Пастырь

– Я не батюшка, а всего лишь скромный инок Алексей, – поклонившись, поправил десятника святоша. – Самому мне проливать чужую кровь грешно, однако молитвой и дельным советом православному воинству помогу.

– А меня Герасимом Палкиным кличут, – усмехнувшись в густые, закрученные кончиками кверху усы, протянул открытую ладонь десятник. – И дельный совет от толкового бойца я выслушать завсегда готов.

– Ронин, – крепко пожал протянутую руку Алексей и сразу перешёл к делу: – Сколько бойцов на заставе?

– Вместе со мной девять сабель.

– Пулемёт есть?

– Только в станице. Но раньше полудня подмога не подойдёт.

– Тогда воспользуетесь нашим «Максимом», – удивил гость.

– У вас и пулемёт есть? Так вот почему хунхузы не решились вас вдогонку атаковать.

– К утру, с божьей помощью, сотворим, – перекрестившись, пообещал чудо странствующий инок.

– Как это? – округлились глаза у казака.

– Герасим, я тут за околицей поленницу дров видел. Столярный инструмент и тёмная краска найдутся?

– Инструмент отыщется, а заместо краски можно смолу и дёготь использовать, – догадался о затее инока казак. – Только тогда нужно и пулемётную ленту сшить, и патронами набить. Я нашим бабам поручу. За ночь изготовят, как настоящая будет. А вот столяров таких, чтобы копию пулемёта из полена выточить, на заставе нет. Нам сподручнее шашкой махать, чем рубанком и стамеской.

– Со мной как раз бывший оружейник путешествует, – подмигнул казаку Алексей. – Фёдор – мастер на все руки.

– Хунхузы поостерегутся на пулемёт толпой переть, – заулыбался командир заставы, однако вскоре опять загрустил. – Возможно, до подхода станичников продержимся, но ведь злыдни в степи переждут и снова на кордон полезут. Подгадают время, когда все разъедутся, и приползут ночью хаты жечь.

– Значит, надо так отвадить, чтобы дорогу сюда навсегда забыли, – задумался над проблемой боевитый инок. – Герасим, а у тебя в боезапасе гранаты имеются?

– Гранат нет, но два ящика динамита в хозяйстве припасены, – гордо крутанул пальцами кончик усов казак. – Контрабандисты взрывчатку у инженеров с КВЖД украли и через границу пытались протащить, а мы изъяли и рыбу им глушим иногда.

– Вот завтра твой динамитик нам и пригодится, хунхузов глушить, – азартно потёр ладони Сын Ведьмы.

– Вряд ли поможет. Китайцы – как тараканы. Разбегутся – тапкам не перебьёшь, – засомневался в действенности динамитных шашек бывалый казак.

– Значит, надо на приманку в одну кучку собрать, – не унывал тактик боя, ряженый в монашескую рясу.

– Так тебе же, батюшка Алексей, вроде как нельзя? – усмехнувшись, шутливо погрозил пальчиком казак.

– Всего лишь инок, – подняв указующий перст, снова поправил затейник и попытался оправдаться: – Так действо будет проистекать не на территории Русской империи, и я в богопротивной бойне не собираюсь принимать участия. Хунхузы сами себя напугают… До смерти.

– Да как же такое чудо сотворится, и без тебя, батюшка Алексей? – Герасим уже понимал, кто здесь главный творец.

– Я лишь чуть-чуть поспособствую, – скромно сложил ладони домиком инок-чудотворец.

– Командуй, батюшка. Что ещё тебе для святого дела потребно?

– Две вместительные седельные сумки, несколько метров верёвки и… – Алексей прищурил глаз, прикидывая размер инвентаря, – перекрестье из двух палок, длиною в руку.

– Это ещё зачем? – опешил казак.

– Ты, Герасим, приключенческие романы любишь читать?

– Чаво? – не понял, о чём вообще речь, малограмотный сибиряк.

– А я вот о Северной Америке много читал. Про индейцев там всяких. Но вот однажды попалась мне как-то история о всаднике без головы. Мёртвый наездник, привязанный к седлу, скакал на вороном коне по Мексике и страх на округу наводил.

– Белому Хунхузу голову отрезать хочешь и на коня усадить? – передёрнув плечами, поёжился станичник.

– Голову отрезать не обязательно, – хищно улыбнулся жестокий романтик. – И так жути нагоним.

– Ну, действуй, грамотей, тебе виднее, – дал добро казак. – Лишь бы злыдней от кордона отвадил.

Утром на лысом взгорке, по ту сторону брода, показались конные хунхузы. Завидев на русском берегу автомобиль со станковым пулемётом, установленным на багажнике, всадники не решились спускаться к реке. Новенький «Максим» красовался воронёной сталью ствола и поблёскивающими на солнце латунными гильзами в заправленной пулемётной ленте.

– А ведь и впрямь выглядит как настоящий, – похвалил, пожав плечо Фёдору, командир заставы.

Гости вместе с казаками залегли в неглубокой траншее напротив брода. Только Вито Лосано и Андрей Волков притаились за макетом пулемёта, усевшись на заднее сиденье авто. Андрюха предварительно заполнил багажник мешками с песком, поэтому вражеских пуль не опасался.

– Где же Алексей? – высунувшись из окопчика, завертел головой Артём, высматривая чёрную рясу инока.

– Хунхузы показались, сейчас и наш батюшка появится, – уверовал в находчивого отставника казак. Документы прапорщика он накануне видел и уже не сомневался в их подлинности – так хладнокровно мог воевать только опытный фронтовик.

Из-за угла избы вышел высокий инок в монашеской одежде, на груди сверкал в солнечных лучах медный крест. Атрибут Андрюха временно позаимствовал у жуликоватого попика, ибо так фигура инока должна была внушать китайцам больше уважения. Алексей вёл в поводу коня с покачивающимся в седле наездником. С конского бока свисали чем-то доверху заполненные кожаные сумки, но застёгнутые клапаны не давали разглядеть груз.

Хунхузы взяли фигуру парламентёра на прицел, из-за гребня холма выехали с полсотни всадников и спустились по пологому скату.

Инок в чёрной рясе неспешно перевёл коня по мелководью. Держа за уздечку, подвёл к самым богато одетым хунхузам со злыми перекошенными рожами.

Всадники плотным полукольцом окружили парламентёра.

– Белый Хунхуз не пропустит вас к русскому кордону. Ослушаетесь – умрёте, – на плохоньком китайском языке громко известил всю банду чёрный инок.

Алексей больше ничего не сказал, развернулся и, не оборачиваясь, пошёл к воде. Сын Ведьмы отлично контролировал пространство колдовским зрением. А для гравитационного воздействия на тела и предметы ему требовалось лишь создать мысленный образ. Многодневные упорные тренировки даром не пропали.

В момент опасности из тёмного подвала души чародея выполз дьяволёнок и на минутку вновь овладел сознанием доброго казака. Алексей позволил злой колдовской силе порезвиться напоследок – отдал последнего хунхуза для кровавой потехи. Невидимые гравитационные щупальца протянулись к мертвецу, взяв тело всадника под контроль.

Новый главарь шайки недоумённо таращил глаза то на безжизненный труп, усаженный на коня, то на удаляющуюся спину наглеца. Опомнившись, приказал чужаку остановиться и вскинул карабин к плечу, прицеливаясь.

И тут произошло невообразимое: убитый хунхуз ожил, поднял голову в белой папахе и глянул остекленевшими глазами. Бледная ладонь покойника медленно достала из-за пояса револьвер и, словно нехотя, навела в грудь ослушника.

Кровь застыла в жилах нового главаря банды. На долгую минуту повисла мёртвая тишина. Затем главарь совладал со страхом и попытался винтовочной пулей достать уже перешедшего брод русского шамана.

Белый Хунхуз выстрелил раньше.

Револьверная пуля пробила халат китайца в районе сердца. Бандит кулем свалился с коня.

Приближённые главаря дали шумный залп по ожившей твари в белой папахе. Но пули не вышибли привязанное тело из седла, лишь заставили задёргаться, словно от щекотки.