Гость полнолуния

– Да, слушаю, – довольно сухо ответила я, хотя удивилась его звонку, ведь мы почти не общались.

– Приветик, Лилечка! – как ни в чем не бывало ответил он. – Как твои делишки? Давненько не слышались.

– Привет! Все хорошо, – кратко ответила я и замолчала.

Но Илья и не думал тушеваться.

– Я чего звоню, – бодро продолжил он. – Хочу лично пригласить тебя сегодня ко мне на день рождения! Могу надеяться, что ты придешь?

– Вообще-то, ты уже через Тоню передавал приглашение, – заметила я, не понимая его настроя. – И мы точно будем.

– Вот и отлично! – явно обрадовался он. – Так хотел тебя увидеть! Можно сказать, соскучился, – тише добавил Илья.

Я замерла. Такого поворота я не ожидала и все никак не могла понять, куда он клонит.

– До встречи! – сказал он.

– Ага, – пробормотала я.

Бросив телефон на диван, вернулась на подоконник. Забравшись на него с ногами, я прислонилась спиной к оконный раме. Мой взгляд привычно остановился на гроздьях сирени, но мысли были заняты другим. Я буквально терялась в догадках. Я была в курсе, что пару месяцев назад Илья расстался с блондинкой. Тоня мне этим все уши прожужжала. Неужели он решил возобновить наши отношения? Невозможно. Я точно знала, Илья никогда меня не любил.

После того как я поступила в техникум, родители решили отправить меня, как обычно, в деревню. И о том, что там со мной произошло, я никому не рассказывала. Бабушка – мама моего отца – живет довольно далеко от Благовещенска, почти в ста километрах. Места там замечательные. Деревня расположена на берегу большого озера, вокруг расстилается тайга. Обычно я приезжала туда с мамой, затем она оставляла меня и возвращалась в город. А в августе отец брал отпуск и проводил время в деревне. И с ним я уезжала домой. Я настолько к этому привыкла, что по-другому не представляла себе летние каникулы. К тому же в отсутствие родителей я пользовалась неограниченной свободой. Я уже давно заметила, что бабушка будто немного не в себе. Но это было и неудивительно, ведь ей давно перевалило за восемьдесят. В присутствии моих родителей она старалась держаться. Я инстинктивно ей подыгрывала, потому что мне совсем не хотелось, чтобы они хоть что-то заподозрили и перестали оставлять меня одну с бабушкой. Пока Антон учился в школе, он ездил со мной каждый год. Но после того как поступил в институт, а потом и женился, мой брат уже не так охотно проводил время в деревне. И это меня устраивало, ведь почти все лето я была предоставлена сама себе. Бабушка частенько впадала в какую-то прострацию. Она просто лежала в своей комнате или спала сутками. Я готовила еду, убирала в доме, полола сорняки в огороде, ухаживала за бабушкой, можно сказать, кормила ее с ложечки, но меня это не напрягало. Свободного времени оставалось предостаточно, и я уходила в тайгу. А быстро освоив территорию вокруг деревни, я начала забираться все дальше. И скоро стала гонять по лесным тропинкам на велосипеде. Моим неизменным попутчиком был лишь пес Урай. Он легко бежал рядом с велосипедом, радостно гавкая. Для молодой сильной лайки такие пробежки лишь в удовольствие.

И вот как-то я заехала в тайгу намного дальше, чем обычно. И когда увидела, что солнце уже клонится к горизонту, испугалась. Хотелось затемно добраться до дома, но я оказалась очень далеко от деревни. Я развернулась и помчалась обратно по узкой, едва видной тропинке. Урай, поняв, что я повернула к дому, завилял хвостом и восторженно залаял. И вдруг он замер, вытянув шею. Я притормозила, не понимая, что его насторожило. В этот момент Урай зарычал, вздыбил шерсть на загривке, затем взвыл так, что у меня волосы дыбом поднялись от страха, и ринулся прочь. Я звала его, но он исчез за деревьями. Никогда не было такого, чтобы наш верный пес бросил хозяйку. И это ввергло меня в неконтролируемый ужас. Мне показалось, что я всем существом ощущаю какую-то неведомую мне, но неотвратимо надвигающуюся опасность. Вцепившись в руль, я начала стремительно вращать педали, несясь по тропинке к деревне. Что произошло дальше, не помню. Очнулась в какой-то странной деревянной пирамиде. Возле меня сидел мужчина. Он сообщил, что нашел меня в лесу, предположил, что я упала с велосипеда, ударилась головой и потеряла сознание. Он принес меня в свое жилище – пирамиду. Также он сказал, что отшельничает, и попросил никому о нем не рассказывать. Затем объяснил, как мне доехать до деревни. Я поблагодарила его и села на велосипед.

Вернувшись, решила как можно скорее забыть все произошедшее и спокойно отдыхать дальше. Мне почти удалось. Уже через неделю после моего возвращения из тайги я сначала не вспоминала ни мое падение с велосипеда, ни отшельника, ни деревянную пирамиду. Вот только Урай вначале вел себя как-то странно. Когда я вернулась, он сразу выскочил мне навстречу. Но тут же остановился и начал нюхать воздух. Его морда выглядела настороженно. Я позвала его и даже начала выговаривать за то, что он так подло бросил меня в тайге и удрал. Он отвернулся, поджал хвост, а потом и вовсе скрылся в конуре. Однако, когда я как следует попарилась в баньке и постирала свои вещи, Урай вновь проникся ко мне любовью и уже не выказывал недоверия, а ластился по-прежнему. Я решила, все дело в постороннем запахе, который исходил от меня. Ведь я провела в пирамиде несколько дней.

У бабушки я прожила до середины августа. Никаких экстраординарных случаев со мной больше не происходило. Правда, так далеко в тайгу я уже не забиралась. Но через какое-то время заметила за собой странную особенность. Мой слух будто бы обострился во много раз, я стала четко слышать шепот. В лесу я на это не обращала внимания, возможно, потому, что звуковой фон там был совсем другой, чем в городе. А может, эта способность еще не была так сильно развита, кто знает. Но примерно через неделю после возвращения, когда я сидела на подоконнике в своей комнате и читала книжку, то вдруг четко расслышала:

– Говорю же, мне вовсе от тебя этого не нужно! Почему ты мне не веришь?

Я изумилась и высунулась в окно. Отодвинув ветку сирени, увидела, что довольно далеко от меня на лавочке сидят парень и девушка. Парень склонился и что-то говорил ей на ухо. Девушка улыбалась. Я не понимала, почему я слышу и как это возможно. Но вот он снова к ней склонился.

– Может, я полюбил тебя с первого взгляда! – услышала я так четко, словно парень говорил эти слова мне на ухо.

И изумилась еще больше. Девушка отстранилась от него и повернула лицо. Я видела ее профиль.

– Ты мне тоже нравишься, – раздался ее смущенный шепот.

Я обомлела. Неужели это они говорят? Но ведь парочка находилась от меня на большом расстоянии, и я не могла слышать не то что шепот, но даже обычный разговор. После этого случая я стала присматриваться к себе, решив, что появление у меня подобных способностей наверняка обусловлено произошедшим со мной в тайге. Я читала, что многие, кто впадал в кому, видели какие-то туннели, входили в светящиеся пространства и даже разговаривали с духами. И насколько я помнила, у некоторых потом появлялись новые способности. Так что ничего особо удивительного в том, что у меня вдруг прорезался необыкновенный слух, я не видела. Я приписала это именно моему длительному бессознательному состоянию. А может, это произошло оттого, что я ударилась головой во время падения с велосипеда, как рассказал мне отшельник. Причин не верить ему у меня не было. Через какое-то время я поняла, что помимо необычайно острого слуха у меня еще и обоняние усилилось. Я ощущала запахи на больших расстояниях. К примеру, могла сказать, что мама готовит на ужин, находясь за несколько километров от дома. Буквально чувствовала запах еды и точно знала, что он разносится из нашей квартиры. Вначале мне пришлось нелегко, так как в уши врывались совершенно ненужные мне разговоры, нос улавливал всевозможные запахи, которые были не всегда приятными. А мимо мусорных баков я теперь вообще ходить не могла. Один раз меня даже вырвало от невыносимой вони, исходящей от отходов. Но благодаря многолетним занятиям тайцзицюань я научилась управлять своим организмом и постепенно нашла способ притуплять слух и обоняние. Но и возвращала их остроту по своему желанию. К сентябрю я уже чувствовала себя вполне нормально.

А потом началась учеба, мне нужно было адаптироваться на новом месте, знакомиться с одногруппниками и преподавателями. Жизнь закрутилась, и я практически перестала вспоминать, что со мной произошло летом. Правда, Илью я не забыла. Несмотря на то что внешне я никак не проявляла своего отношения и тем более не показывала, как сильно он меня ранил, все-таки мне было больно. Конечно, мой дух натренирован, и я умело загоняла эту ненужную мне боль как можно глубже, но все равно она присутствовала и рефреном звучала в душе. Я понимала, что с момента нашего разрыва прошло еще слишком мало времени, и нужно просто выждать.

Но вот как-то мы с Тоней сидели поздно вечером во дворе. На детской площадке стоит деревянный домик, мы любим забираться в него, усаживаться на узкую скамейку и болтать обо всем на свете. Я проучилась уже месяц в техникуме, Тоня рассказывала мне о делах в школе, о моих бывших одноклассниках, спрашивала о новых друзьях. И вдруг я почувствовала аромат знакомого парфюма. Это была любимая туалетная вода Ильи. Я мгновенно собралась, мой слух многократно усилился, хотя внешне я осталась невозмутимой и делала вид, что внимательно слушаю, как щебечет Тоня. Слова ее я уже не воспринимала, так как четко различала голос Ильи. Как я понимала, он подошел к детской площадке и был не один. Я услышала:

– Так о чем ты хотел спросить?

Я узнала голос моего близкого друга, Жени. Мы общались с самого детства, жили в одном подъезде, он на два этажа выше нашей квартиры. Мы учились в одном классе и понимали друг друга с полуслова. Меня удивило, что Женя гуляет с Ильей. После нашего разрыва он встал на мою сторону и при всех выговаривал Илье, возмущаясь его подлостью. И вот каким-то образом они оказались вместе, хотя я точно знала, что Женя избегал Илью и отзывался о нем весьма презрительно. С первых же слов я поняла, что они встретились во дворе случайно. Я навострила уши. Мне было любопытно, о чем они говорят.

– Как там Лиля? – спросил Илья, понизив голос.

Но я все равно четко слышала каждое его слово.

– Не думаю, что должен отвечать на подобные вопросы, – слегка раздраженно ответил Женя. – Сам у нее спроси, если тебя это действительно интересует.

– Знаешь, я всегда был уверен, что ты безумно в нее влюблен, – вдруг заявил Илья, и я чуть не рассмеялась от абсурдности его предположения.

Женька, мой закадычный приятель, практически моя подружка, которой можно рассказать обо всем на свете и поплакаться в жилетку, и вдруг в роли влюбленного? Этого просто не могло быть!

– Думаю, тебя это не касается никоим образом! – резко ответил Женя.

Я замерла. Что-то в его голосе заставило насторожиться. Интонация показалась мне двойственной. Он вроде бы и злился, но в то же время я расслышала нотки смущения. Парни замолчали.

– Лиль, ты чего зависла? – спросила в этот момент Тоня.

Я вскинула на нее глаза. Я научилась не слышать ненужные мне в какой-то момент разговоры, но вот выражение лица меня выдавало.

– Ты вообще какая-то странная стала, – добавила она, вглядываясь в меня.

– Голова побаливает, – придумала я.

– Так похолодание обещают, – тут же сообщила Тоня и ясно мне улыбнулась. – Представляешь, – с воодушевлением продолжила она, – я хочу примерить эту классную юбку, а продавщица, дура раскрашенная, уверяет, что мне нужно на размер больше…

Но продолжения я уже не слышала, так как в ушах снова зазвучал голос Ильи.

– Вот я и говорю, что ты ее любишь, – уверенно сказал он. – Наверное, еще с детского сада! Ну куда ты вскочил? Не хочешь говорить на эту тему – не будем! Понимаю, это слишком личное. А мы ведь не девчонки, чтобы трепаться.

– Что ты хочешь? – после паузы спросил Женя.

– Понимаешь, я не самовлюбленный чурбан, как многие думают, особенно после истории с Лилей, – торопливо и, как мне показалось, виновато заговорил Илья. – Если бы она захотела выяснить со мной отношения, то я бы мог ей все объяснить. Но ты же сам видел, она просто сделала вид, что ничего не было и даже что мы вообще с ней никогда не встречались. Понимаю, ей так удобнее, но я-то ощущаю себя сволочью.

– И правильно ощущаешь! – встрял Женя.

– Но я ведь никогда ее не любил, вот в чем дело, – уже тише признался Илья. – Мне она казалась забавной, к тому же непохожей на других девчонок, вот я и захотел попробовать что-то новенькое! А Лиля, знаю, влюбилась в меня по-настоящему. Если бы она при нашем разрыве закатила скандал, мне, честно, было бы легче. А так я кругом виноват получаюсь.

– Слушай, я тебе не отец, не мать и не священник, – грубо оборвал его Женя, – так что ни перевоспитывать тебя, ни слушать твои исповеди не намерен.

– Подожди! – просительным голосом произнес Илья. – Просто я тут подумал, что ты все можешь объяснить Лиле за меня. Только поэтому вызвал тебя на разговор.

– Решай свои проблемы сам! Как и положено мужчине! – ответил Женя. – Пока!

Я подождала, но больше их голосов не слышала. Тогда я выглянула из домика. Илья сидел в одиночестве на скамье довольно далеко от нас. Женя быстро шел вдоль дома.

– Ты куда? – изумилась Тоня. – Я тебе еще не рассказала, какое видела офигенное кольцо с бирюзой.

Я снова села на место, но болтовню подруги по-прежнему никак не воспринимала, так как думала о только что услышанном разговоре. То, что Илья никогда меня не любил, явилось неприятным открытием и вызвало новую боль. Значит, я была для него всего лишь «чем-то новеньким». И почему я не замечала, как он на самом деле ко мне относится? Но ведь говорят, что любовь ослепляет.

После этого открытия я довольно быстро успокоилась. А когда окончательно поняла, что жила в полностью придуманном мной мире, то легко убедила себя, что никогда не встречалась с Ильей. Открывшаяся правда и самовнушение помогли быстро избавиться от остатков чувства. Но меня какое-то время очень занимало поведение Жени. Все казалось, что-то от меня ускользает. Он вел себя по-прежнему, в его лице я видела лишь верного друга, но кое-что из подслушанного тогда во дворе не давало мне покоя. А вдруг я была настолько близорука, что не видела очевидного, и Женя действительно любит меня? При встрече я вглядывалась в его глаза, вслушивалась в интонации его голоса, но ничего необычного не замечала. Женя очень симпатичный парень, к тому же играет на гитаре, неплохо поет, однако для меня он всегда являлся, прежде всего, другом, которого я хорошо знала и на которого всегда могла положиться. Я даже хотела спросить у Тони, не замечала ли она чего-нибудь. Но немного подумав, решила, что это вызовет у нее ненужные предположения в мой адрес. А после истории с Ильей мне абсолютно не хотелось беседовать на подобные темы. Я вообще стала избегать любых разговоров о любви.