Мастер выживания

Мастер выживания
Сергей Иванович Зверев

Спецназ ВДВ
Пассажирский рейс номер 966, летящий из Стамбула в Нальчик, не долетает до пункта назначения – ему неожиданно отказывают в посадке, ссылаясь на непогоду, и направляют во Владикавказ. По пути лайнер совершает вынужденную посадку на одном из заброшенных горных аэродромов, но терпит крушение и срывается в глубокую снежную расщелину в скалах. Среди немногих уцелевших – капитан спецназа ВДВ Иван Орловский. Надежды спастись практически нет, но десантник делает все возможное, чтобы сохранить жизнь себе и другим. И все бы ничего, если бы не один странный пассажир, имя которого не значилось в посадочном списке…

Сергей Зверев

Мастер выживания

Когда самолет накренился вперед, в салоне наступило гробовое молчание. Все пассажиры с ужасом в глазах вцепились в спинки передних кресел. И в тот момент, когда общее напряжение готово было превратиться во всеобщую панику, нос самолета медленно пошел вверх и, встав горизонтально, выровнялся по линии горизонта. Две стюардессы ходили по салону и пытались как-то успокоить пассажиров, объясняя, что это всего лишь сильный поток воздуха, который часто бывает в горах, над которыми они сейчас пролетали. И только один человек оставался совершенно невозмутимым. Это был капитан спецназа ВДВ Иван Орловский, возвращавшийся после двухнедельного отдыха.

Полет изначально не заладился. Сначала сердечный приступ у одного из пассажиров, потом его неожиданная смерть, теперь непогода...

* * *

Аэровокзал из стекла и хрома был просторен и производил внушительное впечатление. Разветвляющиеся коридоры вели в элегантные залы ожидания. Целая сеть служебных помещений окружала пространство, отведенное для пассажиров. В вокзале размещались три специализированных ресторана – начиная от зала, где подавались изысканнейшие блюда на фарфоровых тарелках с золотой каймой, и кончая стойками, где можно поесть на бегу. Были здесь и два бара с затемненным уютным освещением и еще один, освещенный неоном, где пили стоя. Дожидаясь своего рейса, пассажир мог, не покидая аэровокзала, купить все необходимое, снять комнату или койку, сходить в турецкую баню с массажистом, постричься, отутюжить костюм и даже умереть и быть похороненным фирмой «Бюро святого духа», которая имела свое отделение на нижнем этаже...

Иван стоял в зале ожидания стамбульского аэропорта и наблюдал за людьми. На улице была тридцатиградусная жара, но большинство людей как будто и не обращали на это внимания, оживленно разговаривая друг с другом. Все ждали объявления посадки и поэтому находились в предвкушении скорейшего возвращения домой. Вот молодая парочка, взявшись за руки, смотрела друг другу в глаза, время от времени нежно целуясь. «Скорее всего, недавно поженились», – думал Иван. Молодая мама пыталась догнать своего малыша, который, тоже чувствуя общее настроение, разыгрался не на шутку и стал убегать.

Какой-то чересчур веселый мужчина приставал ко всем улетающим, что-то радостно объясняя. «Наш, русский», – заключил Иван, глядя на веселого мужика, явно не очень трезвого. Было видно, что окружающие не разделяли его радости, а некоторые даже пытались в резкой форме объяснить, чтобы он не приставал к ним. Но загулявший пассажир нисколько не обижался и продолжал от души веселиться. В какой-то момент мужчина поднял голову, посмотрел на Ивана несколько секунд, потом схватил свою сумку и решительно двинулся к нему. «Блин!» – подумал Иван, видя, что мужик собрался и с ним поделиться своей радостью. До посадки оставалось десять минут, и Орловский решил не «отшивать» веселого гуляку.

– Здорово! – весело сказал мужчина, будто бы увидел старого друга.

– И тебе не болеть, – спокойно произнес Иван.

– Меня Стасом зовут, – тот протянул руку. – Я нефтяник.

– Иван. Офицер, – представился Иван.

– Слушай, друг, у меня сегодня сын родился. Выпей со мной, – он достал бутылку водки и пластиковые стаканчики.

– Поздравляю с рождением сына, но пить не буду, – Иван пожал ему руку.

– А что так? Закодированный, что ли? – удивленно спросил мужчина.

– Нет. Я совсем не пью. – Иван посмотрел на часы, понимая, что мужик так просто не отстанет.

– Я тебе налью, а там сам смотри, пить тебе или не пить. – Стас протянул Ивану наполненный стаканчик, выпил и начал наливать снова.

И тут наконец прозвучал приятный голос из динамиков, приглашающий всех улетающих рейсом Стамбул – Нальчик пройти на площадку. Люди, взяв свои чемоданы, двинулись по направлению к турникету.

– Так, я все, – Иван отдал мужчине свой не выпитый стаканчик и пошел вместе с другими пассажирами на посадку.

Он заметил, как молодая мама не может справиться сразу и с чемоданом, и с малышом, и предложил ей свою помощь.

Женщина посмотрела на него с удивлением и, взяв своего малыша на руки, сказала:

– Пожалуйста, если вам не трудно.

Иван чувствовал, что она с интересом смотрит на него. Впрочем, для Орловского это было привычно – еще с юности он привык к женскому вниманию.

Иван был удивительно хорош собой: под метр девяносто ростом, со спортивной фигурой, крепкий, мускулистый. Русые волосы, белозубая улыбка и голубые глаза. Рядом с Иваном все парни начинали нервничать и инстинктивно старались увести подальше от него своих подруг. И, наверное, правильно делали, потому что было в Иване что-то, позволявшее получать непонятную власть над женщинами.

В семнадцать лет он стал чемпионом по боксу среди юношей. Его портреты печатали в журналах, его узнавали на улицах. Журналисты восторженно описывали филигранные приемы и сокрушительные удары чемпиона, а тренеры спорили о том, кто же открыл Ивана. В школе с ним почтительно здоровался за руку директор, мальчишки на улицах заискивали, а девчонки, которые год назад не обращали на долговязого подростка никакого внимания, пускали в ход все свое женское обаяние, чтобы потом похвастаться таким поклонником.

Его тренер, сам в прошлом известный спортсмен, знал цену хвалебным одам, посмеивался над ними и учил своего воспитанника с юмором относиться к подобным вещам. Иван делал вид, что именно так и поступает, но, изучая свое отражение в зеркале, думал о том, что тренер просто завидует ему.

Учился он плохо. Учителя бунтовали на педсоветах, но директор напоминал о престиже школы, и они со скрипом исправляли двойки на тройки. Лишь Татьяна Евгеньевна, молодая, только что с институтской скамьи учительница химии, не шла на компромиссы. Ей и было суждено сыграть большую роль в судьбе Ивана, который и самому себе боялся признаться, что из-за желания увидеть Татьяну Евгеньевну пропустил уже несколько тренировок. И вот однажды на уроке химии Иван, совсем забывшись, уставился на учительницу горящими глазами. Татьяна Евгеньевна вспыхнула, вызвала нахала к доске и несколькими колкими вопросами сделала из него посмешище.

– Что же ты молчишь? – иронизировала она под хихиканье класса. – Кулаками легче работать, чем головой, правда? Нечего сказать, да?

Здесь и разразился скандал. Никто не мог безнаказанно смеяться над Иваном.

– Почему это нечего? – облизнув пересохшие губы, сказал он. – Можем и ответить.

Он подошел к учительнице, рывком поднял ее на руки и, прижав к своей могучей груди, поцеловал в губы. Иван не знал, что она была дочкой какого-то чиновника из администрации, и поэтому ему не мог помочь даже директор. Чтобы как-то уладить скандал, Орловскому выдали аттестат и отправили в армию, благо на тот момент ему уже исполнилось восемнадцать. Прослужив год, Иван поменял свои взгляды на жизнь – из избалованного мальчишки он превратился в бесстрашного солдата (а впоследствии из неопытного срочника – в мудрого офицера). Но от этого женщины не перестали его любить и по-прежнему сходили от него с ума...

Очень часто случайные знакомства потом приводят к повороту в нашей судьбе. «Но это не про нас с ней», – понял Иван, занимая свое место совершенно в другом ряду от понравившейся ему молодой мамаши. Не привыкший расстраиваться по мелочам, он посмотрел в окно и мысленно попрощался с красивой и загадочной Турцией. Когда лайнер побежал по взлетной полосе, Иван помолился, как делал всегда, садясь в самолет. Это, наверное, был единственный случай в жизни, когда он не мог влиять на ситуацию. В случае крушения он не мог взять на себя управление самолетом. Не мог он и возить с собой парашют, хотя за время службы совершил сотни прыжков. Поэтому оставалось только рассчитывать на профессионализм пилотов и на Господа Бога.

Вот и теперь, когда самолет выровнялся, он понял, что ему остается лишь надеяться на то, что они благополучно доберутся до запасного аэродрома, который им предоставляли для экстренной посадки. Об этом сообщила стюардесса, когда они, попав в неожиданно начавшуюся бурю, не смогли приземлиться в нальчикском аэропорту. А ведь когда вылетали из Стамбула, ничего не предвещало беды...

* * *

Ровно в два часа дня началась подготовка к полету. Прежде всего нужно было загрузить еду. За час с четвертью до вылета диспетчер позвонил на кухню и заказал питание в соответствии с числом предполагаемых пассажиров. Сегодня в первом классе будет всего пять свободных мест, зато туристический класс заполнится на три четверти. Первому классу, как всегда, выдавалось шесть лишних порций, туристическому же классу – по количеству пассажиров.

Хотя число пассажиров точно учитывалось, тем не менее, если в последнюю минуту появлялся дополнительный пассажир, он не оставался без еды. Порцию всегда можно взять из специальных шкафчиков, расположенных у выхода на поле. Если пассажир зашел в самолет, когда уже закрывались двери, его питание вносили на подносе следом за ним.

Погружали на борт и ящики со спиртным, которые стюардессы получали под расписку. Пассажирам первого класса спиртное давалось бесплатно. Пассажиры туристического класса платили по доллару за стакан (или соответствующую сумму в рублях), но им неизвестно было одно обстоятельство. Оно заключалось в том, что стюардессы не получали мелочи для сдачи и по инструкции должны давать пассажиру выпить бесплатно. Поэтому те, кто многие годы летал в туристическом классе, пили бесплатно – просто протягивали пятидесятидолларовую бумажку и утверждали, что меньше у них нет.

Пока на борт загружали еду и напитки, шла проверка и других припасов. А на самолете должно быть несколько сот разных предметов, начиная с детских пеленок, одеял, подушек, гигиенических пакетов и кончая Библией. Тем и отличаются сейчас частные авиалинии от государственных. И все это выдается безвозвратно. По окончании полета компания не производит инвентаризации; ни одного пассажира, выходящего из самолета со свертком в руке, не остановят. Если же для нового рейса чего-то не будет хватать, запасы просто пополнят, и всё.

В тот момент, когда в аэропорту началась регистрация, на борт самолета стал поступать багаж. Сданный пассажиром чемодан по системе подачи переправлялся от регистрационной стойки в помещение, находящееся глубоко под выходными воротами, которое грузчики из багажного отделения называли между собой «львиной клеткой». Это название, видимо, возникло потому, что только храбрые или наивные люди способны сдать ценные вещи в багаж. Случалось, что чемоданы, попав в «львиную клетку», пропадали в неизвестном направлении.

В «львиной клетке» за поступлением каждого чемодана наблюдал дежурный. Взглянув на прикрепленный к ручке ярлык с указанием места назначения, он нажимал на соответствующую кнопку, и автоматический рычаг хватал чемодан и ставил его на платформу рядом с другим багажом, отправляемым тем же рейсом. Затем команда, обслуживающая багажное отделение, переправляла весь багаж на самолет.

Эта система отлично продумана, и все идет хорошо, если она работает без сбоя. К сожалению, часто бывает наоборот. С багажом дело обстоит хуже всего. Ни один пассажир не может быть уверен в том, что его багаж прибудет одновременно с ним, да и вообще благополучно доберется до места назначения. По крайней мере один чемодан из каждой сотни улетает не по адресу, задерживается в пути или теряется. Служащие в аэропортах лишь сочувственно разводят руками – просто уму непостижимо, отчего такая путаница! Специалисты периодически изучают систему регистрации багажа и улучшают ее. Однако никто еще не додумался до создания безупречной системы. Поэтому во всех авиакомпаниях есть люди, которые занимаются только розысками пропавшего багажа. И надо сказать, что они не сидят без дела.

Многоопытный пассажир всегда старается проверить, правильно ли указано место назначения на бирке, которую прикрепили к его чемодану при регистрации. Очень часто на ней значится не тот город. Бирки прикрепляются с поразительной быстротой, и, если ошибка вовремя замечена, их надо тут же сменить. Но даже если с биркой все в порядке, у пассажиров возникает ощущение лотереи, когда его чемодан исчезает из поля зрения.

Вот и решено было послать рейсом «девятьсот шестьдесят шесть» сопровождающего, который мог бы проследить за отправкой одного блестящего чемодана от стойки регистрации до погрузки в самолет. И, соответственно, проследить весь его путь до конечного пункта, до Нальчика, где груз должны были встретить прямо на летном поле.

Высокий парень с восточной внешностью раздобыл себе нагрудную карточку, указывающую на то, что он действительно работает в стамбульском аэропорту, и, беспрепятственно проникнув в багажное отделение, стал помогать остальным грузить чемоданы и сумки в самолет. После того как багаж был загружен, он не стал торопиться с выходом, а, наоборот, спрятавшись среди стеллажей, ждал, пока пустой кар не отъехал от самолета. Никому и в голову не могло прийти, что какой-то грузчик захочет «зайцем» прокатиться в незнакомую страну, поэтому его появление на борту осталось незамеченным. Расположившись в багажном отделении самолета, сопровождающий стал ждать взлета. Неприятный холодок в душе был у него еще некоторое время, но как только авиалайнер тронулся с места и стал выруливать на взлетную полосу, «грузчик» полностью успокоился...

Буквально за несколько минут до объявления посадки на рейс на взлетную полосу вышел подтянутый молодой человек в новенькой синей форме со сверкающими знаками отличия.

Виктор Ревин засунул руки в карманы и забылся на какое-то время, глядя на махину «Боинга-747», чья дюралевая обшивка отражала солнечные лучи. Он подумал, что эта большая железная птица кажется чем-то нереальным. Тяжелая многотонная машина способна поднять в воздух столько людей, повинуясь одному движению его пальцев в нужный момент. И он в ответе за эту махину и за всех этих людей. «Я – Виктор Ревин, второй пилот», – он улыбнулся про себя. Ему нравилась его профессия. Это внушало всем уважение. Что еще нужно современному парню вроде него? Виктор очень серьезно подходил к своей работе и надеялся, что в скором времени и сам станет командиром корабля.

Когда компания «СевКав-АвиаЛайн» Нальчикских авиалиний приобрела этот «Боинг» за приличную сумму, на место командира воздушного судна было много кандидатур. После тщательного отбора осталось двое. Одним из них являлся Михаил Стародубцев. Он был старым опытным пилотом, но часто принимал свои решения, не выполняя приказы диспетчера, поэтому было принято решение сделать проверочный полет в Стамбул и обратно. В управлении на Виктора тоже возлагали большие надежды, и поэтому его послали вторым пилотом в этот рейс. Полет из Нальчика в Стамбул прошел отлично. «Теперь осталось только вернуться обратно, и, если все пройдет нормально, можно будет поздравить Михаила с назначением на место капитана «Боинга», – думал Виктор, поднимаясь на борт. И где-то в глубине души надеялся, что полет и для него самого станет каким-то значимым. Но этому не суждено было случиться...