Это великое море

Пнина. Ты сама почувствуешь. Это как будто в море – тонешь и пытаешься выплыть!

Эстер. С какой стати – в море?

Пнина. Не знаю. Я просто так сказала.

Эстер. Я еще в воду не заходила, а уже должна знать, как тонут? И как оттуда выплыть?

Пнина. Ты почувствуешь. Кто-то идет!

Эфраим(вбегает с мороженым в руках). Здравствуйте! Извините! Я…

Эстер и Пнина смотрят на него с удивлением.

Вы не верите, да? На улице тоже все смотрели на меня. Еврей в капоте и в этой шляпе – в Тель-Авиве! – с тремя стаканчиками мороженого в руках! И не просто так, бегом! Что я могу поделать? Это их мороженое – оно тает. Утекает сквозь пальцы, струится, как песок. Приходится бежать, чтобы хоть что-нибудь спасти. Берите!

Эстер и Пнина смеются.

Что случилось? Смеются… Если в Меа-Шеарим и Батей-Унгарим в двадцатом веке нет мороженого, так что – во всем мире нет мороженого? Берите быстрей, оно исчезает. Берите же – свату дозволено делать женщинам приятные сюрпризы!

Эстер и Пнина берут мороженое, принимаются облизывать стаканчики.

Хорошо, правда? Я исключительно из-за сладостей и сделался сватом. Отец, да будет благословенна его память, время от времени брал меня с собой, когда отправлялся по сватовским делам. И вот, пока они говорят о женихе, о невесте, о брачном контракте и условиях, я набиваю рот шоколадом и конфетами! Какое же сватовство без сладкого угощения. Если так, сказал я себе, сват – прекрасная профессия!

Эстер смеется, Пнина поднимается, направляется к выходу из садика. Эстер и Эфраим остаются вдвоем. Пнина оборачивается и смотрит на них.

Эстер(зовет ее, будто пытается остановить). Пнина! Что, почему?.. Куда она пошла?

Эфраим. Покинула вас. Ваша старшая сестра…

Эстер. Нет, она младшая. Это из-за того, что у нее дети… Поэтому все думают… На самом деле я старше на два года.

Эфраим. Может, они ошибаются оттого, что вы выглядите молодо. Совсем как девочка. Это хороший признак.

Эстер. Когда нет детей, это и как девочка, и как старушка. Вместе.

Эфраим. Да, я понимаю. А все-таки, знаете, когда Бог сотворил женщину, он сотворил ее без детей. Ее самое, полностью живую и существующую. В жизни, знаете, есть очень много вариантов. Это как сорта мороженого.

Эстер. Может быть, не знаю…

Эфраим. Ничего, нам дозволяется остаться одним, вдвоем то есть. Я ведь сват. Это как врач. Я не сам по себе. Я – это не я. Только посланец. То есть не ради себя… (Легкая дрожь колотит его.) Поэтому, значит… Вы присядьте, пожалуйста.

Эстер. Что?..

Эфраим. Я говорю, может, присядем… Тут есть скамейка. У меня вдруг ноги… Уста произносят, а ноги… Хорошо столу – у него четыре ноги… Четыре крепкие ноги и никогда не дрожат…

Эстер(садится, говорит еле слышно, почти шепотом). Вы тоже можете присесть.

Эфраим. Да, конечно. Я тоже могу присесть. Сам говорит, а сам стоит, да? (Усаживается.) Спасибо, мне это нравится – вы, как говорится, пришли мне на выручку…

Эстер. Это Пнина. Я беру пример с нее. В Тель-Авиве делают всякие такие вещи…

Эфраим. Н-да… Ну что ж… Приступим, как говорится… (Не знает, как продолжить.) В жизни своей я еще не устраивал сватовства с мороженым в руках! Кто-нибудь вообще, я имею в виду – во всем мире, приступал вот так к сватовству? Что делать?.. Может… (Хочет избавиться от мороженого, но не решается выбросить.) Нет, я не могу. Там у нас ничего зря не бросают, верно?

Эстер. Мы теперь здесь, а не «там у нас».

Эфраим. Совершенно верно – здесь и еще раз здесь! Однако же… Это «там у нас», оно, знаете, выглядывает… из всех щелочек… Есть другой выход, вот!.. (Решительно принимается за мороженое, не оставляя тем не менее разговора.) Итак… Да! Сватовство. Мы уже говорили… Начали обсуждать… Рав… Я не должен перечислять вам его достоинств: большой ученый, член религиозного суда, всеми уважаемый… (Справляется наконец с мороженым.) Вот, я с ним покончил! Мигом, правда?

(Утирает лицо, отряхивает одежду.) Он тоже желает покончить с этим делом побыстрее – чтобы обручение и сразу свадьба. Он уже полгода как овдовел.

Эстер. Два года.

Эфраим. Простите?

Эстер. Вы. С тех пор, как вы овдовели…

Эфраим. Да. Я… Да… Вы знаете, как выражаются о сапожниках? Что они всегда без сапог. Но я моложе его. У меня есть время. То есть так принято считать… Как будто… Ему-то уже недолго осталось. То есть пусть себе живет до ста двадцати! Что нынешним днем не сделал… не успел, как говорится… То есть нынешней ночью… Простите, эти мои шуточки, они тут абсолютно неуместны. Короче говоря… Вы ему нравитесь. Любовный напиток и прочие обобщения… Тем не менее, как сказано о дереве, которое прекрасно своим видом… Главное же, что вы женщина богобоязненная, примерного поведения, хорошая хозяйка и с добрым сердцем.