Стандарт возмездия

В кабинет один за другим стали входить сотрудники оперативного отдела Бюро координации. Возглавлял отдел подполковник Сабельников из Мордовии. Его перевели в Москву всего два года назад, но он уже успел показать себя опытным профессионалом и в прошлом году был рекомендован на должность руководителя оперативного отдела Бюро. Его заместителем считался подполковник Матюшевский, которого прислала Белоруссия. Николай Матюшевский, приехавший в Москву два года назад, особенно тяжело переживал расставание со своими внуками, оставшимися в Минске. Несмотря на относительно молодой возраст – подполковнику было всего сорок четыре года, – он уже имел троих внуков от двух дочерей и выглядел бравым дедушкой в свои годы.

В отдел входил и майор Султан Ашимбаев из Казахстана. Неторопливый, кряжистый, вдумчивый, всегда молчаливый и сосредоточенный, он был известен в Алма-Ате как один из лучших специалистов по борьбе с наркомафией. Майор Георгий Чумбуридзе долгие годы работал в Москве и лишь в начале девяностых переехал в Грузию. Его возвращение в Москву, где он чувствовал себя гораздо увереннее, чем в Тбилиси, прошло спокойно и без возможных притирок. Мощный, широкоплечий, с уже выступающим животом, бывший спортсмен, Чумбуридзе обладал к тому же большими связями по прежней работе в МУРе.

Третьим майором в отделе был погибший Алимов. Он и приехал сюда из Киргизии одним из первых, еще когда создавалось Бюро. Еще четыре капитана представляли свои республики. Абдулло Шадыев из Таджикистана, Рустам Керимов из Азербайджана, Эдуард Айрапетян из Армении и оказавшаяся здесь своеобразным представителем Молдавии Надежда Виноградова, из Кишинева переехавшая в Москву еще до развала Советского Союза и рекомендованная в Бюро самим Максимовым, успевшим познакомиться с молодой женщиной во время совместной недолгой работы в МВД.

Из российского ФСБ в отдел был рекомендован старший лейтенант Двоеглазов. В первые месяцы Максимов опасался возможных споров, недопониманий между сотрудниками оперативного отдела. Особенно он беспокоился за Айрапетяна и Керимова, представлявших две республики, по-прежнему находившихся в состоянии вооруженного конфликта друг с другом. Но оба профессионала предпочитали на работе не заводить речь о наболевшем, избегая столь сложной темы. У обоих сложились ровные дружеские отношения, и Максимов уже через два месяца спокойно поручал обоим офицерам совместные командировки в другие районы СНГ.

Когда все вошедшие в комнату офицеры расселись за столом, Максимов оглядел присутствующих, поднялся и коротко сказал:

– Предлагаю почтить память нашего товарища, майора Алимова, погибшего при исполнении служебных обязанностей.

Все встали. Минутное молчание, скорбь на лицах и ненависть в глазах.

– Садитесь, – разрешил Максимов, – начинаем.

Сразу поднялся Сабельников.

– Сидите, – махнул ему Максимов, – мы вас слушаем.

– Зардани был в Москве несколько дней назад. Из ФСБ передали, что он проживал в отеле «Метрополь». Дважды уходил от наблюдения сотрудников ФСБ. Вернее, они так считают. Его представительский «Мерседес» уезжал без него, бесцельно кружил по городу, отвлекая на себя внимание сотрудников ФСБ.

– Тоже мне профессионалы, – покачал головой Максимов, – не могли вычислить, где он находится?

– Они считают, что он уходил через иранское посольство. Машина въезжала во двор и потом выезжала. Стекла затемненные, ничего увидеть не удавалось. А он благополучно выезжал на втором автомобиле в другую сторону. Сотрудники ФСБ не могут входить на территорию посольства.

– Он посещал посольство Ирана? – удивился полковник.

– В том-то и дело. Это обстоятельство и смутило сотрудников ФСБ. С одной стороны, Зардани уже несколько лет не появляется в Иране, где к его деятельности относятся, мягко говоря, не очень позитивно. С другой стороны, он сам едет в посольство, что позволяет предполагать некоторую связь Зардани с иранскими властями.

Максимов задумчиво покачал головой.

– Они всегда бескомпромиссно боролись против наркотиков, – сказал он, – а вы что думаете, капитан Керимов?

Приехавший из Баку капитан был высокого роста, темноволосый, красивый. Максимов уже заметил, что молодой человек пользуется определенным успехом у женщин.

– Не может быть, – убежденно сказал Керимов, – иранское правительство почти ежемесячно устраивает показательные казни торговцев наркотиками, курьеров и организаторов. Для них наркотики – эта прямая дорога в ад. Режим в Тегеране борется с наркомафией страшными методами. Любого подозреваемого тут же казнят. Нет, они не могут иметь ничего общего с Зардани.

– Тем не менее он приехал в посольство, где не был уже несколько лет, – возразил Сабельников, – и, по оперативным данным ФСБ, даже оделся соответствующим образом. Он снял галстук, чтобы не раздражать иранских чиновников.

– Интересно, – кивнул Максимов, – но, по-моему, Керимов тоже прав. Не может быть, чтобы официальные иранские власти смогли договориться с таким известным наркодельцом, как Зардани. Здесь что-то нечисто. Нужно потрясти ФСБ. Может, они что-то от нас скрывают.

Сабельников улыбнулся.

– Попытаюсь, – сказал он, – но боюсь, ничего из этого не выйдет. Они очень неохотно дают нам любую информацию. Лучше, если вы сами поговорите с Ершовым.

Полковник Ершов заменил самого Максимова после его перевода в Бюро координации.

– Я ему позвоню, – кивнул Максимов, поморщившись. Голова продолжала болеть. – Что у вас, Чумбуридзе?

– У меня есть данные МУРа. По их агентурным сведениям, среди долгопрудненской и измайловской группировок прошел слух о том, что отбирают «бойцов» для какой-то акции в Средней Азии. Платят колоссальные деньги. Говорят, много желающих.

– Готовят «бойцов» для каравана? – понял полковник.

– Уверен, товарищ полковник. И наверняка караван пойдет из Средней Азии.

– В МУРе есть какие-нибудь наработки?

– Вообще-то нет. Но, судя по всему, они готовят специальную акцию, товарищ полковник.

– Какую акцию? – не понял Максимов.

– Хотят внедрить своего агента. Чтобы проверить, все ли на месте, и уточнить, какой именно караван и куда он идет.

– Агента – это правильно, – кивнул Максимов, глядя на своих офицеров, – но боюсь, что всю информацию мы будем получать, как обычно, в очень дозированных порциях и спустя неделю после того, как караван окажется в Европе.

– У каждой службы своя специфика работы, – пожал плечами Чумбуридзе.

– А если мы попытаемся продублировать действия МУРа? – вдруг предложил Максимов. – Это ведь мы первые узнали о готовящемся караване. И нам важно знать, куда он пойдет. У каждой службы свои задачи. В МВД просто хотят обезвредить банду, в ФСБ – уничтожить наркотики и прекратить деятельность Зардани на нашей территории, в Интерполе – узнать связи Зардани в Европе. А наша задача – выявить всю цепочку наркомафии от южных границ СНГ до Бреста. Или хотя бы получить представление, кто именно им помогает в Средней Азии и здесь, в Москве. И поэтому я считаю, что остановить караван должны и наши сотрудники. Не забывайте, что караван может пройти сразу по нескольким странам – государствам СНГ. Это как раз наша задача.

– Не успеем, – убежденно сказал Чумбуридзе, – судя по данным, переданным Алимовым, сделка уже состоялась и Зардани удалось договориться с кем-то о транспортировке грузов из Средней Азии в Европу. Ориентировочно это произойдет через две недели. За такое короткое время выявить, где, когда и куда пойдет груз, да еще и внедрить нашего агента просто невозможно.

– А кто сказал, что мы собираемся внедрять туда агента? – усмехнулся Максимов. – У меня есть одна задумка. Нужно сделать так, чтобы они сами вышли на нашего человека. Нужна приманка для Зардани. За это время мы должны выйти на него самого.

– Это достаточно сложно, – вздохнул Сабельников, – вы ведь знаете, какой он подозрительный. Зардани восточный человек и всегда отличался скрытностью и недоверчивостью по отношению к чужим. Чтобы завоевать его расположение, нужны годы, может, даже десятилетия. У нас нет столько времени. Судя по последнему сообщению Алимова, у нас вообще нет времени.

– Да, – помрачнел полковник, – это верно. Но мы все равно обязаны что-то придумать. Мы новая организация, у нас свои приоритеты. Но, как бы мы ни работали, что бы ни делали, мы обязаны всегда помнить о наших погибших товарищах. Мы обязаны не только помнить, но и отвечать ударом на удар. Ввести некий «стандарт возмездия» для любого, кто посягнет на жизнь наших товарищей.

– «Стандарт возмездия», – повторил за полковником Матюшевский, – красиво звучит.

– Где сейчас Зардани? – спросил Максимов.

– Он улетел в Голландию, – доложил Сабельников, – судя по всему, груз пойдет из Афганистана либо из Ирана. Мы не знаем ни города, откуда они начнут свое путешествие, ни их маршрута.

– Кто был его связной в прежние годы? – спросил полковник.

Сабельников покачал головой.

– Либо все уехали, либо умерли.

– Кто вел дело Зардани в прошлом году, когда он из Санкт-Петербурга перевез у нас под носом огромную партию наркотиков? – спросил Максимов.

– Мы тогда не успели, товарищ полковник, – виновато сказал Матюшевский. Он говорил, мягко выговаривая согласные. – Дело вели местные органы ФСБ и милиции.

– Неужели все связи отрезаны? – спросил Максимов. – Так не бывает. У него в Москве должны были оставаться свои люди, свои связи, которым он хотя бы отчасти доверяет.

– Зардани не доверяет никому, – ответил Матюшевский, – это змея, а не человек.

– В его личном деле есть одна фамилия, – напомнил Чумбуридзе. – Роман Кудрявцев. Раньше в Москве он был известный фарцовщик. А сейчас довольно состоятельный человек, имеет свой клуб, ресторан. Он и раньше сотрудничал с Зардани. Но мы не знаем точно, помогает ли он Зардани сейчас.