Джокер

Грохотавшая ночью над морем гроза зацепила город только краешком. Слишком большим оказался прибрежный город, центр крупного региона страны, чтобы гроза сумела умыть его полностью. Все, на что хватило сил яростной стихии, так это смыть пыль и обломать несколько старых веток деревьев на ближних к морю окраинах. Но и там по-настоящему землю гроза не напоила и не остудила. С раннего утра невыносимая жара снова придушила город, и в обжигающем воздухе появился запах горячего асфальта.

Впрочем, в кондиционированных комнатах и коридорах регионального Управления Министерства государственной безопасности ни жары, ни лишних запахов не было вне зависимости от погоды. В секции допросов следственного блока так и вовсе было чересчур прохладно. Наверное, чтобы задержанные чувствовали себя не слишком комфортно, а следователей не разморило.

Полковник МГБ Старченко подошел к полупрозрачной, зеркальной изнутри стене комнаты для допросов и повнимательнее присмотрелся к задержанному, которого вот уже два часа пытался допросить капитан Коровин.

Сидевший в комнате-аквариуме подозреваемый выглядел странно. На первый взгляд вполне обычный человек: выше среднего роста, физически крепкий, обычной внешности, но что-то в нем было не так. Волосы? Нет, нормальный промежуточный вариант – русые волосы с первыми проблесками серебра на висках, по длине уже не ежик, но еще и не прическа. Что-то в чертах лица? Хорошее лицо, волевое. Брови чуть изогнуты, словно он вечно чем-то недоволен, но взгляд при этом уверенный и спокойный. Вот, может, дело в этом спокойствии? Человек, если что, сидел не на диване в гостиной, а в комнате для допросов на жестком стуле, прикованный к металлическому столу наручниками. Но этот факт его, похоже, не волновал. Вообще.

Старченко заложил руки за спину и хмыкнул. По ту сторону стены из темного стекла что-то явно пошло не так. Диалог между капитаном Коровиным и арестованным субъектом не клеился. Следователь старался как мог, но подозреваемый молчал и просто разглядывал Коровина, словно тот экспонат музея. Или обитатель зоопарка. Что вдвойне обидно.

«Майор Данилов еще час назад пробил бы упрямцу в бубен. Но это Данилов. Не Коровин. – Старченко хорошо знал характеры подчиненных и был уверен, что капитан сохранит самообладание, даже если допрос затянется до утра. – Хотя Данилов тоже умеет быть выдержанным. Ему для этого надо взять след. Вот тогда он – воплощение спокойствия и сосредоточенности, как ищейка. А когда ситуация расплывчатая – зови Коровина, только он ее и утрамбует до нужной твердости. А еще лучше их обоих запускать, по классической схеме, злого и доброго. Но Данилова сам начальник Управления куда-то отправил. Даже мне не сказал куда. Случай из ряда вон. Но это ладно, всякое бывает. Так что за неимением гербовой бумаги пишем на простой. Кого имеем под рукой, с тем и работаем».

Полковник вернулся к первой мысли: что-то тут не так, почему арестованный настолько спокоен? Его взяли с поличным, на месте преступления, никакие адвокаты ему не помогут, но парень таращился на Коровина, словно был уверен, что тот с минуты на минуту откатает свою обязательную словесную программу и отпустит преступника на все четыре стороны.

– Напрасно вы упрямитесь… – Коровин в десятый раз поднял на уровень глаз пластиковую карточку водительского удостоверения – единственный документ, который нашли в карманах у подозреваемого, – Алексей Владимирович. Правосудие ценит добровольное сотрудничество. Вы в курсе?

Задержанный не отреагировал. Даже не моргнул. Продолжил пялиться на капитана с прежним равнодушием.

– Мой год рождения, – продолжая разглядывать «права», проронил Коровин. – Мы с вами ровесники.

Капитан вздохнул, пытаясь выглядеть искренне сочувствующим ровеснику, попавшему в затруднительное положение.

– Но вы, похоже, ведете более здоровый образ жизни. – Коровин обозначил улыбку. – Спортом занимаетесь? Я вот включил приложение на смартфоне… «шагомер» называется, знаете такое? Стараюсь хоть как-то следить за нагрузкой. Работа ведь по большей части сидячая. Ворохи бумаг, в смысле – компьютер, никакого движения. Вы какой спортзал посещаете? Может, посоветуете?

Подозреваемый даже бровью не повел, но секундой позже неожиданно кивнул и, наконец, ответил. Впервые за два часа допроса. Ну, как ответил… проронил одно короткое слово:

– Джокер.

– Джокер? – Коровин оживился. – Это название зала? Какое-то странное, больше для карточного клуба подходит. Какая у этого зала специализация? Железо? Или боевые искусства?

Задержанный снова проигнорировал вопросы и уставился на капитана.

– Да-а. – Коровин откинулся на спинку стула и разочарованно хмыкнул: – Такими темпами мы и до утра не закончим. Может, вам надо посидеть, подумать? Вы скажите, я пойду вам навстречу. Прогуляюсь пока, кофе попью. Вам принести?

Старченко отлично понимал, почему капитан демонстрирует ангельское терпение. Кроме информации, которую можно зафиксировать в протоколе, от задержанного требовалось кое-что еще: биометрические данные и голосовая идентификация. С первым проблем не возникло. Отпечатки пальцев, рисунок сетчатки глаз, параметры лица и даже зубная формула были получены сразу. А вот голос человека удалось услышать только сейчас. Да и то… короткое бурчание.

Полковник обернулся к лейтенанту, сидевшему за компьютером. Последний час тот откровенно скучал и втихаря позевывал, но теперь встрепенулся, собрался и вперился взглядом в экран.

– Хватило?

– Маловато. – Офицер пожал плечами. – Но, может, и вытянет, дайте минутку.

Программа идентификации «вытянула», да толку оказалось мало. Как, впрочем, и в случае с биометрией. Ни по каким официальным базам данных задержанный не проходил. Ни по криминальным, ни по военным, ни по гражданским. У него даже загранпаспорта не было.

«И права фальшивые, – припомнил Старченко первый из результатов комплексной проверки. – Сработаны качественно, не придерешься, но в базе под этим номером значится совсем другой человек».

– Пробей-ка «джокера», Архипов, – приказал Старченко помощнику. – По секретным базам пробей, раз официальные не тянут. Начни с наемников.

– Уголовных или военных?

– С военных, – недолго поколебавшись, ответил Старченко и кивнул, как бы соглашаясь с только что пришедшей в голову догадкой. – Да, точно, с военных. Может, это позывной его и найдутся связи. Он, вероятно, потому и спокоен, как слон. Ждет, что его братья по оружию вытянут.

– Он четырех человек отметелил до бессознательного состояния. – Лейтенант криво ухмыльнулся. – И не бармалеев из пустыни, а наших граждан… пусть и с сомнительной репутацией. Главное – ни с того ни с сего. Просто подошел и отделал под орех. Инцидент подтвержден, как говорят те самые военные, «средствами объективного контроля»… камерами слежения с трех ракурсов. Вот, товарищ полковник, есть кое-что, нашел.

Старченко переместился за спину лейтенанту и заглянул в монитор.

– Миротворческая операция в Персии, неофициальный контингент, – полковник пробежал взглядом по тексту найденного файла. – Позывной Джокер, настоящего имени в досье нет. Частный консультант с правом ношения оружия, международная охранно-экспедиционная компания… «Рюрик». Это, похоже, не по-английски написано.

– Читается как «Рюрик».

– Частный консультант… это старший командный состав, по штатному расписанию наемников. Теперь ясно. Чуйка меня не подвела.

– Как обычно, – почти без ноток лести в голосе подмахнул лейтенант. – Странно. Фотографии нет. Биометрия почти вся есть, а простейшего фото нет.

Компьютерщик выделил шапку файла. На месте для фотографии висел только серый «смайлик».

– Да, что картинки нет – это плохо. – Старченко покачал головой. – Но зато есть другие данные. Надо всю доступную биометрию сверить.

– Сейчас сделаю, – заверил лейтенант.

На сверку ушло секунд пять. Все это время полковник смотрел сквозь стекло на предполагаемого «рюриковича». Задержанный по-прежнему равнодушно пялился на Коровина, который, в свою очередь, без устали задавал самые разные вопросы.

«Как собака на ветер лает, – мелькнула у Старченко мысль. – Обидно втройне».

– Тут такое дело… – Осмыслив результаты проверки, озадаченно проронил лейтенант. – Какая-то чехарда.

– Что не так? – полковник вновь уставился в монитор. – Параметры его? Группа крови, резус-фактор совпадают?

– Да, у Джокера тоже была третья положительная. Самая распространенная. Но отпечатки пальцев не бьются, зубная формула другая, и рисунок сетчатки глаз тоже не соответствует. А главное, здесь штамп. «ВШС 200». Видите?

– «Выведен из штата по состоянию двести»? – полковник усмехнулся. – С этим как раз нет проблем. Девяносто процентов наемников, заканчивая службу, за такой штамп четверть выходного пособия отдают. Чтобы следы замести. Обычная практика. Но против биометрии не попрешь, это да. Придется нам, Архипов, копать глубже. Кто был его командиром?

– Позывной Лектор, старший консультант. Пробить?

– Давай.

– Вот… – Лейтенант осекся.

Второй открытый файл ответил практически на все вопросы. У наемника с позывным Лектор было чуть выше звание, и в его досье не стоял штамп «ВШС 200», означающий гибель при выполнении служебных обязанностей. Что же касается фотографии, отпечатков и прочей биометрии, они полностью совпадали с данными сидящего в соседнем помещении человека.

– Так вот оно что. – Старченко усмехнулся. – Лектор решил выдать себя за погибшего товарища! Что ж, понятно, особенно учитывая, что в досье Джокера нет фотографии.

– Непонятно только, зачем этот обман, если он точно знал, что мы пробьем его наводку по базам и обязательно поинтересуемся связями. В первую очередь – кто был у Джокера командиром.

– Это значит что? – Ответа Старченко не дождался, но все равно кивнул и продолжил одобрительным тоном:

– Правильно, Архипов! Этого он, значит, и добивается.

– Чего он добивается? – озадачился лейтенант Архипов. – А-а, понял! У него нет доступа к секретным базам данных, и он хочет, чтобы мы, вольно или невольно, помогли ему найти бывших соратников?