Слабая, сильная, твоя…

Но кому что, а вшивому – банька! Меня волновало лишь одно: женится ли Мир на мне после всего, что произошло? А любимый был очень занят своими делами. Его раздражало, что до суда он не сможет уехать во Францию, а ведь бизнес не ждал! Первая партия химикатов, из которых будет производиться удобрение для французских виноградников, уже готова. Поставщики торопили с оплатой и вывозом, заказчики хотели получить сырец до начала подготовительных сезонных работ. Суд намечался на конец апреля, все летело к черту!

Одно радовало меня: мы теперь жили вместе. Мир за три дня продал свое жилье, он нуждался в деньгах для предоплаты за товар.

В нашей квартире царил бардак, потому что экономный Мир не хотел арендовать офис. Он планировал обустроиться попозже и посолиднее. Но это потом, а сейчас главное – проруководить поставкой, не выходя из дому. Поэтому надрывался телефон, трещал подержанный факс, туда-сюда сновали какие-то люди. Я исполняла роль коммутатора и дико уставала от суеты и личных переживаний. К вечеру дурдом обычно стихал, только ночью звонили водители с маршрута, докладывая, как прошел день. Мир запретил им гнать грузовики с сырцом ночью, ему казалось, что это опасно, а спорить с ним считалось бесполезной тратой времени и сил, таким упрямым был мой любимый мужчина!

Однажды я набралась смелости и позвонила Элле. Подруга была потрясена моей ролью в произошедших событиях. Она и не предполагала, что я способна на такое.

– Так это ты с Миром встречалась у меня? Да? С ума сойти! Ну и как он в постели? А Жора? Да, да, я понимаю, что он в тюрьме, а Альбина убита. Но все-таки, как он в постели?

На вопрос о похоронах Альбины она бесхитростно ответила:

– Тебя все проклинали! Змея, втерлась в семью, погубила Альбину.

– А Мир?

– Его все жалели. Ну что с мужчины возьмешь? А теперь он из-за тебя такую жену потерял! А вы с ним встречаетесь? Трахаетесь?

Я опустила трубку на рычаг.

Глава 12

Смотреть в глаза Жоре было тяжело. Но он просил прийти, и я пришла.

Мы говорили по телефону, между нами было стекло, но я видела все: как ему плохо, как он устал и его решимость держаться до победного конца. Это вызывало уважение. Меня мучило раскаяние за всю причиненную его семье боль.

Разговор начинался банально:

– Здравствуй, как ты? – робко спросила я.

– Здравствуй, – ответил он безлично. – Я в порядке.

– Жора, мне нет оправдания! Это я во всем виновата. Я лгала тебе каждый день с того момента, как мы познакомились.

– Я знаю. – Правой рукой он держал телефонную трубку, а левой ладонью нервно постукивал по стеклу, разделяющему нас. – Мир рассказал мне все. И как ты позвонила ему, и как кинула меня на бабки. И как вы трахались на квартире Эллы. И все про похищение. Ты просто шлюшка. Права была Альбина. Ты просто лживая шлюшка.

По мере продолжения разговора Жора начинал раскаляться. Я пыталась удерживать процесс повышения эмоциональных температур.

– Ты просил меня прийти, чтобы оскорблять?

– Да! Чтобы оскорблять! – Теперь его крысиная мордочка покраснела, и он стал похож на свою сестру. – Чтобы оскорблять, блин. И еще: ты гадина, но я хочу, чтобы ты, блин, знала: я тебя люблю.

Зачем это вообще говорить, если говорить в таком тоне?

– Любимых принимают такими, какие они есть, поверь мне, – миролюбиво поделилась я личным опытом с мужем.

– А я и принимаю тебя такой. Альбина рассказала мне, что давно уже знает: между вами что-то есть. Это было наутро после первой ночи. Ей тогда позвонили в отель. Кто-то сказал по-французски, что Мир снял комнату, чтобы тебя там… Она не знала, что делать, и рассказала мне. Они потом мне звонили, и мы встречались. Я, блин, напился, чтобы только не думать, как вы с Миром трахаетесь. Хотел сразу, в отеле, тебя пришить, но они посоветовали ждать. Пусть бы вы расслабились, и мы бы вас накрыли. Потом тебя похитили. – Он хмыкнул. – Я выследил его по тому адресу, что они, блин, дали. Все понял. Я бы выплатил денежки, а вы бы потом на них жили. Тогда решил накрыть его с поличным. Мир мне врал. Ты во всем виновата!

– Да он врал тебе не из-за меня, а из-за вашего чертова бизнеса! Это вы деньги не поделили, а не меня! – не выдержала я. В конце концов, как бы ни была виновата, но Вторая мировая не на моей совести.

– Деньги? Что ты плетешь! Мы всегда ладили! Проблемы начались, когда ты появилась. Мир замутил фигню, чтобы с тобой жить. Вы сговорились, вы вместе, а я один против всех. Он не хотел мне верить, блин… Верить, что это ты виновата. Я озверел, когда все узнал, там, в кафе. Потом хотел убить его, но в последнюю секунду передумал и выстрелил в руку. Одно хорошо, что не убил его.

Меня всегда удивляло, что с разных точек зрения одно и то же событие выглядит как несколько совершенно разных. И снова я попыталась уйти от разборок и поговорить о деле без эмоций:

– Ты сказал следователю, чей это был пистолет?

– Нет, – нехотя ответил он. – Надо было. И на пленке в банке есть кадр, как я достаю пистолет из кармана Мира. Но там непонятно. Мы боком стояли к камере. Она была слева, а я пистолет достал справа. Можно подумать, что это мое оружие.

– А ты сказал, что это пистолет Мира? – Меня волновало только одно: насколько влипнет Мир.

– Беспокоишься, блин? То был другой пистолет. Нет, выбросил я его. В реку. По дороге.

Я совсем запуталась:

– После ареста, что ли?

Жора смотрел на меня как на дуру.

– После ареста, блин, я был в наручниках и в машине! – издевательским тоном сказал он. – Тогда, когда тебя убить собрался, выбросил.

Ничего не прояснялось.

– А чем меня убивать собирался?

– Другим пистолетом.

– Каким? Так было два пистолета? Ты тоже привез оружие из России?

– Мне Альбина дала.

Я просто обалдела. Вот как все было серьезно! Она и вправду все знала и собиралась мстить! Это просто чудо, что я осталась вообще жива.

– А у нее откуда пистолет?

– Ей дал тот мужик в кафе. Следили за вами давно. Наверно, это Альбина их наняла. Она была в бешенстве, когда ей рассказали про квартиру и все такое.

Тут кое-что мне пришло на память:

– И ты спал со мной, уже зная, что я тебе изменяю? Утром, после того скандала…

– Да не мог я отказаться! Я и сейчас, блин, хочу тебя.

– Жора, я развожусь с тобой.

– Из-за него? – Его ладонь на стекле, разделяющем нас, задрожала.

– Думаю, нет. – Я не знала слов оправдания. Как же жестоки мы бываем к нелюбимым! – Я просто ухожу. Мир не любит меня. А после этого кошмара… Нет, я делаю это для себя.

Он вдруг рванулся к стеклу, и я увидела его больные глаза – мутные, покрасневшие. Боже мой, да у меня самой такие глаза!