Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Сверхдержава

Год написания книги
2008
1 2 3 4 5 ... 15 >>
На страницу:
1 из 15
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Сверхдержава
Андрей Вячеславович Плеханов

ближайшем будущем Россия становится единственной сверхдержавой мира. В России происходит грандиозный экономический подъем, растет производство, российские товары захватывают мировой рынок. Однако за благоденствие заплачено дорогой ценой. Свидетельство тму – загадочные «чумные зоны», в которых содержатся люди, объявленные заразными, не прошедшие обязательную вакцинацию от всевозможных болезней. Почти в самом центре Москвы можно наткнуться на разрушенные кварталы, звероподобных безумцев и мертвецов с отруленными конечностями. «Чума пришла!» – гласит надпись на стене. Что это может значить?

Андрей Плеханов

Сверхдержава

После всего вышесказанного читатель без труда согласится, что происшествия, имевшие место весной нынешнего года, застали наших граждан врасплох и были, как мы поняли впоследствии, провозвестниками целой череды событий чрезвычайных, рассказ о коих излагается в этой хронике. Некоторым эти факты покажутся вполне правдоподобными, зато другие могут счесть их фантазией автора. Но в конце концов летописец не обязан считаться с подобными противоречиями. Его задача – просто сказать «так было», если он знает, что так оно и было в действительности, если случившееся непосредственно коснулось жизни целого народа и имеются, следовательно, тысячи свидетелей, которые оценят в душе правдивость его рассказа.

    Альбер Камю. «Чума»

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СОВЕРШЕННЫЕ ЛЮДИ

ГЛАВА 1

СВЕРХДЕРЖАВА. 2008 ГОД. ИЮНЬ

МОСКВА ПРИВЕТСТВУЕТ ГОСТЕЙ

Аэробус транснациональной компании «Аэрофлот» разгружался, освобождал свое серебристое чрево от багажа и пассажиров. Многометровая стеклянная труба эвакуатора была приставлена к его боку, и было видно, как хрупкие фигурки пассажиров медленно проезжают внутри нее, сидя в креслах транспортера. Лайнеры изо всех стран мира приземлялись на посадочные полосы и с ревом взмывали в небо. Маленькие частные самолеты и геликоптеры сновали в воздухе как разноцветные мухи, управляемые неслышными человеческому уху сигналами системы автоматической посадки.

А здесь, внутри эвакуатора, было тихо, шум реактивных двигателей не проникал сквозь толстое тонированное стекло. Пассажиры притихли, разглядывая жизнь гигантского роботизированного муравейника, именуемого международным аэропортом «Шереметьево-2». Самый большой аэропорт в мире выглядел как порождение инопланетного разума – ни единого человека не было видно на летном поле, только механические существа всевозможных форм двигались по серому матовому покрытию, сверкая никелированными конечностями, шевеля усами черных антенн. Причудливая фантазия выстроила здания терминалов – казалось, что овалы и кривые фиолетовых стен вылеплены из живой субстанции, растущей по собственным законам и не подчиняющейся земной гравитации.

Когда Шрайнер был в последний раз в Москве? Восемь лет назад. Всего восемь лет – и все так изменилось. Было ли фантастическое великолепие аэропорта в достаточной степени функциональным? Возможно, было, но еще в большей степени это предназначалось для услады глаз. Для изумления, для шокирования, для приведения в трепет и восторг людей, прибывающих в столицу самой богатой страны на планете.

Большинство пассажиров видело все это уже не в первый раз. И все же те, кто находился сейчас рядом со Шрайнером, дисциплинированно таращились на невероятную картину, проплывающую внизу. К мочке уха каждого была прилеплена пластиковая клякса коммуникатора и нежный девичий голосок рассказывал о том, какие услуги (бесплатные, черт подери этих русских, бесплатные!) предоставляет аэрокомпания в целом и «Шереметьево» в частности. Голос в наушнике Шрайнера, естественно, мурлыкал на немецком языке. Хотя это было излишеством – Шрайнер знал русский не хуже, чем немецкий.

Рихард Шрайнер не желал сейчас никаких услуг. Ему хотелось поскорее пройти таможенный контроль, сесть в такси, добраться до гостиницы, задернуть шторы, выпить сто граммов чего-нибудь сорокаградусного… И выключить все телевизоры, конечно. Рихарда уже тошнило от сервиса компании «Аэрофлот», наваливающегося на клиентов подобно снежной лавине. Чего стоил только сегодняшний фирменный обед в самолете – изысканное пиршество в лучших традициях русской императорской кухни. Шрайнер икнул. Сегодня он слопал пять дармовых кусков севрюги – драгоценной, янтарной, полупрозрачной. Полкило, наверное, не меньше. Боже, какой изумительный вкус… Но для желудка тяжеловато. Умеренность – вот что не помешает ему здесь, в Москве. Нельзя забывать, что он снова в России – в стране, где могут закормить до смерти.

Необходимость передвигаться на собственных ногах была сведена в Шереметьево до минимума. Широкая лента транспортера внесла новоприбывших в здание, миновала надпись «Российская Таможня» и вдруг непонятным образом разделилась на несколько полос. Теперь Рихард в компании нескольких человек ехал по широкому коридору – голубоватый потолок, неяркое освещение, стена-экран. По стене ползли неоновые буквы объявлений на русском, немецком, английском и прочих языках. «Уважаемые гости России! – значилось там. – Напоминаем Вам, что в нашей стране существует опасность заражения якутской лихорадкой. Настоятельно рекомендуем Вам сделать вакцинацию. В случае, если прививка не будет сделана, административные органы РФ не несут ответственности за Ваше здоровье. Тем, кто сделает вакцинацию, предоставляется карта на льготное медицинское обслуживание в течение одного месяца».

Чертовски привлекательное предложение. Рихард знал, что многие специально ехали в Россию, чтобы сделать эту прививку, а потом еще и полечиться по льготным ценам в шикарных российских клиниках. Это получило название «прививочный туризм». Прививка была бесплатной – от человека требовалось только согласие. Соглашались почти все.

Объяснялось это просто: российская вакцинация начисто избавляла организм от всех вирусных гадостей – от гепатита до СПИДа. Технология такого чуда держалась Россией в секрете – как, впрочем, и все тысячи чудесных технологий, составлявших основу экономического процветания Сверхдержавы. Бесполезно было бить кулаками в грудь, обвинять Россию в жмотстве и призывать ее поделиться вакциной с другими странами, издыхающими от СПИДа. Хочешь сделать прививку – пожалуйста, никто тебе в этом не отказывает. Приезжай в любой из русских городов и делай.

Что такое якутская лихорадка, никто толком не знал. Рихард помнил, что эта страшная болезнь промчалась по России восемь лет назад – в период Большой Смуты. Народ называл эту болезнь коротким простым словом: ЧУМА. Люди заражались и погибали тысячами. Рихард читал об этом в газетах, видел фотографии умирающих – неестественно красные раздутые лица, гноящиеся глаза, лопающаяся кожа на руках… Лично он ни одного заболевшего не видел. Была изобретена вакцина – та самая, уникальное творение биотехнологии. Вспышку инфекции задавили, не дали ей прорваться за пределы Сибири. Все население страны было привито. Прививали и иностранцев. Но Рихард Шрайнер остался непривитым. Он удрал тогда из России в страшной панике. Он почему-то боялся прививок – как бегемот из старого русского мультфильма. Он скорее заболел бы чумой, чем позволил бы ввести в свое тело чужеродный белок, механизма действия которого не понимал. Шрайнер удрал в Германию и не появлялся в России целых восемь лет.

Рихард вспомнил, как уезжал из этого самого Шереметьева. Разбитые асфальтовые пандусы, сизый сигаретный воздух, поднимающийся к тусклым металлическим кольцам потолка. Жалкие ряды изрезанных дерматиновых кресел, облепленные замерзающими пассажирами. Таксисты, назойливо хватающие за руку. Надкушенные гамбургеры и пластмассовые стаканчики с водкой на грязном столе. Бесконечные шевелящиеся хвосты очередей к стойкам таможенников – длинные для россиян, короткие для иностранцев. Хмурые, затравленные взгляды. Отпечаток застарелой раздраженной бедности… Как все могло измениться так всего за восемь лет?

Не так уж и важно, как. Главное, что изменилось. И теперь Шрайнер прилетел, чтобы взглянуть на все это собственными глазами. Он хотел понять, что все-таки произошло с этой страной.

* * *

В Западной Европе давно не существовало границ как таковых – получив единую визу, можно было проехать без задержек от Чехии до Нидерландов. Россия, как всегда, шла своим собственным путем. Она не желала, чтобы на ее территорию, с таким трудом вычищенную от грязи, занесли какую-нибудь дрянь – например, наркотики или контрабандное оружие. Поэтому «зеленого коридора» в российской таможне не предусматривалось. Несмотря на огромный поток пассажиров, каждый приезжающий подвергался тщательному досмотру и индивидуальному собеседованию. Работа таможни была тщательно продумана и великолепно организована.

– Господин Рихард Шрайнер? – уточнил таможенник, вглядываясь в надпись на универсальной идентификационной карте. – Федеративная Республика Германия? Вы не в первый раз посещаете Россию?

Таможенник говорил на русском языке, но компьютерный переводчик превращал его речь в немецкую. Карканье синтезированного голоса в наушнике раздражало Шрайнера. Он нервно дернул плечом и отлепил синюю нахлобучку от ушной раковины.

– Я много раз был в вашей стране, – сказал он. – Я хорошо говорю на русском языке. Это моя профессия. Пожалуйста, говорите по-русски, я буду все понимать просто великолепно!

Шрайнер улыбнулся – настолько мило, насколько умел. Надеялся, наверно, на ответную улыбку таможенника. И не дождался оной.

В самом деле, почему представитель русской таможни должен улыбаться какому-то там немцу – к тому же маленькому, неказистому и хромому? Только из-за того, что тот знает русский язык? Русский в мире знают многие – так же, как английский десять лет назад.

– Смею заметить, что я и так говорю по-русски, – холодно сказал таможенник. – Господин Шрайнер, вы везете с собой что-либо запрещенное к ввозу в Российскую Федерацию? Оружие? Наркотики? Алкогольные напитки? Биологические препараты? Телевизионные устройства?

– Нет, нет, ничего такого, – торопливо произнес Шрайнер. – Вы же досматривали мой багаж…

– Вот именно. Досматривал.

Толстые пальцы таможенника, украшенные татуировками в виде перстней, пробежали по клавиатуре, откуда-то сбоку выползла полка, на которой находился распотрошенный чемодан Шрайнера. На самом верху лежала коричневая кожаная папка, застегнутая на молнию.

Таможенник возвышался над маленьким Шрайнером как гора. Круглая голова, стрижка ежиком. Толстые губы, сломанная переносица. Большие грубые руки, испещренные блекло-синими рисунками. Эти руки только что копались в чемодане Шрайнера. Руки с татуировкой – уголовной, без сомнения. Шрайнер хорошо знал русские реалии. Такие татуировки делали в русских тюрьмах десять лет назад. Теперь, конечно, уже не делают. В России все изменилось. Бывший преступник – и вот, пожалуйста, работает служащим государственной таможни. И можно быть уверенным, что он не совершит ничего противозаконного. Все изменилось.

– Это что? – таможенник постучал пальцем по папке.

– Это папка, – заявил Шрайнер. Не любил он дурацких вопросов.

– Это фолдер.

– Я и говорю – папка[1 - Folder – папка (англ.).].

– Откройте ее, пожалуйста.

Рихард со вздохом расстегнул молнию. На одной стороне находился плоский цветной экран, на другой – клавиатура. Кожаная папка была фолдером фирмы «SONY» – персональным компьютером, потомком ноутбуков, популярных в конце прошлого века. Только весил этот компьютер не больше ста пятидесяти граммов. А по параметрам самый лучший ноутбук показался бы по сравнению с ним не сложнее карманного калькулятора.

– Ваш фолдер способен работать в режиме телевизионного приемника, не так ли?

– Так. – Шрайнер виновато развел руками. Глупо было бы отрицать. В мире давно не выпускалось персональных компьютеров, не работающих к тому же как телевизор и видеотелефон.

– Ваш фолдер произведен за границей. Он японский. – Таможенник бросил на папку презрительный взгляд, словно перед ним лежал не современный аппарат, а кучка дерьма. – Я думаю, вам известно постановление нашего правительства, запрещающее провозить в Российскую Федерацию телевизионные устройства иностранного производства.

– И что мне делать?

– Его нужно оставить здесь, в специальном сейфе. Поедете обратно – заберете.

– Он нужен мне для работы.

– Нет проблем. Вы получите другой фолдер вместо этого на время проживания в России. Бесплатно. Хороший фолдер. Намного лучше этого вашего японского. Хорошую папку российского производства.

– Нет, вы не понимаете! На моем компьютере содержится информация, без которой я не смогу делать работу! Между прочим, это совершенно конфиденциальная информация! Она защищена паролем, но что такое пароль для российских спецслужб? Вы не можете мне дать гарантию, что все, что там есть, не будет перезаписано…

– Вы не умеете пользоваться папкой, господин Шрайнер? – Таможенник слегка наклонился, заглянул в глаза немцу, очевидно, пытаясь определить – является ли этот скандальный очкарик полным идиотом или только притворяется оным. – Разрешите, я помогу вам.

Он взял папку, дотронулся пальцем до кнопки. Маленький золотистый диск трех сантиметров диаметром выскользнул сбоку, прямо на ладонь таможенника.
1 2 3 4 5 ... 15 >>
На страницу:
1 из 15