Голубятня на желтой поляне

– А вас не ругали? – спросил Чита и оторвался от книги.

– За то, что не было девочки?

– Нет, за то, что пятеро, – быстро сказал Игнатик.

Яр по очереди оглядел всех. И Алька, и Тик, и Данка, и даже Чита смотрели на него с непонятным ожиданием.

– Братцы, – осторожно сказал Яр. – Я заметил непонятную вещь. У вас, по-моему, ужасно не любят число пять. Почему?

Алька сердито фыркнул. Тик быстро обвел друзей блестящими глазами и покрепче взял Яра за руку. Данка странно улыбнулась.

Чита пожал плечами:

– Это же несчастливое число. Все знают…

– Я-то не знаю. У нас такого нет, – сказал Яр. – Это что? Обычай? Примета?

– Всё на свете, – объяснил Чита. – Людям известно, что пять – это всегда не к добру. Во всех случаях жизни.

– Даже неприличным считается, если что-то пять, – сказала Данка. – Если впятером собираются, это… да никто и не собирается. Иногда только ребята, но за это попадает.

– Говорят, что хулиганство… – буркнул Алька.

– Ну… а мы сейчас тоже впятером. За это не попадёт?

– Это не впятером, – усмехнулся Чита. – Это четверо и один. Четверо ребят и взрослый. Считается, что он смотрит за детьми. Поэтому его даже в цирк пускают бесплатно.

– Ну, идём купаться-то? – жалобно спросил Алька. И шагнул к откосу. Там среди бурьяна и конопли начиналась тропинка и петлями спускалась к воде.

– Постой, Алька… Я хочу все же разобраться, почему такой обычай. Или даже закон?

– Закон? – удивилась Данка. – А откуда он возьмётся?

– Как откуда? Мало ли… Вам лучше знать. Может, от директора школы, может, от правительства…

– А откуда возьмется правительство? – сказал Чита. – Правительства были раньше, когда люди ещё воевали.

– А сейчас не воюют?

– Сейчас? – удивилась Данка. – Сумасшедшие, что ли? И без того хватает…

– Значит, по всей Земле нет войн?

– По какой земле? – сунулся Алька.

– По всему земному шару?

– А как это "земной шар"? – нерешительно спросила Данка.

– Разве планета – не шар?

– Шар, конечно, – заметил рассудительный Чита. – но при чём здесь земля?

– Разве планета называется не Земля?

– Земля – вот, – Чита колупнул ботинком траву и почву. – А планета – просто Планета. Она так и называется…

– А-га… – соображая, протянул Яр. – Ну что же… А разве других планет у Солнца не открыли?

– Давным-давно открыли, – объяснил Чита. – Альфа, Бета, Гамма, Дельта… и так далее. А наша – просто Планета. Потому что для нас она главная.

– Логично, – заметил Яр.

– Пойдемте же купаться! – отчаянно сказал Алька.

Яр его понял. Яру тоже ужасно захотелось сбежать по тропинке среди зарослей, сбросить одежду, бултыхнуться в воду. Потом свалиться на песок и, может быть, зарыться в него, в сухой и тёплый. И устроить с Тиком и Алькой возню. Вспомнить наяву берег Туры с такой же широкой желтоватой водой… Ну их, планеты. Хотя бы в этот летний день…

И все же Яр задал ещё вопрос:

– Если нет правительств, кто же управляет людьми на всей… Планете?

– А зачем ими управлять? – опять удивилась Данка. – Маленькие, что ли? Каждый и так знает, что ему делать.

– Да нет, говорят, всё же управляют, – как-то сумрачно возразил Чита.

– Мы ещё маленькие, мы это не проходили, – чуть насмешливо сказал Алька.

Игнатик заглянул Яру в лицо.

– В самом деле, пойдём купаться, Яр.

Они начали спускаться. Данка двигалась осторожно, боком. Алька, несмотря на забинтованную ногу, ускакал вперёд. Чита ухитрялся читать на спуске и ни разу не споткнулся. Игнатик не выпускал руку Яра.

4

Под заросшими откосами и обрывами тянулась песчаная полоса. Кое-где на ней торчали пляжные грибки. На песке резвилось и загорало множество мальчишек и взрослых. Мальчишек, разумеется, больше. Ребята и Яр долго шли вдоль воды и наконец отыскали свободное место с гладким, почти не тронутым следами песком.

Алька торопливо задёргал пуговки рубашки. Сказал с восторгом:

– Ох и побулькаем…

– Тебе нельзя, у тебя нога порезанная, – возразила Данка. Впрочем, без всякой уверенности, что Алька послушается.

Он только фыркнул и показал язык.

– Балда упрямая, – сказала Данка. Одним махом сбросила через голову платье, промчалась по песку и гибко, по дуге, кинула себя в воду. В серебристом купальничке она мелькнула, как узкая рыбка.

– А говорили, что здесь русалки не водятся, – улыбнулся Яр.