Патриарх Тихон. Пастырь

Перед глазами встала Мария Петровна со жбаном меда, с девочкой… И тотчас другой образ той же Марии Петровны, когда мир был для них розовым, когда они взлетали и падали, взлетали и падали, и души у них сливались в единую от восторга.

Упрямо угнул голову к столу, написал: «Цель настоящей нашей статьи – показать, что учение Св. Церкви о браке неизмеримо выше учения гр. Толстого о том же предмете и что воззрение первой, а не второго есть воззрение христианское».

Писал почти без помарок, исследуя вопрос с разных сторон.

После ужина катался с Мишей на лодке. Сел за статью вечером, под лампой. Долго не брался за ручку, предстояло сказать о сути церковного воззрения на брак.

«Итак, вот первая цель брака – взаимное вспомоществование супругов в прохождении жизни. Это нравственная духовная сторона брака. Но в нем есть и физическая сторона (как и сам человек есть существо духовно-чувственное), он имеет еще и другую цель – размножение рода человеческого».

Остановился. Аккуратно положил перо на край чернильницы. На плечи, а может быть, на саму душу навалилась тяжелая беспросветная усталость.

«Мне ли судить о браке, не испытавшему ни его счастья, ни его обыденности?.. Батюшке Иоанну Тимофеевичу такую бы статью не грешно написать…»

Признался Михаилу:

– Взялся-то я горячо, но дровишек, знать, мало во мне было… Прогорели впустую, не согрели печки… Давайте лучше к батюшкиному юбилею приготовимся.

Торжества в честь Иоанна Тимофеевича прошли благолепно.

К певчим храма присоединился хор духовного училища и лучшие солисты всех торопецких церквей.

Духовенство города поднесло юбиляру икону с изображением сорока чудотворных образов Богородицы, прихожане – икону Иоанна Крестителя в серебряном окладе, а городские власти – чернильный прибор из уральских камней.

В адресе от прихожан было сказано: «Благоговейнейшее священнослужение твое, отец наш, Иоанн Тимофеевич, умилительное чтение молитв и канонов подвигает нас, твою паству, к усердной, горячей молитве. Научил ты нас страху Божьему, и как ты, так и мы, боимся, как бы и в малом не согрешить перед Богом».

Подарки сыновей, поднесенные дома, растрогали и батюшку, и матушку до слез. Иоанн Тимофеевич облачился в новую рясу, Анна Гавриловна надела новую шубу, сели они рядком рука об руку.

– Ну, глядите! – сказал сыновьям Иоанн Тимофеевич. – Жили мы с матушкой как Бог дал, а дал Он нам вас и через вас многую отраду… А теперь вот что: тебе, Иван, сию каменную громаду. У тебя приход большой, стало быть, и писанины много. Тебе, отче Тихон, – сия ряса, ишь какая шелковая… Не возражай! Пусть господа католики глядят и завидуют: не им, прегордым, Господь дал этакого отца ректора, а смиренному православному народу. Тебя, Миша, благословляю иконой преподобного Исаакия, торопецкого купца, ставшего киево-печерским подвижником. Как поглядишь на икону, так и вспомнишь родной Торопец, где бы ты ни был. Ты у нас долго сидел сиднем у батюшки, у матушки. Зато теперь повидаешь и страны, и народы, и всякие чудеса.

– Мне хочется, но все-таки это горько – уехать. – У Михаила навернулись слезы на глаза.

– Се – самая большая награда нам с матушкой, – сказал Иоанн Тимофеевич. – Соберет ли вас Господь хоть еще разок под отчий кров?..

– Мы о том помолимся. – Иван осенил себя крестным знамением.

Дружно поднялись, поклонились Спасу и Богородице.

Колокольчик под дугой уже позванивал, нетерпеливая попалась лошадь.

Отступ. Житие праведника

В том же 1892 году еще весною, 7 апреля, по настоянию причта и прихожан и по благословению Московского митрополита Сергия, был удостоен юбилея Феодор Алексеевич Соловьев. В сане диакона отец Феодор прослужил в Николо-Толмачевском храме богохранимого града Москвы двадцать пять лет.

В адресе юбиляра сказано: «Вы… состоя в сане священно-диакона, на самом деле, действительно и истинно, – по силе своего влияния, – как бы местоблюститель сего святого храма Божия… Иже в видении огненных язык ниспославый Пресвятого Своего Духа на святыя Своя ученики и Апостолы, Христос, истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея Матери, Святителя и Чудотворца Николая и святого Ангела Вашего, великомученика Феодора Тирона, да ниспошлет Вам силу и крепость и на будущее время так же светло и благопоспешно продолжать служение Ваше на многая, многая, многая лета».

Было отцу Феодору уже сорок шесть лет. Ни о ректоре Тихоне, ни о его отце – батюшке Иоанне Тимофеевиче, да и о самом Торопце не ведал и даже, возможно, не слыхивал, но Промыслом Божьим земные пути людей сходятся в оный день и час. Сокровение Господне совершается, однако, волею людей, ибо одарены изначальным правом великого и страшного выбора – быть Словом и Светом или уклониться в прелесть и погибнуть для святого действа, променять путь и посох избранника на застолье с бесенятами, на яд их сладкого пойла, на мороку вместо жизни.

Не будем забегать вперед и открывать Промысел, но смиренно подождем той неведомой пока что и автору страницы, которая расскажет об исполнении Божьего замысла. А здесь сообщим лишь о бесхитростной, честной жизни семейства Соловьевых. Отец диакона Феодора сорок четыре года служил священником в церкви Симеона Столпника за Яузой, а до того год на Тверской, в храме Димитрия Солунского. Родом Алексей Петрович был из города Дмитрова, закончил Московскую духовную академию, женился на дочери священника Пятницкого кладбища Марии Федоровне Протопоповой. Матушка Феодора умерла молодой в 1854 году от холеры, когда отроку было восемь лет. Бог дал мальчику слух и голос, пел на правом клиросе, прислуживал отцу в алтаре. Закончил Феодор Андрониево духовное училище, семинарию в Каретно-Садовом. В академию поступать не стал, не чувствовал влечения к наукам.

В те поры умер Павел Смирнов, священник церкви Святого Климента на Варварке, оставил вдову и четверых детей. Вдова кинулась к митрополиту Филарету:

– Нельзя ли сохранить место, у меня дочь на выданье.

– Студент есть на примете? – спросил владыка.

– Да вроде бы Господь указывает на одного.

– Коли так, привези, погляжу.

Вдова – на извозчика и к Алексею Петровичу за Яузу: так и так. Спросили Феодора, он Анну Павловну, невесту, знал, дело сладилось.

Митрополиту Филарету «студент» показался слишком юным для иерея. Назначил в Толмачи диаконом. 12 февраля 1867 года в храме Симеона Столпника Феодор венчался с Анною, а 19 февраля здесь же произошло посвящение в диаконство.

В Толмачах, в храме Святителя Николая Чудотворца, священствовал протоиерей Василий Нечаев. Служил благоговейно, спрашивал строго, но сердце имел доброе. Высоко почитал науки, сам писал ученые труды, редактировал журнал «Душеполезное чтение».

Среди прихожан Никольского храма было немало людей именитых. Братья Павел и Сергей Третьяковы, Иван Сергеевич Аксаков, граф Сологуб, Самарины, Васильчиковы, Бутурлины, Оболенские, Сухотин, князь Черкасский, Бартенев – редактор «Русского архива».

Служба в радость, жена любима, сына принесла, и вдруг на семейное счастье пала тень. Заболело горло у отца Феодора. Врачи опасались: не горловая ли чахотка. Анна Павловна была в отчаянии, но настоятель храма отец Василий отправил семейство Соловьевых на дачу. Весну, лето, осень служил один, без диакона. Феодор Алексеевич, слава Богу, поправился, да только семейство подстерегало еще одно несчастье.