Апология здравого смысла

Апология здравого смысла
Чингиз Акифович Абдуллаев

Дронго #74
Он насилует и убивает, и он пишет романы. В них он смакует мельчайшие подробности своих преступлений. Эксперт-криминалист Дронго вычислил маньяка, но доказать, что это именно он «автор» и романов, и преступлений, не удается. Мало того, преступник настолько изворотлив, что «подставляет» напарника Дронго и того арестовывают. Похоже, маньяк обыграл сыщика вчистую. И все же последний ход за Дронго…

Чингиз Абдуллаев

Апология здравого смысла

«– Ой, как нехорошо, – отозвался Бильбо. – Разве это не тема для сумасшедших?

– Почему? Сумасшедшими я как раз и занимаюсь. Они герои большинства документов. Вы что, соприкасались с этой темой?

– Я служу в издательстве, а в издательствах одна половина посетителей нормальные, другая – сумасшедшие. Задача редактора – классифицировать с первого взгляда. Кто начинает с тамплиеров, как правило, – псих.

– Можете не продолжать. Их имя легион. Однако не все безумцы начинают с тамплиеров. Как вам удается опознавать прочих?

– Есть технология. Могу вас научить как младшего товарища. Кстати говоря, как вас зовут?

– Казобон.

– А это не герой «Миддлмарч»?

– Не знаю. В любом случае был такой филолог в эпоху Возрождения. Но он мне не родственник.

– Ладно, замнем. Выпьем еще чего-нибудь? Еще две порции, Пилад.

– Спасибо. Итак. Люди делятся на кретинов, имбецилов, дураков и сумасшедших.

– Кто-нибудь остается?

– Я-то уж точно. Хотя и вас обижать не хочется. Если сформулировать точнее, любой человек подпадает под все категории по очереди. Каждый из нас периодически бывает кретином, имбецилом, дураком и психом. Исходя из этого, нормальный человек совмещает в разумной пропорции все эти компоненты, иначе говоря, идеальные типы».

    Умберто Эко.
    «Маятник Фуко»

Глава 1

Когда он умудрялся найти немного свободного времени… когда Эдгар Вейдеманис был занят и не мог с ним пойти… когда он оставался один в Москве или в Баку… когда ему хотелось куда-нибудь выйти… когда он просто бывал в настроении… он отправлялся в ресторан, чтобы занять столик в углу и пообедать в полном одиночестве, читая газету или журнал, которые он предусмотрительно захватывал с собой.

Так было и на этот раз. Он выбрал привычный столик в углу, чтобы усесться спиной к стене и видеть всех входящих в зал. И сделал заказ официанту, попросив сомелье выбрать для него красное итальянское вино – «Баролло», из урожая девяносто седьмого года. Он не был обжорой, привычные физические нагрузки, которыми он до сих пор не пренебрегал, держали его в относительной форме, но гурманом он был, выбирал лучшие рестораны и самые отборные марки предложенных напитков.

Обедая в одиночестве, он старался не привлекать к себе внимания, хотя это было почти невозможно. При его баскетбольном росте в метр восемьдесят семь и весе за девяносто килограммов, при его широком развороте плеч и несколько насмешливом взгляде он не мог не обращать на себя внимание всех входивших в зал ресторана мужчин и женщин. Особенно женщин, которые сразу замечали и элегантный покрой его сшитых костюмов, и подобранные в тон светло-голубым рубашкам модные галстуки, и даже его обувь, которая всегда выглядывала из-за стола. И немудрено, при размере ноги в сорок шесть с половиной трудно было не обратить внимание на такую ступню.

Он привычно закрывался газетой, стараясь не смотреть в сторону входивших. Но это было практически невозможно. С одной стороны, ему просто было интересно анализировать, пытаясь вычислить, кто и с кем приходит в этот ресторан, а с другой – он просто не мог нормально обедать, держа в одной руке газету.

– Простите, – услышал он незнакомый голос, когда снова наклонился к тарелке, – я не совсем представляю, как к вам обращаться?

Он поднял голову. Перед ним стоял незнакомый мужчина лет шестидесяти, опиравшийся на палку. Короткая седая бородка, умный и доброжелательный взгляд, открытое приветливое лицо, большой лоб.

– Можно просто Дронго. Меня обычно так называют, – отозвался он, поднимаясь из кресла. Стоявший был явно старше его по возрасту.

– Извините еще раз, – сказал незнакомец, – что отрываю вас от еды. Разрешите представиться – Валерий Петрович Оленев.

– Мы, кажется, не знакомы.

– Нет, не знакомы. Но я много о вас слышал, господин Дронго, от нашего общего друга полковника Демидова. Он рекомендовал мне обратиться именно к вам.

– Разумеется. Садитесь, Валерий Петрович. Будете есть или пить?

– Нет, спасибо. Только воду. Я случайно узнал, что вы любите обедать именно в этом ресторане. Вас видели здесь в прошлом месяце.

Оба собеседника уселись за столик.

– Значит, вы провели настоящее детективное расследование, – улыбнулся Дронго, – я не так часто здесь обедаю.

– В таком случае мне повезло, – улыбнулся в свою очередь Валерий Петрович. – Может, потому, что мне очень нужно было вас увидеть и с вами переговорить. Мне сказали, что вас вообще трудно найти в Москве. В последнее время вы чаще бываете либо в Баку, либо в Риме.

– И это верно, – согласился Дронго. – Если вы скажете, что вы частный детектив, я не удивлюсь.

– А почему не сотрудник органов? – спросил Оленев.

– Ваша палка, – пояснил Дронго, – и возраст. Для моих поисков из органов наверняка послали бы другого сотрудника. И не стали бы тревожить вас.

– Согласен, – кивнул Валерий Петрович. – Но вы даже не можете себе представить, как вы нужны нам.

– Тогда давайте по порядку. Кому – вам и почему я нужен?

Официант разлил минеральную воду в бокалы. Оленев отпил немного и поставил бокал на столик.

– Вы продолжайте есть, а я буду говорить, – предложил он. – Если я не ошибся, то вы известный эксперт по расследованию самых запутанных преступлений.

– Я обычный аналитик, – возразил Дронго, – и не уверен, что такой известный.

– Мы наводили справки, – ответил Оленев, – и поэтому решили обратиться именно к вам. Да и полковник Демидов тоже считает, что вы лучший специалист в делах подобного рода. Дело в том, что я работаю в небольшом издательстве. Может, вы слышали. Издательство Международного литературного фонда. Наш офис находится на Поварской, а само издательство функционирует в Переделкино. В писательском поселке.

– Нет, ничего не слышал.

– Наше издательство было организовано несколько лет назад, – продолжал Валерий Петрович. – Тогда мы решили, что мутный поток детективов, фантастики, разных мелодраматических и иных псевдоисторических произведений просто захлестнул наши книжные магазины. И решили наладить выпуск достаточно серьезной и рентабельной литературы.

– Удалось? – иронично осведомился Дронго.

– Не совсем. В первое время мы пытались держаться за счет классики. Но и она распродавалась неважно, не принося больших прибылей. А мы – издательство, существующее на принципах самоокупаемости. Пришлось отказаться от своих первоначальных принципов и начать выпуск литературы, которая может приносить конкретную прибыль.

– Проклятый капитализм, – притворно вздохнул Дронго. – Но я еще не совсем понимаю, какое отношение имеет ваше издательство ко мне? И почему вы искали именно меня?

– Сейчас объясню. Издательство у нас небольшое и дружное. Рукописи в основном присылают по почте. Разумеется, у нас нет времени их рецензировать и отвечать всем желающим. Вы же понимаете, какое количество графоманов сегодня существует в одной только Москве.

– Только не говорите, что мне придется искать для вас какого-то графомана. Это не мой профиль, уважаемый Валерий Петрович.