– Когда ты меньше чувствуешь боль, то становишься более безрассудной и на охоте, и в играх, и в сражениях с противниками. А это недопустимо!
Влад вдруг схватил меня за кисть и сжал пальцы. Но меня это лишь возбудило. Он явно усилил давление, но я ощутила совсем легкую боль. Но когда он отпустил мою руку, то я заметила красные следы.
– Видишь? – спросил он. – Завтра у тебя будут синяки, ты уж прости, но был нужен наглядный пример. Если бы ты была обычной девушкой, то давно закричала бы от боли.
– Наверное, – растерянно произнесла я, глядя на немного опухшую руку.
– Так что научись быть предельно внимательной к своим ощущениям, иначе твои раны…
– Котеночек мой любимый! – засмеялась я. – Ну какие раны?! О чем ты вообще? Я с тобой! Врагов у нас нет. А с оборотнями других популяций я общаться не собираюсь.
– Но мы живем в реальном мире, – сухо ответил он. – Иногда поневоле мы пересекаемся. А с врагами да, ты лихо расправилась! – добавил он и улыбнулся.
На ум пришли воспоминания о последних событиях моей жизни, и я невольно помрачнела. Но тут же постаралась выбросить все это из головы, не желая выходить из безоблачного состояния счастья, в котором пребывала после проведения обряда. Враги мои были уничтожены, я сама превратилась в рысь, а значит, уже ничто не мешало мне быть с Владом до конца моих дней и любить его всем сердцем.
– Значит, моя кожа уже не такая чувствительная, – задумчиво проговорила я, подняв глаза на Влада. – Я вот спокойно катаюсь голой по снегу! Конечно, он немного жжет, но это даже приятно.
– Вот-вот, – закивал Влад, – об этом и речь! Но думаю, ты скоро научишься отслеживать реакции своего организма, приспособишься к ним и будешь использовать с умом.
– И еще…, – начала я и осеклась.
Влад с любопытством посмотрел на меня. Но я не знала, стоит ли говорить об этом.
– Что, котеночек? – ласково спросил он. – У тебя сейчас такое лицо! Я просто не знаю, что и думать! О чем ты хотела поговорить? Ну? У нас не должно быть секретов друг от друга.
– Не должно, – согласилась я.
И снова замолчала.
– Как думаешь, отчего наши браки такие прочные? – спросил Влад после паузы.
– Из-за сильной любви, – тихо ответила я.
– Не только! Нас приучают с раннего детства все обсуждать, и если возникает что-то неприятное в семье, то никто не будет молчать, все выскажутся прямо обо всем. Мы открыты… всегда. Так что говори!
– Понимаешь…, – начала я, но мне стало стыдно. Однако я взяла себя в руки и продолжила: – Я о сексе…
– Что-то не так? – удивился Влад и обнял меня. – Но мне показалось, что после обряда ты стала намного более раскрепощенной. И это была феерическая ночь!
– То-то и оно, – прошептала я, пряча запылавшее лицо у него на груди. – Я сама не знаю, что со мной. Как только я окончательно стала рысью, словно бес в меня вселился! Я изнываю от желания. Мне кажется, я могу заниматься этим сутки напролет. Но ведь это же ненормально?
– Ты сейчас рысь, – с улыбкой ответил Влад. – И мы все такие! Наши чувства, наша страсть всегда безмерны. Видимо, поэтому мы кажемся такими притягательными… людям. Но и они сводят нас с ума. Это на генетическом уровне! Помню, как я безумствовал, когда влюбился в тебя, как искал повсюду. Я не мог ни есть, ни спать, жил словно во сне, грезил наяву.
– Значит, сейчас, когда я уже не обычная девушка, а такая же рысь, как и ты, твое чувство ослабело? – испуганно предположила я.
– Глупости! – засмеялся Влад. – Я люблю тебя! И это навсегда. В этом можешь не сомневаться. А вот ты смотри, не потеряй голову от вида какого-нибудь юноши. Без привычки знаешь…
– Прекрати! – оборвала я и припала к его улыбающимся губам.
Влад ответил пылко. Мы начали целоваться, я задыхалась, теряя голову. Но решила взять себя в руки и научиться контролировать эту ненормальную страсть. Я отстранилась и встала. Влад непонимающе смотрел на меня.
– Мы хотели пойти погулять, – напомнила я, поправляя растрепавшиеся волосы.
– Но…, – начал он.
– Гулять! – строго сказала я.
И Влад послушался.
Когда мы вышли на улицу, я прищурилась на яркое солнце. Его лучи золотили мои ресницы, и мне нравилось смотреть сквозь эти радужные лучики. Да и весь окружающий мир показался необычайно прекрасным. Я как-то по-другому увидела и снежные шапки на крышах, деревьях и кустах, и прозрачное голубое небо, и сияющий пронизанный золотыми лучами воздух и… Влада. Мне казалось, что сильнее любить нельзя. Но сейчас у меня словно появилось какое-то другое зрение. Я смотрела на любимого и думала, что нет на свете более совершенной красоты, мое сердце ныло от нежности, тело горело от желания, я буквально изнывала от любви. Она заполонила меня, она овладела мной, и ни о чем другом я уже думать не могла. Это было трудно управляемое чувство, оно кружило голову, делало меня слабой, заставляло держаться как можно ближе к любимому, а лучше слиться с ним в одно целое… немедленно…
– Лилислава? – тихо позвал Влад.
Я очнулась и посмотрела на него. Он улыбался. Его прозрачные глаза, наполненные солнечным светом, сияли.
– Может, вернемся в дом? – прошептал он, целуя меня. – У тебя сейчас такое лицо!
– Не знаю, что со мной, – ответила я и смутилась от не вполне пристойных мыслей.
– Я знаю! – засмеялся он. – И очень хорошо тебя понимаю. И тоже очень хочу быть только с тобой.
– Ты просто читаешь мои мысли, – улыбнулась я. – Но ведь мы решили прогуляться.
– Тогда пошли! – сказал Влад, крепко ухватил меня за руку и повел со двора.
Все встречающиеся нам славы оживленно здоровались, я видела, они искренне рады всему произошедшему, безоговорочно приняли меня и считают своей.
– Знаешь, даже волосы хочется перекрасить в русый, – заметила я, когда мы поздоровались с очередной односельчанкой Влада. – А то странно…
– Ерунда, – с улыбкой ответил он.
Но я, и правда, вдруг ощутила сильное желание стать русоволосой и светлоглазой. Именно такими были все славы. А мои волосы имели темно-каштановый цвет, глаза были карими, и я очень отличалась этим от остальных рысей. К тому же подсознательно мне было неприятно, что и погибшая Злата имела черный цвет волос. Но она не была славом. Хотя никто об этом все еще не подозревал. Ее историю знали только посвященные – Влад с братьями, их соседка Велеслава, ее друг лис по имени Тин. Черные волосы были приметой истребленных еще в давние времена злейших оборотней – черных рысей. Как выяснилось, Злата была именно черной.
– Странно, что ее так звали, – задумчиво проговорила я, невольно озвучив свои мысли.
– Ты о чем? – удивился Влад, и я прикусила язык.
Не хотелось в этот сияющий ясный день вспоминать о плохом. Но Влад повернулся ко мне и глубоко заглянул в глаза.
– Котенок, – ласково сказал он, – мы же договорились, что не будет никаких секретов друг от друга! Если тебя что-то тревожит, то лучше сразу это обсудить. Иначе накапливаются все эти недомолвки, намеки, недосказанности, тайные мысли. И это может затемнить наши отношения, нарушить гармонию. Поверь мне на слово! Лучше все сразу обсуждать. О чем ты сейчас так тревожишься?
– Я думаю о… Злате, – тихо ответила я. – Хотя это происходит помимо моей воли.
– И что ты о ней думаешь? – уточнил Влад.
Его лицо приняло замкнутое выражение. Я видела, насколько ему неприятны мои слова. Но он сам сказал, что лучше все сразу выяснять до конца.
– Все так странно, – продолжила я. – Даже ее имя. Разве в племени возможно имя Златослава?