безрассудная любовь, проклятая любовь толкала его на этот шаг, хоть и разрешённый правилами Невестина дня, но в общем-то шаг подлый. Кто же после такого друганом твоим останется?

Огорчённо крякнув, Выжига вернулся к телеге, забрался на передок и, подобрав вожжи, с силой хлестнул гнедую пару коняг по гладким бокам, вымещая раздражение на ни в чем не повинных животинах. Отдохнув за день на кону, те бодро тронулись с места, и колёса ворчливо заскрипели, тревожа ночную тишину.

Теперь оставалось сделать не так много – проверить смещение лично, так как домены могли с равной вероятностью как смениться, так и не смениться. А то получится, что он, Выжига, отправится в долгий путь, а Благуша прочухается до вечера и вернётся обратно в Рось-домен, Раздрай перейти – невелика задача. Да и телегу нужно было перегнать на свою сторону, в родную весь, Светлую Горилку, не оставлять же своё и напарника добро в чужом домене за здорово живёшь!

Ну а ежели все будет в порядке, то чесать ему обратно на Станцию.

Глава третья,

в которой Выжига продолжает подличать

Ежели у верёвки есть один конец, значит, у неё должен быть и другой.

    Апофегмы

По ту сторону Раздрай-Моста, или, по-простому – Раздрая, как и уговаривались, Выжигу поджидал Скалец, нервически вышагивая взад-вперёд перед ожидальней – небольшой деревянной беседкой, предназначенной для самых нетерпеливых, кому позарез надо было попасть в чужой домен сразу после смещения и потому вынужденных ожидать возле Раздрая. В этот час скамья ожидальни пустовала, время близилось к полуночи, и весь честной народ давно уже почивал на мягких перинах, что обоим заговорщикам только было на руку. Чем меньше свидетелей, тем лучше. Стражники же, перегораживавшие проход через Бездонье от неимущих бездельников по обе стороны Раздрая, были не в счёт – их эти дела не касались.

Тем не менее Скалец заметно нервничал.

«Благодетель хренов, – с неожиданно накатившей злостью подумал Выжига, прикладываясь кнутом поочерёдно к обеим конячьим задницам, чтоб бежали резвее. – Небось, гадает, плут, не передумал ли он, Выжига. Да за столь гнилую помощь и морду набить бы не мешало… И набью, – мрачно сдвинул брови торгаш. – Ежели все зазря окажется, то непременно набью. – Приметив наконец Выжигу, Скалец встрепенулся и заторопился навстречу, но дальше заставы, конечно, не попёрся. – И не холодно же засранцу круглый год в одной рубахе щеголять! Чтоб лучше было видно в ночи, что ли, когда свиданки девицам назначает? За это, кстати, девицы его тоже любят – за удаль показную, а за смазливую внешность ими же Скалец прозван был Красавчиком. Ну что за человек! Куда ни плюнь – везде гнильца. И ведь двоюродным братцем приходится! Удавил бы такого братца…

И этих дармоедов тоже, пёсий хвост, – неприязненно подумал Выжига при взгляде на стражников, охранявших Раздрай. Он привычно бросил одному из мостовиков-мангов, заступившему было дорогу с алебардой наперевес, положенные пять бабок, и тот отвалил в сторону, разрешая проезд, а коняги ступили на мост. – Понарасставили с обеих сторон Раздрая бездельников с алебардами, и плати непременно и тем, и другим, как же, каждая застава ведь свой домен представляет. Хорошо ещё, что при проезде в одну сторону только одной стороне и платишь, за въезд…

«Удавил бы, – повторил про себя Выжига понравившуюся мысль». По настроению он сейчас готов был передавить половину народа обоих доменов, соседствующих вместе последние минуты, хотя до сих пор не отличался особо крутым нравом. По крайней мере, он так считал. Бывало, правда, по пьяной лавочке пол-веси разгонял коромыслом по домам, но то ведь дело совсем другое, сейчас-то он был тверёзый, как родниковая водица.

Телега меж тем гулко прогрохотала по ребристой, сверкающей первозданной чистотой поверхности стального моста, перекинутого ещё Неведомыми Предками через Бездонье, и съехала уже на землю Рось-домена. Стражники на родной стороне, Гоголь с Моголем, неприступные и важные лицом на службе, знавшие Выжигу давно и не раз вкушавшие с ним брагу за его счёт, сурово пошевелили уставными усами и кивнули, пропуская торгаша, как и положено, беспрепятственно. Остановив коняг, Выжига устало соскочил наземь и бросил поводья услужливо подскочившему Скальцу.

– Держи, пёсий хвост! Бери да гони домой, вражья душа!

– Ай-ай, ты чего ругаешься словами такими нехорошими? – покачал головой Красавчик, скрывая за развязной ухмылкой несказанное облегчение, когда заметил, что Благуши в телеге уже нет. – Я ж тебя не заставлял, разогни коромысло, верно? Ты ж сам с усами, не малый хлопец уже…

– Вот я тебе сейчас усы и повыдёргиваю, пёсий хвост… – буркнул Выжига. – А заодно и бородёнку твою куцую.
<< 1 2 3 4 5 6 ... 19 >>
На страницу:
2 из 19