Дар полнолуния

– Смартфон, – удивленно ответила я.

– Неважно, лишь бы инет был, – улыбнулся Венцеслав. – Духослав пришлет тебе на почту информацию. Если вдруг мы обнаружим что-то важное. Кажется, обговорили все!

Венцеслав открыл дверь, приглашая меня выйти. Я поклонилась Жемчужине. Она ответила мне мягким розовым свечением.

Когда мы выбрались из люка в пирамиду, Духослав достал планшет и попросил продиктовать мой электронный адрес.

– Но что мне сейчас делать? – растерянно проговорила я.

– Братья продолжат гастроли? – уточнил Венцеслав.

Я кивнула и сообщила, что через три дня у них выступления в Петербурге.

– Вот и отлично! – улыбнулся он. – Отправляйся вместе с ними. Чем дальше вы будете от этих мест, тем лучше. А мы пока выясним все, что возможно, о черных. Не думаю, что ты сейчас в опасности, – добавил он. – Мать Златы занята только своей дочкой, ты же видела. И находятся они где-то в горах.

– Но тут повсюду горы, – пробормотала я.

– Да что ты! – рассмеялся Венцеслав, но я видела, как он напряжен. – Какие тут горы? Это тебе только кажется из-за холмистой местности.

Из сборника стихов Григория Грега:

Черное и белое – связанные болью.
Жизнь со смертью скручены в длинный прочный жгут.
Я запутан намертво, но силен любовью.
Страсть и верность огненные – путы все сожгут.

Едва я вышла из пирамиды, как мгновенно обратилась в рысь и помчалась по заснеженному льду. Через озеро я буквально перелетела. При этом мой слух, обоняние, внутреннее чутье были обострены до предела. Взбежав на высокий берег, бросилась к дому. Все только что услышанное и увиденное вызывало ужас. Но перед тем, как взобраться на крыльцо, я остановилась и постаралась успокоиться. Первым делом приняла человеческий облик. Покатав жемчужину по небу, мысленно попросила ее защитить меня в случае непредвиденной опасности. Я отлично понимала, какую угрозу несет мне мать Златы. Она не могла оставить меня в покое, она должна была отомстить.

– Боже мой! – шептала я. – Что же будет?

Я достала смартфон и набрала номер бабушки. Она долго не подходила, но я знала, что она может просто не слышать треньканье домашнего аппарата или вообще в этот момент находиться где-нибудь во дворе. Когда я набрала в третий раз, бабушка наконец-то ответила.

– Лиля? – удивилась она. – Так ты ж с женишком в Москве!

– И что? – спросила я. – Разве не могу тебе позвонить?

– Можешь, конечно, – ответила она. – У тебя что-то случилось?

– Просто звоню! Узнать, как ты.

– Да чего мне сделается? – рассмеялась бабушка. – В гости-то когда пожалуете?

– Вот потеплеет, и мы у тебя! – быстро ответила я. – Кстати, как раз хотела спросить, ты мои вещи еще не выбросила? А то даже не знаю, что с собой брать, когда к тебе соберусь.

– Да с чего бы это я стала выбрасывать? – обиделась бабушка. – Ты как уезжаешь, я все аккуратно в твоей комнатке и складываю. Все в комоде упрятано, так что не волнуйся!

– А вот мои старые джинсы…, – начала я. – Бабуль, что-то я их найти не могу. Или у тебя оставила?

Она замолчала. Я ждала в напряжении. Я точно знала, что именно в их кармашке спрятаны волосы Златы.

– Ну это…, – начала бабушка, – тут такое дело…

– Они у тебя? – настойчиво спросила я.

– Были! – ответила она. – Ты ж их кинула на кровать, там и валялись. Я хотела постирать и унесла в сарайчик. Но они пропали. Все обыскала, но нет нигде. Думаю, может, кто из местных озорничает. Но ты знаешь, ребят у нас нет, одни старики да старухи в деревне. И такие штаны им без надобности! Да и не воруют у нас, народ-то свой, чужих никого. Ума не приложу, куда они подевались.

– Да ладно, бабуль, не переживай! – нарочито веселым голосом ответила я. – Они уже старые были, я их все равно выбрасывать хотела.

– Чего это? – удивилась она. – Хорошие штаны! Не дырявые.

– Ну не суть! Ты не огорчайся. Пропали, и не жалко. Забудь! Как твои дела, как самочувствие?

Бабушка охотно начала рассказывать о всяких происшествиях в деревне, я слушала в пол-уха и старалась справиться с волнением. То, что джинсы забрала мать Златы, я не сомневалась. Мои худшие опасения подтвердились, и мне нужно быть постоянно начеку. Хорошо, что братья покидали селение через два дня. Я решила, что непременно поеду с ними.

– Лилечка! – раздался голос Влада, и он вышел на крыльцо. – Слышу, ты разговариваешь с кем-то!

– Бабуль, тут муж пришел, – быстро сказала я.

– Да-да, не буду отвлекать, – ответила она. – Передавай от меня привет и пожелание здоровья!

– Хорошо! Он тоже тебе кланяется.

Я прижалась к Владу, который крепко меня обнял.

– С бабушкой разговаривала? – спросил он и поцеловал меня в щеку. – Как она?

– Все хорошо! – улыбнулась я. – Тебе – привет! А вы все решили? Знаешь, я хорошенько подумала и поняла, что не хочу расставаться с тобой даже на день, и мне лучше отправиться с вами в Питер. Что скажешь?

Влад отстранился и внимательно посмотрел мне в глаза. Я изо всех сил старалась не думать о том, что узнала от Венцеслава. Но мне это, видимо, не удавалось. Рысей с раннего детства учат контролировать трансляцию мыслей на радужку, но при сильном волнении или стрессе не каждый даже взрослый слав в силах совладать с собой. Что уж говорить про меня, только вчера окончательно ставшей рысью! По изумленному и встревоженному виду Влада я поняла, что транслирую, поэтому спрятала лицо у него на плече. Но мне безумно хотелось узнать, что он увидел на моей радужке, и я спросила:

– Ты почему так странно сейчас смотрел на меня?

– Лиля, о чем ты думаешь?! – нервно проговорил он. – Я только что четко видел… Злату! Она лежала в каком-то непонятном месте и будто спала. Ну просто спящая красавица из сказки! Такая же неподвижная, бледная и… прекрасная…

Мне показалось, я слышу в его голосе нежность и сожаление. Я выпрямилась и внимательно на него посмотрела. И правда, лицо Влада выглядело грустным и потерянным. Но это длилось лишь миг, он моргнул, его глаза снова стали ясными и лучистыми.

– Забудь! – с чувством проговорил Влад и прижал меня к себе. – Бедная Злата мертва, пусть земля будет ей пухом.

Ненависть поднялась из глубин моей души. Я не могла понять Влада. Рыси нежно привязаны друг к другу, словно все они – одна большая дружная семья. Я это знала, но после всего того, что сделала Злата, как она пыталась уничтожить меня, и была вовсе не славом, а черной рысью, поведение Влада вызвало боль. Жалеть о такой твари?! Называть ее бедной и…прекрасной! Я содрогнулась от мрачных мыслей и даже отошла от него на шаг и отвела взгляд.

– Лиля? – испугался он. – У тебя вдруг стало такое лицо!

– Не обращай внимания, – преодолев себя, сказала я. – Просто голова что-то разболелась.

– Голова? – изумился он. – Но у рысей голова не болит!

– Так я ж только вчера ей стала, – сухо ответила я.